Рекс Стаут - Не позднее полуночи (сборник)
Вульф спросил, что я могу предложить, и на протяжении всего времени с полудня четверга до пятницы, которое у меня оставалось от телефонных звонков и личных визитов управляющего персонала «ЛБА» или Толбота Хири, я пытался что-нибудь изобрести. И вынужден был согласиться с ним – у нас действительно не было никаких шансов обойти полицейских в том, что было поставлено у них на профессиональную ногу. В общем и целом, сидя за своим письменным столом или на стуле в кухне, чистя зубы, бреясь или глядя в окно, я все-таки изобрел штук двенадцать светлых идей; правда, при ближайшем рассмотрении оказалось, что ни одна из них не стоит и ломаного гроша. Одну из них я даже в четверг вечером, когда мы поужинали, представил на рассмотрение Вульфа. Она заключалась в том, чтобы собрать всех пятерых конкурсантов у нас в кабинете и сказать им, что ранее предполагалось, будто Далманн поместил ответы на последние пять стихотворных загадок в банковский сейф, но, как выяснилось, он этого не сделал, поскольку обнаружить их так и не удалось. Так что теперь нет никакого достоверного списка ответов, по которому можно было бы проверять их решения, и поэтому те стихи, которые были им розданы, придется заменить другими, которые еще не придуманы. Вульф поинтересовался, что это нам даст. Я ответил: увидим, как они будут реагировать. Он заметил, что мы это уже видели, и к тому же руководство «ЛБА» с полным правом запретит нам проведение подобной операции, ибо не захочет выставлять себя на посмешище.
В пятницу в газетах ничего сногсшибательного не было, но хорошо хоть, что там не объявлялось, будто Кремер уже отловил своего человека и инцидент исчерпан. Совсем наоборот. Копы не смогли раскопать ни одного приличного свидетеля, и, судя по тону, каким повествовала об этом «Газетт», в деле по-прежнему царила полная неопределенность. Около полудня снова позвонил Лон Коэн, на сей раз он поинтересовался, чего, интересно, ожидает Вульф. Я ответил, что озарения. Репортер спросил, какого еще озарения, и я посоветовал обратиться с этим вопросом к мисс Фрейзи.
Телефонная горячка достигла кульминации в пятницу, вскоре после того, как мы отобедали. Вульф уже поднялся к себе в комнату, чтобы оказаться подальше от бурь. Он уже покончил с «Прахом красоты» и занялся «Приемом на одну персону» Клифтона Фадимена, на сей раз, правда, в прозе.
Кульминация была представлена в трех сценах. Героем первой из них оказался Патрик О’Гарро. За последние двадцать четыре часа это был его третий звонок, так что он был предельно точен и лаконичен. Попросил к телефону Вульфа, в ответ получил обычную отповедь. Потом поинтересовался, не хочу ли я ему что-нибудь сообщить, на что получил отрицательный ответ.
– Всё, – проговорил он, – с меня хватит. Я официально довожу до вашего сведения, что наш договор расторгается и Вульф более не представляет фирму «Липперт, Бафф и Асса». Учтите, что этот разговор фиксируется. Он может прислать нам счет за услуги, оказанные к настоящему моменту. Вы меня слышите?
– Да, слышу, – отозвался я. – Хотелось бы, конечно, сказать что-нибудь еще, ведь не каждый день бывает, что твои телефонные разговоры фиксируются, но вроде и сказать-то больше нечего. Остается только попрощаться.
Я вышел в прихожую, поднялся по лестнице на второй этаж в комнату Вульфа, постучал в дверь и вошел. Он сидел в большом кресле у окна, в рубашке с коротким рукавом, в расстегнутом жилете и с книгой в руках.
– Вижу, вы здесь славно устроились, – заметил я с одобрением, – но вы ведь всегда предпочитали свое кресло внизу, так что рад вам сообщить, что вы вполне можете спуститься, если, конечно, хотите… Только что звонил О’Гарро и расторг договор. Нас уволили. Он сообщил, что наш разговор фиксировался. Я все думаю, почему это человек чувствует себя таким значительным, когда знает, что его слова фиксируются? Да нет, я не про него, я про себя…
– Вздор, – бросил Вульф.
– Да нет, честно, я действительно почувствовал себя значительней.
– Помолчи. – Он закрыл глаза. Через минуту открыл их. – Что ж, прекрасно. Я скоро спущусь. Все это чертовски некстати.
Я согласился и покинул его. Когда я вернулся вниз, меня обуревали смешанные чувства. Конечно, что уж тут забавного, когда вас вот так берут и выкидывают за шиворот. Это никак не украсит нашу репутацию, зато процентов на девяносто пять сократит сумму, которую мы сможем вписать в счет, теперь ведь все ограничится не слишком впечатляющим гонораром за консультацию… Но я не разрыдался, а просто начал разгуливать по кабинету и ждать дальнейшего развития событий. Может, хоть теперь этот зажиревший пес наконец проснется и покажет зубы? Может, он даст глазам немного передохнуть от непрерывного чтения? Может, по крайней мере мне больше не придется постоянно изобретать все новые и новые объяснения того таинственного факта, почему нельзя беспокоить разговорами гения, когда в нем идет процесс ферментации?..
Зазвонил телефон. Я снял трубку, и уже знакомый мне баритон сообщил:
– Это Рудольф Хансен. Попросите к телефону мистера Вульфа.
Я уже больше не изощрялся, просто коротко бросил:
– Ничем не могу помочь. Велено не беспокоить.
– Не говорите ерунды. Его наверняка уже побеспокоило сообщение мистера О’Гарро. Соедините-ка меня с ним.
– Никакого сообщения мистера О’Гарро я ему не передавал. Если мистер Вульф велит его не беспокоить ни при каких обстоятельствах, то это значит: НЕ БЕСПОКОИТЬ НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ. Неужели непонятно?
– Так вы что, ничего ему не передавали?!
– Нет, сэр.
– Но почему?
– Бог мой, сколько раз вам нужно повторять? ВЕЛЕНО НЕ БЕСПОКОИТЬ!
– Да… Весьма странный способ… Впрочем, не имеет значения… Так даже лучше. Видите ли, мистер О’Гарро слишком нетерпелив. Я уполномочен аннулировать его решение, пользуясь своими полномочиями поверенного фирмы «Липперт, Бафф и Асса». Конечно, мистер Вульф держится слишком уж неприступно, и мы, разумеется, хотели бы, чтобы он лучше информировал нас о положении дел, но мы полностью ему доверяем и просим его продолжать заниматься нашим делом. Так ему и передайте… хотя, пожалуй, я сделаю это сам. Я заскочу к вам чуть позже. Сейчас, к сожалению, не могу, дела.
Я поблагодарил его за звонок, повесил трубку и снова взобрался по лестнице в комнату Вульфа. Как ни странно, босс не читал. Книга лежала в стороне, а он сидел с видом великомученика.
– Я же сказал, что скоро спущусь, – проворчал он.
– Да, я понял, но в этом уже нет необходимости. Ситуация изменилась, и вы можете снова приступить к работе. Звонил Хансен в качестве поверенного фирмы. Он сказал, что О’Гарро слишком нетерпелив. Они вам полностью доверяют, что свидетельствует о том, как мало они… впрочем, не имеет значения. В любом случае, вы можете продолжать свою кипучую деятельность. Я, правда, не поинтересовался, фиксировался ли наш разговор.
