Рекс Стаут - Бокал шампанского
— Вы там ни в чем не признались?
— Ни в чем.
— Даже не подтвердили, что ездили в Канаду?
— Нет. Я вообще не ответил ни на один вопрос.
— Удовлетворительно, — одобрил Вулф. — Вполне удовлетворительно. Такое развитие событий, мистер Лэдлоу, можно приветствовать. Мы, наконец…
— Приветствовать? — взвизгнул наш клиент. — Приветствовать?
— Конечно. Мы, наконец, понудили кого-то к действиям. Если еще могло существовать хотя бы слабое сомнение, что мисс Ашер убита, а не покончила с собой, теперь и оно окончательно исчезло. Все, с кем мы беседовали, категорически утверждали, что до этого злополучного приема не были знакомы с мисс Ашер, но теперь ясно, что один из них лгал и теперь вынужден начать действовать. Разумеется, пока еще нельзя полностью исключать, что виновным являетесь вы, но я полагаю, что это крайне маловероятно. Мне кажется более предпочтительным считать, что настоящий убийца решил предпринять шаги для отвлечения нашего внимания, и это весьма обнадеживающе.
— Боже мой! Но они же знают теперь обо мне!..
— Не больше того, что уже знали. Прокуратура ежедневно получает десятки анонимок, и там хорошо понимают, что большинство из них не стоит выеденного яйца. Ваш отказ отвечать на вопросы естественен, поскольку нельзя ожидать от человека вашего положения, чтобы он занял какую-либо позицию, не посоветовавшись предварительно с адвокатом. Обстановка ясна, очень ясна… Конечно, следствие предпримет все необходимые меры для того, чтобы найти факты, подтверждающие содержание письма, но вполне резонно предполагать, что ими располагает только отправитель письма, и если он попытается сообщить их — он в наших руках. Разумеется, нам придется повозиться с ним, но тем не менее он будет в наших руках. — Вулф посмотрел на настенные часы. — Само собой разумеется, что мы тоже не будем сидеть сложа руки, дожидаясь этого. У меня есть полчаса. В среду утром вы сказали мне, что абсолютно никто на земле не знал о вашем… романе с мисс Ашер, однако теперь известно, что вы были неправы. Мы должны проанализировать буквально каждую минуту, проведенную вами в ее обществе, кто вас мог видеть или слышать? В четыре часа я вас покину, но мистер Гудвин продолжит беседу. Начните с того дня, когда мисс Ашер впервые обратила на себя ваше внимание в цветочном магазине. Был ли там кто-нибудь из ваших знакомых?
Вулф, начиная подобный допрос и заставляя кого-то припоминать буквально все детали прошлого, — становился хуже самой придирчивой домохозяйки, стремящейся во что бы то ни стало найти пылинку, не замеченную служанкой. Однажды Вулф расспрашивал шофера о его поездке в Нью-Хейвен и обратно, которая имела место полгода назад, и просидел с ним целых восемь часов, с девяти вечера до рассвета. Правда, на этот раз он не был так придирчив, но тоже ничего не упускал. До четырех часов, когда настало время ему удалиться в оранжерею на свидание с орхидеями, он успел переговорить о первой встрече Лэдлоу с Фэйт Ашер, двух ужинах — в ресторане Вудбина в Вестчестере и у Хенке на Лонг-Айленде, а также о ленче у Джейдо на Шестьдесят девятой улице.
Я продолжал разговор в течение часа с лишним, следуя более или менее modus operandi[6] Вулфа, но не сказал бы, чтобы это доставило мне удовольствие. Я все время думал, что с таким же успехом можно было ограничиться единственным вопросом: «За время, проведенное вами с мисс Ашер, включая Канаду, видели ли вы кого-нибудь или разговаривали с кем-нибудь, кто знал вас ранее?» Судя по ответам Лэдлоу, видеть их вместе могли многие, но он не знал об этом. Помимо ресторанов, она трижды ездила с ним на машине в дневное время по городу. Утром в день поездки в Канаду он оставлял мисс Ашер в машине перед своим клубом, куда заходил, чтобы дать там какое-то поручение.
Продолжая беседу, мы разбирали третий день их пребывания в Канаде, где-то в Квебеке, когда раздался звонок в дверь. Выйдя в прихожую и взглянув через одностороннее стекло, я обнаружил, что за дверью стоит инспектор Кремер из уголовной полиции.
Меня это не очень удивило, так как я знал, что у него были основания для визита, если Лэдлоу интересовал его достаточно серьезно. Так же подсознательно, как ранее это проделал Лэдлоу, я принял необходимое решение — взял с вешалки его шляпу и пальто, вернулся в кабинет и сообщил:
— Пришел инспектор Кремер, разыскивающий вас. Вам нужно уйти через эту дверь. Быстро и…
— Но как он мог…
— Не важно, как! — Снова послышался звонок. — Да шевелитесь, черт возьми!
Лэдлоу встал и прошел за мной на кухню. Фриц стоял у стола и возился с уткой.
— Мистер Лэдлоу намерен покинуть нас через черный ход и хочет сделать это как можно скорее. У меня нет времени провожать его на крыльце ждет Кремер. Проводи нашего клиента и помни, что ты не видел его.
Фриц и Лэдлоу направились к черному ходу. Как только за ними закрылась дверь, послышался новый звонок из парадного. Я не спеша подошел, набросил цепочку и только после этого чуточку приоткрыл.
— Вероятно, вам нужен я, не так ли? — вежливо поинтересовался я через щель. — Ведь вам известно, что с четырех до шести мистер Вулф занят.
— Откройте, Гудвин!
— Хорошо, но на некоторых условиях. Вы же хорошо знаете, что с четырех до шести я могу принимать посетителей, желающих видеть только меня.
— Да, знаю. Откройте.
Я решил, что он согласен с моими условиями. Кроме того, вовсе не исключалось, что какой-нибудь тип, например сержант Пэрли Стеббинс, уже находится на пути к нам с ордером на обыск, и тогда обстановка несколько смягчится, если я пущу Кремера в дом без ордера.
— Пожалуйста, если вы хотите видеть меня, — сказал я и, сняв цепочку, распахнул дверь
Кремер вошел, промаршировал через прихожую и направился в кабинет.
Я закрыл дверь, пошел за ним, но в кабинете его уже не оказалось…
— Где Лэдлоу? — рявкнул он, появляясь из двери в соседнюю комнату.
— Кто? — с оскорбленным видом переспросил я — Фамилия эта довольно распространенная, но здесь нет человека с такой фамилией. Очевидно, вы…
Кремер, не отвечая, бросился в прихожую. Я не стал тратить сил и кричать ему вслед, так как берег их для подъема по лестнице. Поднимался я сразу же позади него. Кремер был лишен чести и благовоспитанности, и меня не удивило бы, если бы он, свернув на первой площадке налево, ворвался в спальню Вулфа или влетел бы в мою комнату, однако он миновал их, следуя в оранжерею под крышей.
Не знаю, почему Кремер терпеть не может орхидей — потому ли, что их любит Вулф, или же он просто дальтоник, однако в тех немногих случаях, когда я видел его в оранжерее, он не обращал на орхидеи ни малейшего внимания.
