Эрл Биггерс - Китайский попугай
– Алло, алло! Папа, это ты?
– Тузы и короли! – громко объявил Мэйдорф. – Все мое! А ну-ка покажите, что там у вас?
Мэдден разложил свои карты, и Фил-Лихоманка удовлетворенно присвистнул, сгребая все фишки.
– Да, папа, да, это я! – кричал в телефон Боб. – Нормально доехал! Здоров! На несколько дней задержусь у мистера Мэддена! Да нет, ничего, просто я хотел сообщить, где я и что я. Вот и все. Хорошо, позвоню завтра утром. А как тебе сегодня игралось? О, жалко, сочувствую! Да, до свидания, спокойной ночи!
С покрасневшим от гнева лицом Мэдден сорвался с места.
– Погодите, погодите, не кладите трубку!
– Я уже поговорил, сэр! – спокойно ответил Боб. – Ведь мне надо было лишь сообщить отцу, где я и что со мной все в порядке, – объяснил миллионеру Боб, показав глазами на незваного гостя и давая понять, что не хотел в его присутствии касаться вопроса о сделке.
И он сел на место, спросив с невинным видом, чья очередь сдавать. Очень хорошо все получилось, еще одна задержка, и ничего выдумывать не пришлось.
Мэдден проглотил проклятие, тоже сел за карточный стол, и игра пошла дальше.
Боб Иден уже третий раз прикупал фишки, вот уже растаяла и третья кучка.
– Последний розыгрыш, – предупредил он, – я выхожу из игры.
– Для всех последний, все выходят, – проворчал Мэдден. У него явно испортилось настроение.
– Если последний, то пусть уж будет в полную силу, – предложил Мэйдорф. – Никаких ограничений ставок!
Неожиданно получилось, что последняя игра оказалась поединком между Бобом Иденом и акулой подпольного бизнеса Филом-Лихоманкой. Не очень-то надеясь подобрать две пары, молодой человек потянул карты и, к своему величайшему удивлению, обнаружил, что у него в руках четыре девятки. Не обратив внимания на тот факт, что карты раздавал Мэйдорф, он в возбуждении поставил крупную сумму и тут же был наказан. Уже выкладывая карты на стол, Боб заметил злую ухмылку Мэйдорфа.
– Четыре дамы, – ехидно заявил тот, разложив свои карты жестом профессионального игрока. – Мне всегда везло с женщинами. Все загребаю я, не правда ли?
Увы, это была правда. Боб нехотя вытащил из бумажника сорок семь долларов. Не забыть бы вписать эту сумму в командировочные расходы.
Мэйдорф встал. Видно было, что он в превосходнейшем настроении – ничего удивительного. Взяв пальто, он обратился к хозяину ранчо:
– Давно я так приятно не проводил вечер. Если не возражаете, как-нибудь на днях еще загляну.
– Прощайте, – негостеприимно ответил Мэдден. Взяв со стола фонарь, Торн заявил, что проводит гостя.
Боб Иден с трудом удержался от иронической усмешки – электрический фонарик, когда луна светит, как десять таких фонариков.
Мэйдорфа не смутило обращение хозяина, он еще раз повторил свою фразу о приятном вечере, поблагодарил всех присутствующих, пожелал им спокойной ночи и, довольно ухмыляясь, вышел вслед за Торном.
Мэдден с раздражением вытащил из ящичка сигару и, гневно сопя, стал откусывать ее конец. Но все-таки не выдержав, спросил:
– И это все, что вы сказали отцу, молодой человек?
– А что же мне было делать? – спокойно парировал Боб. – Не мог же я говорить о наших делах при этом подозрительном типе?
– Ясно, говорить не могли, подождать же немного могли. Я уже встал, чтобы увести его из комнаты, а вы поторопились закончить разговор. Ну, тогда сейчас же заказывайте новый, мы одни, никто не помешает.
– Ни за что на свете, сэр! Отец уже наверняка лег в постель и не простит мне, если я его разбужу. Подождем до утра.
Лицо миллионера побагровело от ярости.
– Но я требую позвонить! Я этого хочу! И я привык, что мои желания выполняются.
– Вполне возможно, однако я не позвоню!
– Как вы смеете! Я…
– Знаю, что вы скажете, сэр, – отважно перебил Мэддена Боб, – но вы сами виноваты. Коль скоро вы приглашаете на ранчо подозрительных субъектов, сами же расхлебывайте и последствия.
– Что вы болтаете! Никого я не приглашал! – вспылил миллионер. – А уж этого типа и вовсе… Хотел бы я знать, где Торн его раскопал.
В этот момент секретарь вернулся в комнату и положил на место электрический фонарик. Мэдден напустился на него:
– Хорошие же дружки у вас, Мартин. Вчистую, прохвост, меня обыграл!
– Знаю, шеф, и, поверьте, мне очень неприятно, но я ничего не мог поделать. Ведь вы же сами видели, как он нахально, чуть ли не насильно вперся в дом.
– Но кто же в этом виноват, как не вы? Ведь ваш же дружок. Кто он? И где вы с ним познакомились?
– Да я толком и не знаю, кто он. Коммивояжер или посредник, что-то в этом роде. И уж поверьте, я сам меньше всего настаивал на этом знакомстве. Но вы знаете, сэр, как бесцеремонны бывают такие субъекты.
– Хорошо, я не сержусь, но завтра будьте любезны отправиться к нему и известить, что я очень занят и не желаю видеть у себя непрошенных гостей, а если он еще раз осмелится явиться без позволения, я просто вышвырну его за дверь!
– Слушаю, сэр. Завтра отправляюсь к нему и дипломатично передам ваши слова.
– Никакого «дипломатично»! – рявкнул Мэдден. – Какая может быть дипломатия в отношении таких субъектов!
Идену надоело выслушивать эту словесную перепалку, и он стал прощаться:
– Прошу прощения, но глаза сами закрываются. Спокойной ночи!
У себя в спальне Боб застал А Кима, который пытался затопить камин. Молодой человек плотно прикрыл за собой дверь.
– Чарли, – сказал он, – я только что в пух и прах проигрался в покер.
– Я это заметил, – улыбнулся Чарли Чан.
– А из-за кого? Все из-за Фила-Лихоманки! Мошенник вытянул у меня сорок семь долларов.
– Я же позволил себе посоветовать вам быть осторожным, – заметил китаец.
– А я позволю себе заметить, что вы были совершенно правы! – рассмеялся Боб. – И еще позволил себе надеяться, что вы окажетесь неподалеку, когда Торн отправился провожать мерзавца.
– Я и хотел быть неподалеку, но луна светит столь ослепительно, что никак не удавалось подойти к ним поближе.
– Знаете, Чарли, после этого покера я абсолютно уверен в том, что Мэдден никогда не видел раньше Фила-Лихоманки – или он величайший актер в мире!
– Но Торн…
– Да, Торн его знает, и Торна отнюдь не обрадовало его появление на ранчо. И что-то в поведении Торна навело меня на мысль, что Фил шантажирует секретаря миллионера.
– Очень, очень возможно, особенно в свете моего последнего открытия.
– А вы открыли что-то новенькое, Чарли?
– Сегодня вечером, когда Торн отправился в город на почту, а Мэдден лег соснуть и от его храпа сотрясался весь дом, я быстренько осмотрел комнату секретаря.
– Да? И что вы там открыли? Да говорите же скорей, Чарли, нам в любую минуту могут помешать.
