Вернер Тельке - Единственный выход
Веберу было плохо, колени дрожали.
Телеграфные столбы мелькали мимо. Случайно взглянув на спидометр, он заметил, что выжимает больше сотни километров в час. И снял ногу с педали газа. Когда стрелка упала до шестидесяти, снова нажал на газ и впредь уже держал предписанную скорость. Знал, что дорожная полиция последнее время особенно круто взялась за контроль дачных трасс.
Покосился на Викторию. Видел, что она напряженно размышляет. И чувствовал, что в голове ее крутятся самые разные мысли. Вдруг она так стукнула его по колену, что он едва не взвыл.
— Сейчас же примите вправо! — возбужденно крикнула она.
Вебер глянул в зеркало, потом нажал на тормоз и остановил машину на обочине.
— Есть, мой милый! — торжествующе воскликнула Виктория и включила свет в салоне.
— Что у вас есть? — спросил Вебер с такой гримасой, словно грыз лимон.
— Я уже знаю, в чем дело.
Вебер тоже был убежден, что знает. Нетрудно было догадаться — слишком мало вариантов. Заглушив мотор, он уселся поудобнее и терпеливо ждал, что скажет Виктория.
Она полезла в сумочку, достала пачку сигарет и зажигалку.
— Вы про аборты слышали? — спросила она вдруг.
Вебер забрал у нее сигареты, закурил и выпустил дым в открытое окно. Потом сказал, задумчиво вслед:
— Нет, а вы?
И бросил пачку сигарет в ее раскрытую сумочку.
Она удивленно уставилась на него.
— Иногда вы просто невероятно любезны.
— Как это? — спросил он.
— Я же хотела закурить.
— О, прошу прощения, я задумался.
Вновь достав пачку, подал ей сигареты и дал прикурить. Пару раз глубоко затянувшись, она сказала:
— Такие вещи в Швейцарии можно устроить очень быстро и без проблем. Там есть клиники, в которых с пациентками обращаются с подобающей деликатностью. Можно выбраться в короткий отпуск и приехать домой, сделав дело. Молодой Витте, оторвавшись от нас в Невшателе, отвез Анну в клинику. Через три дня они вернулись. Такая операция, если ее делает врач в соответствующих условиях, не представляет никакой опасности. Но, несмотря на это, пациентке следует несколько дней поберечься. Поэтому, собственно, и не удалось поговорить с Анной ни вчера, ни сегодня.
Вебер согласно кивнул.
— А сцена на горе Шомон?
— Вы помните, какая была жара?
— Да уж, заметил.
— Там было градусов под сорок. А нас сбило то, что сознательно или несознательно нам вдолбили в головы Штайнерты. И воображение заставило увидеть то, чего вовсе не было. Да, Михаэль Витте странно двигался в ее сторону. Но и мы в такую жару едва держались на ногах.
— А почему он выпустил воду из радиатора?
— Не хотел, чтобы вы за ним следили. Если я правильно помню, такого рода операции подпадают под двести восемнадцатый параграф уголовного кодекса.
— А труп у подножья горы Обер, о котором вы читали в газетах?
— Мой милый, уже не раз случай путал все карты. Французская туристка проездом в Швейцарии — как и написано в газетах.
Вебер продолжал напряженно раздумывать. Вопросы были исчерпаны. Его мысли шли в том же направлении, что и у Виктории, иначе просто быть не могло. В конце концов убийство ведь не было единственным выходом. Витте явно убедил Анну, пообещав ей двадцать тысяч марок. Рассудок победил.
Достав из кармана микрофон, он выключил запись. Разговор с Витте и Ковальским, записанный на пленку, обогатит ценную коллекцию бесед по делу Витте. Всю историю можно занести в рубрику сплетен на радио. Кто знает, может, там сумеют что-то из этого выжать? Вебер чувствовал, что у него разыгрывается юмор висельника.
Открыв бардачок, он достал бутылку коньяка, отвернул пробку и подал бутылку Виктории. Она отхлебнула глоток, потом выпил он сам.
— Странный вы человек, Вебер, — сказала Виктория. — У вас такая мина, словно вы не довольны, что девушка жива.
— Напротив, у меня камень с души свалился. Одно только странно: я в ней совершенно ошибся.
Он с сожалением вынужден был в этом признаться. Большего разочарования, чем то, которое доставила ему Анна, просто быть не могло. Вебер не понимал, как она могла на такое согласиться. Это просто не подходило к тому образу, который он придумал. А может, Витте так нажал на девушку, что она знала, что ее ждет, если не уступит?
Вебер вздохнул. Черт его знает, как было на самом деле.
Виктория, угадав его настроение, силилась утешить.
— Сейчас девушки куда трезвее, чем в эпоху трубадуров, мой странствующий рыцарь. А что, нужно было рожать? Внебрачный ребенок — не подарок, а мечта о семейном счастье с Витте-младшим быстро рассыпались в прах. К тому же вспомните про двадцать тысяч марок. Это куча денег, с ними можно уже что-то начать. Она попросту воспользовалась шансом. Такова жизнь!
— Да-да-да! — взорвался Вебер. — Хватит! Лучше скажите, что будем делать.
— Сегодня утром снова звонил наш приятель из Франкфурта, — напомнила Виктория.
— Тот, у которого сбежала невеста?
— Тот самый. Встречаемся с ним завтра после обеда. Я уже договорилась.
Вебер кивнул и нервно забарабанил пальцами по рулю.
— Ладно, поищем его невесту. Быть может, это позволит поскорее забыть про Анну.
И тут он почувствовал, как Виктория положила руку на его плечо.
— Разочарованы, да?
— Сыт всем этим по горло, Виктория… — и после краткой паузы сказала:
— Да, знаю. Вам тяжело, мой милый. Вам тяжелей всего на свете.
Он покосился на нее, и не осталось ничего другого, как тоже усмехнуться. Тон ее привел его в себя. Вебер допил остатки коньяку, потом швырнул в окно пустую бутылку, завел мотор и рванул с места.
11
На следующее утро он проснулся совершенно разбитый. Спал очень мало и плохо. Ему снилась Анна, которая все падала с горы Шомон в пропасть. И каждый раз он рвался ей на помощь, но ноги были как из ваты, он не мог тронуться с места и только бессильно смотрел, как она летит вниз.
Он был доволен, что может наконец стряхнуть с себя эти кошмары. Еще пару минут подремал, потом неохотно поднялся и, шаркая, пошел к столу. Включил магнитофон с усилителем, чтобы еще раз прослушать все разговоры, которые записал за последнее время: два со Штайнертом и последний — с Витте. Это ничего не дало. Его только мутило при звуке их голосов. Уже одно это портило настроение. Он был ужасно расстроен. Собственно, он все еще готов был дать запустить себя на Луну без надежды на возвращение.
В ванной Вебер отвернул кран душа. Когда ледяная вода принялась лупить по телу, он пришел в себя. Чувствовал, как мысли начинают приходить в порядок, и все вдруг показалось ему гораздо проще. Нет, убийство не состоялось, но кто знает, не произойдет ли оно вскорости. Похоже, сейчас мотива не осталось, если Анна действительно согласилась на аборт. Но так ли это?
