Рекс Стаут - Знают ответ орхидеи (сборник)
Он не стал ждать, пока я провожу его в кабинет. К тому времени, как я туда вернулся, он сидел развалясь в красном кожаном кресле и играл в гляделки с Вульфом. Эта забава у них уже вошла в привычку. Далее последует обмен информацией или оскорблениями – это как повезет.
На сей раз Кремер пошел с нейтральной карты. Заметил, что Гудвин пообещал перезвонить сержанту Стеббинсу, но так и не перезвонил. На это Вульф, хрюкнув, ответил: он никогда не поверит, что Кремер явился собственной персоной за информацией, которую мистер Гудвин мог сообщить мистеру Стеббинсу по телефону.
– Но ведь он не перезвонил, – проворчал Кремер.
– Сейчас перезвонит, – буркнул Вульф. – Вы этого хотите?
– Нет. – Кремер устроился поудобней в кресле. – Теперь здесь я. Есть еще кое-что помимо Джонни Кимса, но я начну с него. Что он делал для вас вчера вечером?
– Расследовал один из аспектов убийства Майкла Моллоя, имевшего место третьего января.
– Так я вам и поверил. Всегда считал, что к моменту суда над убийцей и вынесения приговора всякое расследование заканчивается.
Вульф кивнул:
– Верно. Но только не в том случае, если судят и приговаривают невиновного.
Похоже, они собирались пойти путем взаимных оскорблений. Но пока Кремер выискивал подходящее, Вульф заговорил снова:
– Разумеется, вы спросите, есть ли у меня доказательства невиновности Питера Хейза? Нет, у меня таких доказательств нет. Причины, по которым я считаю его невиновным, не могут сойти за доказательства. На вас они вообще не произведут никакого впечатления. Но я намереваюсь откопать что-то поубедительнее. Вчера вечером Джонни Кимс именно этим и занимался.
Кремер буравил своими острыми серыми глазами в паутине мелких морщин карие глаза Вульфа. Услышанное его не порадовало. Вульф не раз сидел у него занозой в заднице и донимал почище боли в пояснице, но до сих пор инспектору не приходилось с ним сталкиваться после вынесения вердикта. Сейчас же…
– Я знаком с доказательствами, подтверждающими вину Хейза, – возразил инспектор. – Сам их искал вместе с моими людьми.
– Пф! Чего их было искать? Они лежали на поверхности.
– Ну, значит, мы их собрали. Каким именно аспектом расследования занимался Кимс?
– Приглашением в театр миссис Моллой. Тем, не было ли оно подстроено с целью выманить ее из дома. Он получил задание повидаться с супругами Аркофф и Ирвин и доложить мне, если выявит хотя бы намек на что-либо подозрительное. Он мне ничего не доложил, что было для него характерно, и поплатился за свою безалаберность. Однако я знаю, что он виделся со всей четверкой. Они провели у меня сегодня больше часа. Бедняга виделся с миссис Аркофф в ее квартире сразу после восьми вечера, вернулся в ее дом через два часа и разговаривал с ней и с ее мужем. А между этими двумя визитами он беседовал с мистером и миссис Ирвин в их апартаментах. Желаете, чтобы я пересказал, что именно они рассказали мне о своих беседах с мистером Кимсом?
Кремер желал, и Вульф послушно исполнил его желание. Он дал полный и точный отчет о нашей встрече, основных ее моментах. Под конец Вульф подвел итог:
– Напрашиваются три предположения: или кто-то из них, может даже не один, солгал; или Джонни виделся с кем-то еще; или его смерть никоим образом не связана с расследованием. В последнее я отказываюсь верить. Полагаю, как и вы, иначе не сидели бы здесь. Итак, обстоятельства исключают несчастный случай?
