Лилиан Браун - Кот, который жил роскошно
– По какому случаю?
– Просто так. Ему хочется с кем-нибудь посидеть. Да, он бывает временами невыносимым, но обычно еда хорошая – куда лучше той, что готовлю я, – к тому же он знает все городские сплетни.
– Принято, – согласился Квиллер не раздумывая.
– Коктейли в шесть. Приходите без церемоний, добавила она. – Кого-нибудь ждёте?
– Посыльного из пиццерии. Кстати, Эмби, мне стыдно признаться, ведь я так и не знаю вашей фамилии.
– Она произнесла что-то типа «Каубел» (Корозвяк).
– Прошу прощения, по буквам можно?
– К-а-у-б-е-л. Ваша пицца, Квилл. Мне пора бежать. Опаздываю.
Пицца оказалась хороша – пришлось признать, что она куда лучше, чем та, которую он ел в Мускаунти. Сиамцам он дал с неё немного сыра и по кусочку пепперони. Затем включил кофейный агрегат и, взяв с собой кружку душистого напитка, отправился в библиотеку. Ему хотелось изучить скрэбл, в особенности правил подсчёта очков и цену различных букв: он хотел хорошо подготовиться к битве с Графиней. Разложив доску он высыпал костяшки на тиково-хромированную поверхность и принялся составлять кроссворды, пытаясь строить слова по максимуму очков. Коко сидел рядом близоруко наблюдая за игрой. Внезапно кот поднял мордочку и прислушайся. Через минуту-две в дверь постучали.
Из вестибюля никто не звонил, следовательно, это был жилец «Касабланки», и в голове Квиллера пронеслась фантастическая мысль: да это же Винни Уингфут! Затем появилась мысль попроще: Руперт. И все-таки он поглядел в зеркало, прежде чем открыть дверь, и провёл по волосам пятернёй.
В холле стояла женщина в шубке, но это была отнюдь не Винни Уингфут, а Изабелла, любительница выпить. В руках она держала бутылку.
– Привет, – сказала Изабелла.
– Вечер добрый, – ответил Квиллер с прохладцей.
– Выпить хотите? – спросила она, игриво помахивая бутылкой. Другая рука сжимала воротник шубы, и Квиллер подумал: что там у неё надето? И надето ли?
– Нет, спасибо, я завязал, но за предложение спасибо, – проговорил он быстро и монотонно в надежде лишить её иллюзий.
– Войти можно? – спросила она.
– Прошу простить, но я работаю, и времени у меня в обрез.
– А не хотца ли малость отвлечься от этой работы? – Шубка распахнулась, и дичайшее предположение Квиллера оправдалось.
Он сказал:
– Вам лучше прикрыться, пока не простудились. – Он мягко закрыл дверь, не отреагировав на пошлую ремарку, раздавшуюся напоследок.
Пофыркивая в усы, он вернулся в библиотеку.
– Это была Изабелла, – сообщил он Коко. – Жаль, что не Винни. Словарь у неё получше.
В эту самую секунду, несмотря на одиннадцать часов вечера, у него возникло непреодолимое желание поговорить с Полли Дункан. Он набрал номер.
– Как я рада, Квилл, что ты наконец позвонил, – сказала она. – Я как раз о тебе думала. Как там жизнь в развратном городе?
– Ты бы удивилась, узнав, насколько он развратен, – ответил он. – Только сегодня мне выпустили воздух из шин, а голая женщина только что едва не забралась ко мне в квартиру.
– О господи! Квилл, ты, должно быть, сам её подначил!
– Всего лишь поднял с пола, когда она вывалилась из телефонной будки. Как дела в Мускаунти?
– Я начинаю упаковываться, чтобы отвезти вещи на склад. Бутси помогает, забираясь в каждую коробку. Он восхитителен, но помешан на еде. Квилл, представляешь, пытается снять её у меня с вилки!
– Растёт. Пройдёт с возрастом. У Коко и Юм-Юм всё это тоже было.
– Как им нравится на новом месте?
– Юм-Юм открыла для себя водяной матрац и теперь ловит кошачий кайф. Мы с Коко учимся играть в скрэбл. Завтра иду на свидание с Графиней, поэтому надо хорошенько получиться.
– Она, наверное, шикарная дама? – с тревогой спросила Полли.
– Не совсем. Очень гостеприимна, но полностью выпадает из сегодняшнего дня. Не очень понимаю, как с ней обговаривать покупку недвижимости.
– А «Касабланка» действительно так хороша, как ты о ней думал?
– И да и нет. Но мне захотелось написать о ней книгу. Жаль, Полли, тебя здесь нет и не с кем это обсудить.
– Мне тоже очень жаль. Я скучаю по тебе, Квилл.
– Здесь есть интересные рестораны. Могли бы их исследовать.
– Квилл, меня вот что беспокоит. Предположим, я въеду в твою квартиру…
– Подожди! – крикнул он в трубку. – Ничего не слышно! – В это самое время над зданием закружил вертолёт. – Всё, Полли. Прости. Что ты говорила? Просто тут над зданием кружил вертолёт и ничего не было слышно. Кошки его ненавидят!
– Что происходит? – спросила она.
– Совершенно непонятно. Они тут каждый вечер летают, светят прожекторами в окна.
– Какой кошмар! Разве это не противозаконно?
– Так что ты говорила по поводу въезда в мою квартиру?
– Предположим, я въеду, дело с «Касабланкой» накроется. И ты вернешься…
– Мы решим проблему, когда до неё дойдет дело, – сказал Квиллер. – Звони, если будет что-нибудь интересное, И так просто тоже звони.
– Обязательно, дорогой.
– A bientot, – попрощался он с чувством.
– A bientot.
Иногда он очень жалел, что не может подобрать нужные слова и объяснить Полли все, что он к ней испытывает. Несмотря на то что Квиллер был профессиональным словоплётом, в присутствии этой женщины он становился неуклюжим на язык, но она всё понимала. Внезапно почувствовав недостаток человеческого общения, Квиллер хотел было позвонить Эмби Каубел, но все же решил, что недостаток этот не до такой степени недостаточен.
Коко выпрямившись сидел на доске для скрэбла, навострив уши и встопорщив усы. По позе и исходящим импульсам Квиллер понял, что кот сотворил какую-то пакость. Короткий обыск выявил рассыпанные под столом фишки.
– Ах ты негодник! Думаешь, это смешно?
– Фррррр, – сказал кот.
– Что это ещё за новый звук? Будто костяшка от игры застряла у тебя в глотке.
Квиллер нагнулся, чтобы подобрать фишки, и в ту же секунду Коко прыгнул вниз, хлестанув хвостом мужчину по щеке не хуже бича.
– Слушай! Хвост подбирать все-таки надо.
Коко на негнущихся ногах вышел из комнаты, единожды повернувшись – для того, чтобы уничтожающе взглянуть через плечо: его презрение было острее ножа.
Квиллер недоумевал: неужели он сказал что-то не то? Или, может быть, Коко сам пытается ему что-то передать?
Он попытался составить слова из фишек, которые кот отправил под стол. Попотев немного, у него вышло «хряк», «трюк», «трюм», «храп» и «хрящ», которое принесло ему тридцать четыре очка. Квиллер поздравил сам себя: похоже, он неплохо потренировался.
А из фойе Коко посылал ему свою новую песню:
– Фррррррр!
ДЕСЯТЬ
В четверг утром, в то время как Квиллер расчесывал сиамцев, высказывая им при этом дневную дозу восхищения и лести, зазвонил телефон.
