Эрл Гарднер - Дело о немом партнере
— И в конце концов вы действительно почувствовали себя лучше?
— Да.
— Итак, чистый результат всех событий прошедшей ночи заключается в том, что вы взяли револьвер, из которого был убит человек, отвезли его домой и оставили лежать на туалетном столике в вашей спальне с полным набором отпечатков ваших пальцев?
— Боюсь, что так, да.
— Ваш муж, судя по всему, постарался исчезнуть.
— Да. Это на него похоже.
— Где сейчас документ? — спросил Мейсон.
— Вы имеете в виду сертификат «Фолкнер Флауэр Шопс»?
— Да.
— В моей сумке.
Мейсон поднял сумку и протянул ей.
— Нужно, чтобы он перешел ко мне.
Она открыла сумку и протянула ему сложенный лист бумаги.
Зазвонил телефон.
— Это, вероятно, доктор Уиллмонт, — сказал Мейсон, поднимая трубку. — Хэлло?
— Что у вас на сей раз? — услышал он голос доктора Уиллмонта.
— Еще один пациент, доктор.
— Травмы?
— Нет. Я бы просил вас немедленно прибыть в отель «Клермаунт». Я подожду вас внизу. Вы сможете приехать?
— Понадобится оказать срочную помощь?
— Да, пожалуй.
— Уже выезжаю.
— Как себя чувствует Эстер Дилмейер? Вы не могли бы немного ускорить ее пробуждение?
— Мог бы, но не стану. Слишком много людей уже готовы наброситься на нее, едва она будет в состоянии говорить. Я намерен проследить за тем, чтобы она спала так долго, как только сможет. Откуда, вы сказали, вы звоните? Отель «Клермаунт»?
— Да. Это небольшой отель на…
— Я знаю, где он расположен. Ждите меня внизу примерно через десять минут.
Мейсон подошел к письменному столу, взял конверт, вложил в него сертификат, написал на конверте адрес своей конторы и вынул из записной книжки несколько почтовых марок.
Миссис Лоули молча наблюдала за ним.
— Доктор, — пояснил Мейсон, — будет здесь минут через десять. Я спущусь в холл и встречу его. Куда вы дели машину?
— Я попросила служащего отеля поставить ее в гараж.
— У вас есть талон?
— Да.
— Дайте его мне. Мне придется самому заняться вашей машиной. Я не хочу, чтобы вы задавали мне вопросы по этому поводу.
Она передала ему талон.
— Знаете, мистер Мейсон, я начинаю чувствовать себя лучше. После разговора с вами у меня на душе стало гораздо легче. Своим спокойствием и уверенностью вы заражаете всех вокруг себя. Только об одном вам не стоит беспокоиться.
— О чем же?
— О моей причастности к убийству.
— Почему?
— У Боба, конечно, не хватит мужества самому за все ответить, но он и не допустит, чтобы отвечать пришлось мне. Он напишет письмо в полицию или что-нибудь в этом роде и все им расскажет, а потом он…
— Потом он что? — спросил Мейсон, когда ее голос замер.
— Потом он станет беглецом.
— А что он будет делать с деньгами? У вас общий счет в банке?
— У него есть моя доверенность. Если задуматься, большая часть моих доходов за последнее время поступала, вероятно, на его счет. Впрочем, не знаю. Я давно не занималась делами. Врач запретил мне даже думать о бизнесе. Я все взвалила на плечи Боба.
— Каково нынешнее состояние ваших финансов?
— Я не знаю, мистер Мейсон… После всех недомолвок Милли насчет Боба и лошадей… я просто не знаю.
— У вас достаточно денег, чтобы оплатить счета здесь, в отеле?
— О да. У меня есть около сотни долларов наличными и книжка дорожных чеков.
— Чеки сейчас при вас?
— Да, я всегда ношу их с собой в сумочке.
— Сколько у вас осталось?
— Почти тысяча долларов… кажется, точная цифра — девятьсот двадцать. Там несколько чеков по двадцать долларов, несколько по пятьдесят и несколько по сто.
— Я забираю их у вас все, — сказал Мейсон.
Он подошел к письменному столу, взял лист бумаги, аккуратно оторвал верхнюю часть с эмблемой отеля и написал:
«В счет полученной суммы я настоящим удостоверяю продажу и передачу Делле Стрит дорожных чеков, перечисленных ниже, на всю сумму, указанную там же. Я настоящим уполномочиваю вышеназванную Деллу Стрит в качестве моего агента подписывать чеки моим именем, получать по ним наличными и передавать деньги Перри Мейсону. Я настоящим назначаю вышеназванную Деллу Стрит моим агентом и действительным представителем, с тем чтобы она могла обращать все и каждый из указанных чеков в наличные в такое время, в таком месте и таким образом, каковые она сочтет целесообразными».
Мейсон отнес бумагу на постель к мисс Лоули и сказал:
— Прочтите, подпишите, а затем собственной рукой внесите сюда описание чеков, их номера и суммы. Вы должны понять, что этот документ оформляется исключительно в ваших интересах. Пока вы здесь, вам понадобятся деньги, чтобы продержаться. Вы не можете получать по чекам как Карлотта Лоули, будучи зарегистрированной под именем миссис Дюнкерк. Вот, возьмите это сейчас, и я буду передавать вам дополнительные суммы, по мере того как они вам понадобятся.
Мейсон раскрыл бумажник и отсчитал три сотни долларов банкнотами по десять долларов.
— Боюсь, я не совсем понимаю. Мне ни к чему такая сумма наличными, а вам, если вы будете моим адвокатом, потребуется гонорар. Вы можете взять эти чеки в качестве обеспечения и…
— Ваша сестра сказала, что о моем гонораре позаботится она. С этим можно подождать. В данный момент у меня появился некий план. Эти чеки понадобятся именно для осуществления этого плана. Мне нужна от вас расписка на триста долларов, которые я вам вручил.
Он вернулся к столу, набросал расписку и подал ее миссис Лоули.
— Итак, — сказал Мейсон, доставая из кармана авторучку, — не пытайтесь понять, что и зачем я делаю. Не задавайте вопросов — я на них все равно не отвечу. Я принимаю ваши слова на веру. Придется и вам довериться мне.
— Но, мистер Мейсон, почему я не могу просто рассказать в полиции, что произошло? Почему я не…
— Косвенные улики, — прервал ее Мейсон, — часто оказываются убедительным лжесвидетелем, когда-либо выступавшим в суде. Вы сунули голову в петлю. Вы защищали Боба — вам это кажется вполне естественным. Но есть люди, которые могут посмотреть на это иначе. Вы не замечаете самой серьезной улики против вас во всем этом деле.
— О чем вы говорите?
— Вы сказали мне, что останавливались на той станции техобслуживания с магазинчиком, помните? Там был праздничный вечер. Вы расспрашивали гостей, как вам проехать к дому Линка. Кто-то знал, где это, и объяснил вам, как туда добраться. При данных обстоятельствах вас опознает целая группа свидетелей. Вы были возбуждены, с трудом управляли собой, вас беспокоило сердце — ваш вид не мог не показаться подозрительным.
