Джеймс Чейз - Перемените обстановку
– В пятницу вечером? – Он открыл свою записную книжкукалендарь и полистал ее. – В пятницу не получится. Я обещал пообедать со скучнейшим субъектом и никак не смогу отменить встречу. Вот в четверг я свободен.
– Отлично. – Я встал, прикидывая, что для окончательной подготовки операции у меня остается вся среда и четверг до десяти вечера... должно хватить. – Я приду в десять. И тогда следующий ход – Гонконг.
– Приходи пораньше, Ларри. Клод приготовит для тебя чтонибудь особенное.
– Извини. Раньше не смогу. Я обедаю с Джонсонами, (ложь) ... боже, помоги мне! Ее интересует бриллиантовая брошь. Когда я получу более или менее ясное представление, чего она хочет, то попрошу тебя сделать для нее несколько эскизов.
– Эта противная старая карга? – Сидни вздохнул. – Всегда только старые и толстые.
– У них есть деньги.
Я убрал эскиз в бумажник.
– Как ты себя чувствуешь, Ларри? У тебя неважный, всетаки вид, – сказал Сидни, провожая меня к двери.
– Нормально. Я очень устал. Когда продам ожерелье, было бы, пожалуй, неплохо отправиться в морское путешествие... если ты не будешь возражать.
– Продай ожерелье, золотко, и отправляйся хоть на Луну, если пожелаешь, а я оплачу все расходы.
Когда он закрыл дверь, я задержался на площадке, прислушиваясь. Он не опустил предохранитель замка.
Похоже, все выходило по-моему.
Я вернулся к себе в половине двенадцатого. Усевшись со стаканом виски, я занялся оценкой ситуации.
При условии, что Рея и Фел заглотнули крючок и пойдут на дело, дальнейшее не представит трудностей. Они легко проникнут в дом и в пентхаус Сидни.
Я помнил, что Рея известна полиции. Ей придется надеть перчатки. Если она оставит хоть один отпечаток, мне несдобровать. Я был уверен, что попавшись, они выдадут и меня.
Но неизбежно ли вмешательство полиции?
Сидни находился в щекотливом положении. Если он вызовет полицию, Плессингтон узнает, что его жена продала колье. Положим, Сидни на это наплевать, но ему далеко не безразлично, узнает ли обо всем его партнер. Том Люс. Между ними может возникнуть непоправимый разлад, потому что – и мы оба это понимали – Сидни поступает неэтично. Люс жестокий человек и запомнит предательство, а этого по-моему убеждению. Сидни захочет избежать любой ценой. Том для него важнее, чем я при всех моих профессиональных познаниях.
Но готов ли Сидни безропотно распрощаться с тремя четвертями миллиона долларов? Как ни богат он, потеря такой огромной суммы была бы для него разорительной. После некоторого размышления я решил, что Сидни вполне способен примириться с убытком, лишь бы не навлечь – на себя гнев Тома Люса, а также опасаясь ущерба, который могла бы причинить фирме миссис Плессингтон, жалуясь всем его богатым клиентам, что на него нельзя положиться. Если он сам об этом не подумает, я ему подскажу.
Если он не обратится в полицию, мне нечего бояться. Я продам колье, камень за камнем, и припрячу деньги в Швейцарии, поработаю у Сидни еще три-четыре месяца, а потом уволюсь под предлогом плохого здоровья. Затем отправлюсь в Европу и осяду где-нибудь, скорее всего в Швейцарских Альпах, со своим миллионом долларов.
Тут я вспомнил о Рее с Фелом. Как они поведут себя, узнав, что украли стекляшку, а не бриллианты? Эта парочка может оказаться такой же опасной и беспощадной, как Страшила. Будучи замешаны в ограблении, они не посмеют донести, но зато могут приняться за меня сами.
Размышляя над этим, я нашел выход. Мы условились, что во избежание подозрений Фел изобьет меня рукояткой пистолета. Воспользовавшись этим, я разыграю нервный кризис и заявлю, что больше не в состоянии работать и должен уехать немедленно. Я все так устрою, что пройдет дней десять, прежде чем Рея и Фел обнаружат, что украли подделку. Тем временем я уже буду в Европе, недосягаемый для их мести. Оттуда я напишу Сидни, сообщив о своем решении не возвращаться.
Занятый мыслями, я сидел, забыв о виски, когда в три минуты пополуночи зазвонил телефон.
Дрогнувшей рукой я снял трубку.
– Карр слушает.
Фел сказал:
– Домик 35.
Я медленно перевел дыхание.
– Она с тобой?
Фел издал смешок.
– А ты как думал.
– Завтра вечером в десять, – сказал я и положил трубку.
Следующий день тянулся бесконечно. К счастью, дела в магазине шли вяло и у меня было время поразмыслить.
Терри следил за мной. Наконец, подстрекаемый любопытством, он фланирующей походкой приблизился к моему столу.
– Ты чем-то озабочен, Ларри? – спросил он, сверля меня своими злыми маленькими глазками. – У тебя ужасно задумчивый вид.
– Голова болит, – отрывисто сказал я, довольный представившимся случаем показать, что мое здоровье все еще остается плохим.
– Я очень огорчен, – он выглядел огорченным не больше, чем человек, нашедший на улице десять долларов. – Ты слишком рано вернулся. Не могу понять, зачем ты так срочно понадобился Сидни. Иногда он так невнимателен к людям. Я вполне мог справиться и с твоей и со своей работой. Почему ты не пойдешь домой и не полечишь свою бедную голову? Мы с миссис Варлоу отлично управимся без тебя.
Я уже готов был послать его к чертям, когда сообразил, что для Моей игры полезней прикинуться больным.
– Пожалуй, я так и сделаю. – Я встал. – Если ты в самом деле считаешь, что вы обойдетесь без меня...
По его удивленному выражению я догадался, что он не ожидал такого ответа. Без Сидни, а теперь еще без меня, ему придется туго.
Но он принял этот вызов с радостью. Направляясь к стоянке, я гадал, как продвигается у Сидни работа над проектом оправы. Решив предупредить его о своем намерении побыть дома, я позвонил ему из телефонной будки.
– Сидни, у меня адски болит голова. Терри говорит, что управится один, так что я ухожу домой.
– Бедненький! Конечно, иди. – Он разволновался. – Сейчас же еду туда... нельзя оставлять магазин на Терри. Я сделал четыре прелестных эскиза. Они так тебе понравятся! Ты не хотел бы зайти ко мне вечером?
– Да нет, пожалуй. Я уж отдохну сегодня дома, если ты не возражаешь.
– Отдохни обязательно.
Я не сразу поехал домой. Зайдя в свой банк, я взял три тысячи долларов дорожными чеками. Потом отправился в туристическое бюро и навел справки о самолетах, отбывающих в СанФранциско. Один из рейсов был в пятницу в пять утра. Я сделал у себя отметку и спросил, нужно ли заказывать место. Агент заверил, что на столь ранний рейс можно без труда достать билет перед самым вылетом, так как половина мест всегда пустует.
Я вернулся домой и засел за окончательную разработку плана ограбления. Когда подошло время ленча, я послал за сандвичами и к трем часам пришел к выводу, что предусмотрел все до мельчайших подробностей.