– Если вы спрашиваете, мог ли это быть несчастный случай, я бы сказал: едва ли. Несчастье случилось не на самой магистрали, а на одной из узких подъездных дорог к многоквартирным домам. В сотне футов от места происшествия мужчина и женщина ожидали кого-то, сидя в припаркованной машине. Когда автомобиль, сбивший Кимса, проезжал мимо них, он двигался медленно. Они видели, как Кимс вышел на дорожку между двумя припаркованными машинами, и им показалось, будто водитель той машины мигнул фарами, но они в этом не уверены. По мере приближения к Кимсу сидевший за баранкой сбросил скорость и почти остановился возле него, как вдруг внезапно рванул вперед и сбил Кимса с ног. Автомобиль не притормозил и когда свидетели наезда выскочили из машины. На полной скорости он свернул за угол. Вам известно, что сегодня утром мы нашли его припаркованным на Верхнем Бродвее и что он числился в угоне?
– Известно.
– Следовательно, элемент случайности исключается. Надо не забыть указать это в рапорте. Вы сказали, что, возможно, кто-то из них солгал, и, может быть, даже не один. Почему вы так считаете?
Вульф сложил губы трубочкой:
– Трудно сказать. Как и определить, кто именно. У них парное алиби: вечером третьего января двое мужчин сидели в баре, а вчерашний вечер они оба провели со своей половиной. Вам, разумеется, известны их адреса, поскольку вы собирали улики против Питера Хейза.
– Они есть в деле. – Кремер перевел взгляд на меня: – Соседи, а, Гудвин?
– Совершенно верно, – согласился я. – Аркоффы живут в Сентрал-Парк-Уэст, Ирвины – в районе Западной авеню.
– Но это не столь существенно. Понимаете, Вульф, насколько мне известно, дело Хейза закрыто. Он кругом виноват. Да и вы сами сказали, что не располагаете доказательствами его невиновности. Меня в данном случае интересует Кимс. Если было совершено убийство, то это по моей части. Потому-то я и у вас.
Брови Вульфа взлетели вверх:
– Хотите совет?
– Совет никогда не помешает.
– Оставьте это дело. Отметьте в рапорте, что смерть Джонни Кимса – несчастный случай, и закройте дело. Ограничьтесь поисками лихача. Иначе вам придется доследовать дело Хейза. А зачем усложнять себе жизнь? Похоже, вы уже столкнулись с кое-какими трудностями, потому и навестили меня. Ну, например, что-то было обнаружено в карманах Джонни Кимса. Ведь было?
– Нет.
Вульф сузил глаза:
– Я с вами абсолютно откровенен, мистер Кремер.
– Я тоже. При Кимсе ничего особенного не найдено. Так, обычная ерунда: ключи, сигареты, водительские права, носовой платок, немного денег, ручка и карандаш. Теперь, когда вы все мне сообщили, я удивляюсь, почему у него не были записаны фамилии и адреса тех людей. Разве ты, Гудвин, не снабдил его такой запиской?
– Нет, – ответил я. – Джонни презирал всякие записки. Даже блокнота никогда с собой не носил. Воображал, будто у него такая же блестящая память, как и у меня. Однако он ошибался. Теперь у него вообще нет памяти.
– Что же касается вашей абсолютной откровенности… Я не собирался затрагивать этот вопрос, однако придется. – Кремер снова переключил внимание на Вульфа. – Во вторник в газетах появилось объявление, обращенное к некоему П. Х. и подписанное вами. Во вторник днем сержант Стеббинс связался по телефону с Гудвином, чтобы справиться насчет этого объявления. Гудвин отослал его к лейтенанту Мэрфи из Бюро розыска пропавших людей. Услышанное от Мэрфи удовлетворило сержанта. И меня тоже. Ну, то, что ваше объявление якобы предназначалось не Питеру Хейзу, а Полу Хэролду. Мы сочли это обычным совпадением и тотчас про него забыли. Однако в среду утром, то есть вчера, Гудвин отправляется в городскую тюрьму и беседует там с Питером Хейзом. Об этом становится известно Мэрфи. Он встречается с Хейзом и спрашивает, не Пол ли он Хэролд. Хейз это отрицает. А вы тем не менее настаиваете на невиновности Хейза и по уши влезаете в это треклятое дело. Если Кимс занимался расследованием всего лишь одного аспекта, то сколько еще людей расследуют для вас другие аспекты? Вы не станете швырять деньги на ветер. И коль уж вы, черт побери, со мной откровенны, скажите, кто ваш клиент.
