Морис Леблан - Арсен Люпен – джентльмен-грабитель (сборник)
Мы ждем от него не слов, а действий. В противном случае…»
Угроза была бесцеремонной. Но в чем она заключалась? Какими средствами для устрашения господина Андермата располагал Сальватор… вернее, анонимный автор статьи?
Толпы репортеров осаждали банкира. Из десяти интервью становилось понятно, с каким презрением банкир относился к этой угрозе. На что корреспондент «Эко де Франс» отреагировал следующими строчками:
«Хочет того господин Андермат или нет, но с настоящего момента он является нашим соратником в проводимом расследовании этого дела».
В тот день, когда появилось это сообщение, я обедал вместе с Даспри. Вечером, разложив газеты на столе, мы обсуждали дело и рассматривали его со всех сторон с тем раздражением, которое охватывает людей, вынужденных брести в потемках и постоянно наталкиваться на одни и те же препятствия.
И вдруг, хотя слуга не докладывал, а колокольчик не звонил, дверь открылась. В комнату вошла дама, лицо ее было скрыто под густой вуалью.
Я тут же встал и подошел к даме. Она сказала:
– Сударь, это ваш дом?
– Да, сударыня, но, признаться, я…
– Калитка, выходящая на бульвар, оказалась не запертой, – объяснила она.
– Но входная дверь?
Дама ничего не ответила. Я подумал, что она, вероятно, обогнула дом и вошла через черный ход. Но, значит, она знала дорогу?
Воцарилось неловкое молчание. Дама посмотрела на Даспри. Машинально, как сделал бы в любой гостиной, я представил его. Потом предложил даме сесть и объяснить цель своего визита.
Дама подняла вуаль. Я увидел, что она брюнетка, с правильными чертами лица, если не красавица, то, по крайней мере, весьма очаровательная женщина. И это очарование исходило в основном из ее глаз, таких серьезных и печальных.
– Я госпожа Андермат, – просто сказала она.
– Госпожа Андермат! – повторил я, не переставая удивляться.
Вновь воцарилось молчание. Она тихо продолжила, постепенно обретая спокойствие:
– Я пришла по поводу этого дела… ну, вы знаете… Я подумала, что, вероятно, смогу получить от вас определенные разъяснения…
– Боже мой, сударыня, я знаю не больше, чем написано в газетах. Извольте уточнить, как именно я могу быть вам полезен.
– Не знаю… Не знаю…
И только тогда я почувствовал, что ее спокойствие было наигранным, что под этой личиной полнейшего самообладания скрывается бесконечное волнение. Мы оба, смутившись, замолчали.
Но Даспри, не сводивший с дамы глаз, подошел к ней и сказал:
– Вы позволите, сударыня, задать вам несколько вопросов?
– О да, да! – воскликнула она. – Так я смогу вам все рассказать.
– Вы будете говорить… какие бы вопросы вам ни задавали?
– Я отвечу на любые вопросы.
Даспри подумал и произнес:
– Вы знали Луи Лакомба?
– Да, через своего мужа.
– Когда вы видели его в последний раз?
– В тот вечер, когда он ужинал у нас.
– В тот вечер ничто не наводило вас на мысль, что вы его больше не увидите?
– Нет. Он действительно намекнул на путешествие в Россию, но так ненавязчиво!
– Значит, вы рассчитывали его вновь увидеть?
– Через день за ужином.
– И как вы объясняете его исчезновение?
– Никак не объясняю.
– А господин Андермат?
– Не знаю.
– Тем не менее…
– Не спрашивайте меня об этом.
– Похоже, в статье, опубликованной в «Эко де Франс», говорится…
– Там говорится о том, что братья Варен причастны к его исчезновению.
– И вы тоже так думаете?
– Да.
– На чем основано ваше убеждение?
– Уходя от нас, Луи Лакомб держал в руках портфель, в котором лежали все документы, касающиеся его проекта. Через два дня мой муж встретился с одним из братьев Варен, с тем, что жив. И во время этой встречи получил доказательство того, что документы попали в руки братьев.
– И он не выдал их полиции?
– Нет.
– Почему?
– Потому что в портфеле находились не только бумаги Луи Лакомба.
– И что же?
Дама немного поколебалась, хотела было ответить, но в конце концов промолчала. Даспри продолжал:
– Вот, значит, почему ваш муж, ничего не сообщая в полицию, установил слежку за обоими братьями. Он надеялся вернуть бумаги и одновременно эту вещь… нечто компрометирующее, что позволило бы братьям манипулировать им, прибегнув к своего рода шантажу…
– Да, шантажировать… его и меня.
– А-а, и вас тоже?
– Главным образом меня.
Эти три слова дама произнесла сдавленным голосом. Даспри прошелся по комнате и вернулся к ней.
– Вы писали Луи Лакомбу?
– Разумеется… Мой муж был связан…
– А кроме официальных писем вы не писали Луи Лакомбу… другие? Простите меня за настойчивость, но я должен знать правду. Вы писали письма иного содержания?
Покраснев до корней волос, она прошептала:
– Да.
– И именно эти письма оказались в руках братьев Варен?
– Да.
– Значит, господин Андермат знает об этом?
– Он не видел писем, но Альфред Варен сообщил ему об их существовании, угрожая опубликовать письма, если мой муж предпримет против них какие-либо меры. Мой муж запаниковал… И отступил, испугавшись скандала.
– Однако он решил использовать все средства, чтобы вернуть письма.
– Да. Он пустил в ход все средства, чтобы вернуть письма… По крайней мере я так предполагаю, поскольку с той последней встречи с Альфредом Вареном, после того как он в весьма грубых словах изложил мне суть разговора, между мной и мужем больше нет никакой близости, никакого доверия. Мы живем как посторонние друг другу люди.
– В таком случае вам нечего терять. Но чего вы боитесь?
– Пусть теперь он относится ко мне безразлично, но я по-прежнему остаюсь той, которую он любил, которую еще смог бы вновь полюбить. О, я уверена, – страстно прошептала она, – что он до сих пор любил бы меня, если бы ему в руки не попали эти проклятые письма.
– Как! Ему удалось… Но ведь братья действовали очень осторожно!
– Разумеется, они даже хвастались тем, что у них есть надежный тайник.
– И что же?
– У меня есть все основания полагать, что муж нашел этот тайник!
– Надо же! И где же он находится?
– Здесь.
Я вздрогнул.
– Здесь?!
– Да, я всегда это подозревала. Луи Лакомб был гениальным человеком, страстно увлекающимся механикой. И в свободное время для развлечения он делал различные потайные сейфы и замки с секретом. Вероятно, за этим занятием его как-то раз и застали братья Варен, а потом решили использовать один из тайников для хранения писем… и, несомненно, других вещей.
– Но они же здесь не жили! – воскликнул я.
– Вы поселились здесь четыре месяца назад, а до этого особняк стоял пустым. Вполне возможно, они приходили сюда. Более того, они полагали, что ваше присутствие нисколько не помешает им в тот день, когда у них возникнет необходимость забрать бумаги. Но они не принимали в расчет моего мужа. А он в ночь с двадцать второго на двадцать третье июня взломал потайной сейф, взял… то, что искал, и оставил свою визитную карточку, чтобы показать братьям, что он их больше не боится и что они поменялись местами. Через два дня Этьен Варен, прочитавший статью в газете «Жиль Блаз», поспешил прийти к вам, остался один в гостиной, нашел тайник пустым… и покончил с собой.
