Эрл Гарднер - Дело супруга-двоеженца
– Принимается, – сказал судья Лапорт.
– Какого числа, после того как выронили револьвер, вы впервые увидели его? – спросил Нельсон.
– Когда мне его показали полицейские.
– Мне бы не хотелось перебивать обвинение, но у меня возникает вопрос к свидетельнице по ходу показаний, – сказал Мейсон.
– Задавайте, – разрешил Нельсон. – Правда, я уже почти закончил с этой свидетельницей, и, возможно, вы могли бы задать ваш вопрос при перекрестном допросе.
– Мне все равно, – ответил Мейсон, – но я задам только один вопрос: вы снова увидели этот револьвер одиннадцатого?
– Да.
– Где вы его увидели?
– У лейтенанта Трэгга. Он показал его мне.
– Откуда вы знаете, что это тот самый револьвер, который вам дал мистер Бакстер? – спросил Мейсон.
– Ну… в общем… я точно могу сказать, что это тот самый револьвер. Мистер Гиллетт нашел его там, где я его уронила.
– Вы знаете, где в точности уронили его?
– В точности не знаю. Я уронила его, когда ходила гулять. А мистер Гиллетт нашел.
– А вы знаете, когда вы уронили?
– Да. Это было третьего, около половины десятого вечера. Я пошла гулять. Револьвер был у меня в кармане пальто. Мне стало жарко, и я сняла пальто, а когда вернулась домой, револьвера не было.
– А теперь хорошенько подумайте, – сказал Мейсон. – Во время прогулки подходили ли вы к изгороди, около которой полиция нашла револьвер?
– Нет.
– Ни разу не подходили близко?
– Я прошла мимо, но не сходила с асфальтированной дорожки.
– Но вы могли потерять револьвер около изгороди?
– Едва ли. Скорее всего, я потеряла его, когда снимала пальто и перекинула его через руку. Я помню, что это было примерно в сотне ярдов от ворот, а потом я шла по асфальтированной дорожке.
– Вы случайно не заметили номера револьвера, который вам дал мистер Бакстер?
– Конечно, нет.
– Это был новый револьвер? На нем не было никаких изъянов?
– Он был совершенно новый.
– А сейчас есть ли на нем царапины или изъяны?
– Я заметила на ручке какие-то царапины. По-моему, это знаки, которые сделал лейтенант Трэгг.
– Когда вы впервые заметили их?
– Когда лейтенант Трэгг мне их показал.
– Самостоятельно вы не заметили какие-нибудь опознавательные знаки на револьвере, который вам дал мистер Бакстер?
– М-ммм… нет.
– Значит, вы не знаете, тот ли это револьвер, который дал вам мистер Бакстер, или просто один из тысячи, которые делаются компанией «Смит и Вессон» и продаются по всей стране?
– Ну, если вы ставите вопрос таким образом, я могу сказать, что он похож на револьвер, который мне дал мистер Бакстер.
– Спасибо, – сказал Мейсон. – Я ставлю вопрос именно таким образом.
Нельсон вызвал Александра Рэдфилда, эксперта по огнестрельному оружию и баллистике, и спросил его, осматривал ли он смертельную пулю и делал ли анализы, чтобы установить, из какого оружия она выпущена.
Рэдфилд показал, что такие анализы он делал.
– Можете ли вы сказать, была ли смертельной пуля, выпущенная именно из этого оружия?
– Смертельная пуля была выпущена именно из револьвера «смит-и-вессон», номер С232721, который я держу в руках, – ответил Рэдфилд.
– Теперь, с позволения суда, – сказал Нельсон, – я приобщаю этот револьвер к вещественным доказательствам.
– Протестую: это действие неправомерное, не относящееся к делу и несущественное, так как не имеет достаточных оснований, – сказал Мейсон.
– Что вы имеете в виду? – спросил судья Лапорт.
– Все очень просто, ваша честь. Не хватает одного связующего звена. Джордж Белдинг Бакстер забрал револьвер в день покупки. Пусть он сам даст показания относительно того, что дал револьвер, который он купил, домоправительнице.
– С разрешения присяжных, это не имеет ровно никакого значения, – сказал Гамильтон Бергер. – Оружие, найденное на территории, куда оно явно было заброшено, куплено Джорджем Белдингом Бакстером, а револьвер, по виду в точности похожий на него, был дан домоправительнице, а потом потерян ею. Собственно, нам не нужно ничего показывать, кроме того, что револьвер был найден во дворе и что это орудие убийства. Этого достаточно, чтобы приобщить оружие к вещественным доказательствам. Все остальное нужно только для выяснения побочных обстоятельств и истории револьвера.
– Суд склонен согласиться с окружным прокурором, – сказал судья Лапорт. – Но почему бы попросту не вызвать мистера Бакстера, чтобы он показал, что револьвер, который он купил и который он дал домоправительнице, – один и тот же. Это связало бы с делом именно этот револьвер с определенным номером.
– Потому что в этом нет необходимости, – решил Гамильтон Бергер.
Мейсон сухо произнес:
– Необходимость есть. Джордж Белдинг Бакстер вменяет мне иск на сто тысяч долларов за то, что я вручил ему повестку для дачи показаний на стороне обвиняемой. Если он выступит как свидетель обвинения, то окажется, что его присутствие было необходимо и что я не нанес ему убытков, попросив остаться и дать показания на стороне защиты. Вот единственная причина, по которой Гамильтон Бергер находится в суде: он должен постараться провести дело так, чтобы не потребовалось присутствия Джорджа Белдинга Бакстера как свидетеля.
Судья Лапорт чуть заметно улыбнулся, затем в раздумье нахмурил лоб.
– Разумеется, – сказал он, – обычная процедура требовала бы связать револьвер с делом, но… при сложившихся обстоятельствах я склонен согласиться с окружным прокурором, что основанием для приобщения револьвера к вещественным доказательствам является только показание, что из него совершено убийство и что его нашли в определенном месте. Ну а если мы захотим пойти дальше и как-то связать это с подсудимой, тогда, конечно, кое-каких звеньев не хватает.
– Мы понимаем и исправим это, ваша честь, – доверительно произнес Гамильтон Бергер. – Собственно, у нас есть свидетель, который поможет нам.
– Хорошо, суд склонен согласиться с вами, что у вас имеется достаточно оснований, чтобы приобщить оружие к вещественным доказательствам. Оно будет приобщено и снабжено соответствующим порядковым номером.
Гамильтон Бергер не сумел сдержать торжества:
– Спасибо, ваша честь!
Нельсон вызвал свидетеля Корли Л. Кетчума.
Кетчум, одетый в черный костюм, который, судя по всему, уже много лет служил ему «парадным», был явно не в своей тарелке. Он заявил, что является сторожем и садовником в усадьбе Джорджа Белдинга Бакстера и что, как правило, домоправительница оставалась на службе до десяти часов, а его обязанностью было закрывать и запирать ворота в десять. Вечером десятого числа он не знал, что домоправительница с разрешения мистера Бакстера ушла рано. Без двух или трех минут десять в тот вечер он пошел к воротам, закрыл и запер их. В это время он не видел ни одной машины, припаркованной где-нибудь у ворот. Он просто, как обычно, запер ворота и удостоверился, что они заперты прочно. Потом вернулся в сторожку и лег спать. До десяти часов не слышал, чтобы во двор въезжала машина, но, с другой стороны, она могла въехать и так, что он не слышал…
