Жорж Сименон - Вдовец
В полном изнеможении рухнул он в свое кресло, этот господь бог.
Да, помнится, тот служащий банка, возвращаясь в один прекрасный день со службы и держа уже наготове ключ, внезапно свалился на тротуар всего метрах в десяти от своей двери…
Послышались торопливые шаги на лестнице, наверху хлопнула дверь. Это Пьер вернулся из кино, и, должно быть, прежде всего бросился сейчас к плите посмотреть, что сварено на обед.
И Жанте, пристально вглядываясь в прикрепленную к стенке букву своего незаконченного алфавита, алфавита Жанте, над которым он много лет работал, внезапно закрыл глаза — у него защипало веки.
Не было в нем ни гнева, ни злобы. Даже горечи не было. Пальцы его тихо шевелились. Он раскрыл ладонь, вновь закрыл ее, снова раскрыл и нерешительными, нежными движениями принялся поглаживать кожаную обивку своего старого кресла.
3
На этот раз он явился сюда уже не рядовым просителем и лишь мимоходом бросил рассеянный взгляд на посетителей, которые ожидали на скамейке, прислонясь спиной к стене, густо обклеенной ведомственными распоряжениями. Он обратился через барьер к дежурному бригадиру, выслушивающему сетования скромно одетой женщины, которая со слезами рассказывала ему, как на Больших Бульварах какой-то жулик — совсем еще ребенок, господин офицер, я уверена, ему не больше четырнадцати! — вырвал у нее из рук сумку.
— Я к инспектору Горду, мне назначено, — сказал он, прерывая ее монолог.
— Он ждет вас. Можете подняться. Как пройти, знаете?
Прежде чем идти сюда, он предусмотрительно позвонил Горду, который не выразил при этом никакого удивления. В первой комнате двое мужчин печатали на машинках, и какой-то алжирец сидел на стуле, ожидая приема. Жанте указали на дверь, которую он хорошо помнил.
— Постучите. Да не бойтесь, стучите сильнее, там, вероятно, открыто окно.
Горд сидел без пиджака, на столе стояла начатая кружка пива.
— Входите, Жанте. Я ведь знал, что мы с вами еще встретимся.
Инспектор смотрел на него с откровенным любопытством и не скрывал своего удивления по поводу перемены, которая произошла во всей его манере держаться.
Жанте это польстило, ибо у него самого было ощущение, будто он стал наконец взрослым. Он держался все еще робко. Но это было скорей от неловкости, вернее сказать, с непривычки; он как-то еще не смел смотреть людям прямо в глаза.
Однако уже одно то, что он позвонил Горду, было само по себе знаменательно, и так как Горд не задавал ему никаких вопросов, он прямо заговорил о цели своего посещения.
— Я пришел просить вас об одной услуге. Мне нужно выяснить одну вещь. Вам это сделать нетрудно, а мне почти невозможно.
В глазах инспектора появилось выражение иронии, впрочем, не язвительной, а скорей доброжелательной.
— Мне нужно узнать фамилию и адрес одного человека. Вы понимаете?
Теперь Горд нахмурился и старательно стал пожелтевшим большим пальцем уминать табак в своей трубке.
Словно бросаясь в воду, Жанте продолжал:
— Мне известно, что его имя Жак. В Рульском полицейском участке они ничего мне не хотят сказать, а гостинца не имеет права сообщать адреса своих клиентов.
— Вы что, уже туда ходили?
— Был не я. Другой человек.
— По вашему поручению?
— Нет.
— Может быть, вы все-таки объясните…
— Это одна старая дева, она живет этажом выше меня. Моя жена отдала ей на воспитание своего сына…
Горд почесал себе нос.
— Так у нее был сын?
— Я узнал об этом только три дня назад.
— Прижила она его еще до вас?
— Да. Ему сейчас десять. Когда я встретил ее, он находился у кормилицы. Вам не было это известно?
— Я ведь никакого подробного дознания не проводил. Это было обычное, рядовое происшествие. Жалобы никто не подавал. Одного не понимаю — зачем вам эта фамилия и этот адрес. Главное, не понимаю, при чем тут ребенок.
— Ребенок ни при чем.
— Ну, так в чем же дело?
— Мне необходимо увидеть этого человека.
— Он знает о существовании мальчишки?
— Он никогда его не видел. Но последний год это он платил за его содержание.
Горд задумчиво покусывал чубук своей трубки. Он по-прежнему смотрел на него с любопытством, но в глазах его появилось выражение некоторого удовлетворения.
— Вам-то откуда все это известно? Это старуха открыла вам глаза?
— Да. Она тоже не нашла его адреса, а ей нужны были деньги.
— И она пришла требовать их у вас, а? Так все начистоту вам, значит, и выложила? Вот видите, говорил я вам, десять, сто раз говорил, а вы не хотели верить.
— Простите меня.
— Что же вы хотите теперь от этого человека?
— Хочу с ним встретиться и поговорить.
— О чем?
— Я думаю теперь, что письмо адресовано ему.
— Вы все еще верите, что оно было, это мифическое письмо?
— Я знаю, ваши коллеги и дальше будут это отрицать, но я совершенно уверен, что Жанна его написала.
— Вам так необходимо знать, что она написала другому мужчине?
Может быть, он подумал, что Жанте не так уж сильно изменился, как ему показалось вначале. Он все еще смотрел на него с любопытством, но это было уже скорей любопытство профессионала, нашедшего новый экземпляр для своей коллекции.
— А почему вы пришли с этим ко мне?
Жанте не осмелился сказать правду. Он просто надеялся, что инспектор окажет ему эту услугу из желания покрасоваться перед ним, доказать, что ему ничего не стоит это сделать, что он пользуется куда большим влиянием, чем думают, а также из любопытства, чтобы узнать конец этой истории.
— Как видите, когда вы в первый раз пришли сюда, вы мне не поверили, вы смотрели на меня, как на грубияна, оскверняющего святыню.
— Но вы все-таки узнаете его фамилию?
— Вы с револьвером?
— Да у меня никогда в жизни его не было, я не знаю, как и стрелять-то из него.
— И вы мне даете слово, что не станете делать никаких глупостей?
— Даю слово.
— Ну ладно, приходите сюда завтра, в это же время.
Жанте был уже у двери, когда Горд задал ему последний вопрос.
— Дали вы старухе денег?
— Дал.
— Ну, до завтра.
Жанте теперь казалось, будто он и ходит иначе, чем прежде, что он смелее глядит в лицо прохожим, у него было ощущение, будто неуклюжее его тело стало как-то тверже и весомее. Даже хозяйка молочной заметила в нем эту перемену — разве не проводила она его удивленным взглядом, когда он выходил из лавки?
На следующий день в назначенный час он пришел к Горду. На этот раз его тоже сразу пустили наверх, но ему пришлось около четверти часа ждать в первой комнате, потому что Горд допрашивал магазинную воровку. Жанте увидел ее, когда она выходила. Она немного напоминала госпожу Бланпен и была такой крупной, что в первую минуту он принял ее за переодетого мужчину.
