Джон Харви - Малолетки
— Да, сэр.
— Где они нашли ее?
— В районе старых железнодорожных веток.
— Вот-вот. Там и сейчас надо искать. Нечего заставлять нас ловить свои хвосты здесь, разыскивая иголку в стоге сена.
«Хебден Бридж», — гласила надпись на указателе у дороги.
По крайней мере, в одном, день начался неплохо. В полицейский участок позвонил один из соседей Моррисонов, живущий в семи домах от него, и сообщил о появлении около их дома зеленого фургона «транзит».
Дивайн тут же отправился туда. Оказалось, что двое рабочих делают ремонт в доме. В субботу они ободрали обои в одной из комнат и приготовили ее к покраске. Вот почему они оставили там свой фургон. Это «халтура», которую они выполняют в свободное от основной работы время.
— Да, — удивился один из рабочих, — этот старый фургон наш. Ну и что? Разве мы что-нибудь нарушили?
— Кое-что тут делаем, — добавил второй. — Это скорее дружеская услуга, чем что-либо еще. Приятель приятелю, понимаете? Надеюсь, вы ничего не сообщите налоговой инспекции?
Грэхем Миллингтон прошел уже полпути, совершая обход района вокруг дома Моррисонов, и разозлился, когда констебль по рации попросил его вернуться. Какая-то миссис Маклохлин, чем-то ужасно расстроенная, хотела поговорить со следователем и никем другим.
Мойра Маклохлин дожидалась за дверью, когда подъехал Миллингтон. Ее дом был такой же, как у Моррисонов, и находился от него всего через две короткие улочки. Она приоткрыла дверь и быстро втянула Миллингтона внутрь. Это была маленькая женщина, с полными щиколотками, мягкими завитыми волосами, в бежевом платье, застегнутом до самой шеи.
— Вы хотели сделать сообщение относительно пропавшей девочки? — спросил Миллингтон.
— Пожалуйста, — попросила она задыхающимся от волнения голосом, — пройдемте в другую комнату.
Они прошли в гостиную, в которой, к удивлению Миллингтона, горел торшер и были опущены все занавески на окнах, хотя время уже приближалось к полудню.
— Эта машина, — начала нерешительно Мойра Маклохлин.
— Машина?
— Одна из тех, что были припаркованы здесь вчера. Вы передавали об этом в выпуске новостей.
— Какая именно? Пикап, «нова»?
Она кивнула, вытянувшись вперед, как птица у кормушки.
— И что?
Женщина моментально сложила пальцы пирамидкой, потом сцепила их, продемонстрировав опухшие суставы и кольца.
— Видите ли, — произнесла она, не глядя на Миллингтона, даже избегая его взгляда, — мы припарковали его там, а не здесь, перед домом…
— Мы?
— Он… мой… приятель.
«Господи Боже, — подумал Миллингтон, — вот в чем дело. У нее роман».
— Он приходил сюда нечасто, но, когда так случалось, всегда оставлял машину в разных местах, чтобы не вызывать подозрений. — Рассказывая, она приоткрывала рот, поэтому перед глазами все время мелькал ее бледно-розовый язычок.
«Ничто не имеет значения, — думал Миллингтон, — ни возраст, ни внешность — все это не важно. Все они такие — готовы нарушить клятву верности так быстро, как сумеют снять свои панталоны. Даже такая женщина, как эта, на которую мужчина второй раз даже и не взглянет, и то, оказывается, имеет любовника». Мойра Маклохлин продолжала говорить, и Миллингтон понял, что его мысли относятся к собственной жене, ко всем этим вечерам на занятиях и семинарах, где изучают русские пословицы или бронзу Барбары Хепворд, а потом остаются поболтать за чашкой кофе. Ко всем этим сборищам молодых людей с ученой степенью и амбициями, которым не приходится работать сверхурочно. К жене, которая приходит домой с запахом пива и чужих сигарет.
— Сначала я не хотела об этом говорить, ведь Алан ничего не сделал, но ваше сообщение, ну, то, что передавали по радио в программе новостей. Там все время твердили, как это важно. — Она потрогала пальцами свисающую кожу под подбородком. — Какой несчастный ребенок!
— Джентльмен, о котором идет речь, — Миллингтон снял колпачок со своей ручки, — Алан, сколько времени он оставался здесь?
— Я не смотрела на часы. Но, полагаю, до пяти часов. Видите ли, мать моего мужа находится в доме для престарелых в Херефорде, и мой муж ездит туда навещать ее по воскресеньям. Не каждое воскресенье. Во второй половине дня.
«Скоро мы все будем там, — мрачно думал Миллингтон, — засунутые в коляски и пускающие слюни в картофельное пюре по воскресеньям, стараясь припомнить, с кем мы нарушали супружескую верность и как это было».
— Вы не будете его вызывать, сержант? Видите ли, я думала, что если расскажу вам все сама, то этого будет достаточно.
— Я только запишу его имя и адрес. Сейчас мы не будем с ним связываться, но, если это понадобится, я вас уверяю, мы проявим предельный такт. — Он тщательно записал все в блокнот и поднялся. — Мы очень признательны за ваше сообщение. Теперь, по крайней мере, мы можем забыть об этом автомобиле.
— Вы думаете, что найдете ее? — спросила в дверях Мойра Маклохлин. — Я имею в виду до того…
— Не знаю, — ответил Миллингтон, медленно покачав головой. — На самом деле, не знаю.
21
— Вы замужем?
Линн Келлог покачала головой.
— Нет.
— Должно быть, трудно быть замужем при такой работе, как ваша. Я имею в виду, работа в разные смены и всякое другое.
— Да, — согласилась Линн, — пожалуй, так и есть.
— Ничего, — Лоррейн Моррисон сделала попытку улыбнуться, но у нее не получилось, — все еще впереди.
«Скажи это моей матери», — подумала Линн.
Они сидели в комнате, эркеры которой выходили во внутренний садик. Туда то и дело возвращался взгляд Лоррейн, как будто она надеялась, что свершится чудо и она увидит там Эмили, играющую в дочки-матери с куклами, колясками, наставлениями, — счастливая игрушечная семья.
— Мне было девятнадцать, — рассказывала Лоррейн, — когда я повстречала Майкла. Мы были в ресторане «Мамма миа». Я пришла туда с девушками из нашего банка. Кто-то уезжал, вы знаете, как это бывает?
Линн подтвердила кивком головы. С ближайшей дороги доносился шум оживленного движения машин, хотя двойные рамы и заглушали звук. Они сидели здесь так долго, что их кофе совсем остыл. Линн не могла не любоваться порядком в комнате, где все было на своих местах: вазы, подушечки с яркими голубыми и зелеными цветами, рисунок с розовыми балетными танцорами на стене. Утром, придя в этот дом, она видела, как Лоррейн убиралась, протирая пыль с каждого предмета в комнате. Она представила, как Лоррейн девочкой ходила за своей матерью из комнаты в комнату с пылесосом и тряпкой, во всем ей подражая и стараясь не отстать. Теперь, хотя она на добрые шесть лет моложе Линн, у нее есть муж, дом и даже пропавший ребенок…
