Жорж Сименон - Безбилетный пассажир
— Он забыл, что у него есть сын?
— Может быть, он просто не был в этом уверен…
— Он вспомнил о нем только на смертном одре… Ну ладно, майор! Мне-то кажется, что этот сын сейчас на нашей стороне… Согласитесь, что это справедливо… Я прекрасно понимаю ваше замешательство… Вы оттуда… Вы знали Джоакима… Вы в некоторой степени были осведомлены о его делишках… Мне кажется, что такое состояние, как у него, праведным путем не сколотишь… Неважно… Вы господин из благородных, светский человек… А где-то там, в Америке или на островах, живет один юнец, который даже не подозревает, что он чертовски богат… Понимает ли он по-английски? Прилично ли выглядит? Уходят ваши последние деньги… Но это неважно, ведь вы сорвете верный куш. Именно вы сообщите молодому человеку, что теперь он — один из самых богатых наследников в Европе… Вы возьмете его под свое крылышко, отвезете к господам Хэгу, Хэгу и Добсону… Только сначала заглянете с ним к вашему портному, к сапожнику и дадите ему несколько уроков хороших манер, чтобы сделать из него светского человека.
Опоздали, майор! Есть тут одна зацепка, как мы говорим. Танцовщица из грошового кабака знала Арлетт Марешаль, и в нее влюбился Ренэ Марешаль и, наверное, любит ее до сих пор… Она тоже вбила себе в голову, что отвезет его в Лондон, а может быть, до этого, кто знает, станет мадам Марешаль?
Я не буду играть с вами в покер, потому что мои руки привыкли к другой работе, потяжелее… Мы играем в другую игру. Теперь ваша очередь выкладывать козыри, майор… Слушаю вас…
Он был так доволен собой, что не сдержался и победно посмотрел на Лотту.
— Все будет зависеть от Ренэ Марешаля, не правда ли? — спокойно спросил майор.
Тот сразу же взглянул на него с некоторым беспокойством.
— Это означает, что вы не теряете надежды?..
— Мы узнаем это через две недели, мсье Мужен.
— Разумеется, при условии, что я вам позволю встретиться с ним.
— Конечно, если я умру раньше, вопрос будет стоять иначе…
— Вы можете также оказаться в тюрьме…
— Это вторая возможность, но сомневаюсь, чтобы она осуществилась…
— Знаете, майор, не стойте у меня на дороге…
— А мне показалось, что это вы стоите на моем пути…
— Существуют и другие возможности, по крайней мере, еще одна, о которой вы не подумали.
— Слушаю вас.
— Разрешите не открывать вам эту карту… Я уже говорил в начале, мы — разной породы. Я — из тех, кто идет на любой риск… За тысячу франков, которые у меня отобрали, я получил шесть месяцев тюрьмы. Раньше я рисковал покрупнее, даже головой, за суммы немногим больше… А вы мне предлагаете отказаться от миллионов фунтов стерлингов Джо Хилла… Поговорим серьезно, майор!.. Подумайте… Будьте благоразумны… Не стоит упрямиться… Я советую вам по-дружески…
— Похоже, вы уже считаете деньги Марешаля своими.
И вдруг Мужен зло посмотрел на него. До сих пор он хорохорился. Теперь же в его взгляде не было ни тени издевки или фанфаронства.
— Ну и что дальше? — отрубил он.
Оуэн испугался, по-настоящему испугался, не за себя, за Марешаля, которого никогда раньше не видел и который еще ни о чем не подозревал. Лотта тоже вздрогнула и боязливо посмотрела на спутника.
— Поверьте мне, майор… Лучше побыстрее выходите из игры… Это не для вас… Выпейте стаканчик, вам ведь нужно для бодрости накачиваться виски утром и вечером, и проваливайте… Дай мне чистую рубашку, Лотта.
Он вошел в комнату, не закрыв дверь. Оуэн продолжал сидеть и, несмотря на последние фразы, произнесенные весьма пренебрежительно, он налил себе еще виски. Затем раздавил ногой сигару и спокойно зажег новую.
Альфред надел белую рубашку, взял со стула брюки. Лотта что-то шепотом говорила ему, а он пожимал плечами.
Оуэн разобрал:
— Да не бойся ты его, черт возьми.
Наконец майор поднялся, и так как в комнате никого не было, ему пришлось подойти к двери, чтобы попрощаться.
— До свидания, мадемуазель… До свидания, мсье Мужен…
— Мне нечего добавить, майор…
— Мне — тем более.
Он вышел на свежий воздух, в тепло, где солнечные лучи пробивались сквозь листья пальм и гудели мухи. Сиденья машины обжигали.
Он не замечал, куда ехал, машинально свернул направо, оказался на главной улице и остановился перед «Английским баром».
Время аперитива уже прошло. Мак-Лин обедал за стойкой, поставив тарелку на колени.
— Виски, сэр?
Бывший жокей не задавал ему вопросов, но смотрел внимательно.
— Ничего нового, Мак?
— Ничего особенного, сэр… Эти господа много говорят о деньгах, которые вы выиграли этой ночью… Уже образовалось два лагеря: те, кто за вас, и те, кто против…
— Доктор?
— Доктор по-прежнему, сердится на то, что вы ходили в «Яхт-клуб». Он молчит, вас не защищает… Мне кажется, вам лучше ничего не предпринимать.
Он снова начал есть, искоса поглядывая на майора.
— Я слышал о другом, но это не точно…
— Я слушаю…
— Говорят, что Мужен куда-то уезжает…
— Корабль будет только через три недели.
— Он ищет способ… Не сам, через Оскара… Там в порту есть шхуна, принадлежащая одному торговцу, он каждый год объезжает на ней острова… Я-то считал, что на этой шхуне далеко не уплывешь… Но, наверное, можно, раз хозяин «Моаны» предложил нанять ее на несколько недель… Называют очень высокую цену…
Мак-Лин с явной неохотой теперь вмешивался в подобные истории, они начинали его пугать.
— Не знаю, что за этим стоит, сэр… Полагаю, что вы разберетесь…
Оуэн пока не разобрался, но помнил тяжелый взгляд Альфреда, внезапно обращенный на него, когда он произносил по слогам: «Существуют и другие возможности, по крайней мере, еще одна, о которой вы не подумали…»
— Скажи-ка мне, Мак… Из Папеэте можно проследить движение «Астролябии»?
— Почти день за днем, сэр… Сначала она движется по точному маршруту, объезжая острова архипелага… К тому же радиостанция Папеэте связана с небольшими станциями на разных островах…
— Спасибо, Мак…
— Что-то не в порядке, сэр?
Не слушая, он осушил стакан, вздохнул, раздумывая, выпить ли еще, и вышел, пожав плечами. Если бы Оуэн был беговой лошадью, Мак бы на него не поставил.
VIII
«Нет, мсье Альфред… Я прекрасно понимаю, что на первый взгляд как будто правы вы… Но положа руку на сердце, я должен вам сказать…»
Он был один у себя в комнате. Лежал на кровати, а вокруг в лучах солнца плавала теплая пыль. Наступил час полуденного отдыха. Лицо майора сегодня выглядело более красным, чем обычно. Когда он пришел на обед, мадам Руа внимательно оглядела его и тут же заметила, что он почти ничего не ест.
