Эллери Куин - Квин в ударе
— А каким образом у постороннего оказался ключ от вашего офиса?
— Откуда я знаю? Откуда мне знать, что это вообще был посторонний?
Последовало молчание. Кэрролл сердито вскинул голову:
— Вы не верите мне. Никто из вас мне не верит.
— Дело не в этом, Джон. — Уэст начал мерить камеру шагами.
— Слушайте, — заговорил Эллери. — Уэст сказал мне, что вы намекали на важную информацию, которую вы утаиваете по какой-то невообразимой причине. Если она поможет оправдать вас, Кэрролл, советую вам немедленно выложить все начистоту.
Где-то закричал в обширных коридорах заключенный. Уэст перестал ходить взад-вперед. Кэрролл стиснул ладонями голову.
— Да, я сделал кое-что в ту ночь, что может меня оправдать.
— Что?! — воскликнул Уэст.
— Но это может быть понято неправильно и притом весьма скверно.
— Более скверно, чем камера смертников в Синг-Синге? — пробормотал Эллери.
— Женщина! — с отвращением произнес Уэст.
— Правильно, Талли. — Кэрролл не смотрел на Эллери, оскорбленный его нетактичностью. — И я обещал ей воспользоваться этим только в крайнем случае. Видит бог, я молчал не ради нее, а ради Хелены. Хелена любит меня, но она женщина и к тому же больная. Если она мне не поверит…
— Будем говорить прямо, — прервал Эллери. — Вы были с другой женщиной во время убийства и можете доказать свое алиби?
— Да.
— И он молчал об этом! — Уэст опустился на стальную койку рядом с другом. — Какой же ты идиот, Джон! Неужели ты не доверяешь Хелене? Что произошло? Кто эта женщина?
— Фелисия.
— О!
— Миссис Хант? — резко осведомился Эллери.
— Да. Той ночью я бродил под дождем, пытаясь сообразить, как удержать Мередита от разоблачения моей растраты. Потом я подумал о Фелисии. Она всегда могла добиться от Мередита того, что хотела. Я позвонил ей из телефонной будки и спросил, могу ли я зайти к ней. Конечно, я был в панике… — Кэрролл умолк.
— Ну? — поторопил его Уэст.
— Когда я позвонил, Фелисия еще не спала — читала в постели — и сказала, чтобы я приходил. Она сама меня впустила. Горничная, вероятно, спала — во всяком случае, я не видел Серафину.
— В котором часу это было? — спросил Эллери.
— Я пришел туда около часа ночи и ушел в половине пятого. — Кэрролл усмехнулся. — Теперь вы понимаете, почему я молчал о нашей встрече. Мог ли я ожидать, что жена поверит, будто я провел три с половиной часа среди ночи наедине с Фелисией в ее спальне — к тому же на ней были только прозрачные ночная рубашка и пеньюар, — просто разговаривая? Тем более, что разговор ни к чему не привел.
— Три с половиной часа? — Эллери поднял брови.
— Фелисия не видела никаких причин, по которым должна была спасать мою шкуру. Очаровательное существо. — Плечи Кэрролла поникли. — Сомневаюсь, чтобы я сам поверил в подобную историю.
— Если бы я так хорошо не знал Джона, Квин, я бы тоже в этом усомнился, — сказал Уэст. — Фелисия была без ума от него, но он оставался к ней равнодушен. Полагаю, Джон, той ночью она предложила сделку?
— Что-то вроде того.
— Одна ночь любви в обмен на ее влияние на Мередита в твою пользу. Да, это похоже на либидо Фелисии за работой. Но Хелена… — Уэст нахмурился. — Та еще ситуация.
— Придется идти на риск, — сказал Эллери. — Кэрролл, миссис Хант подтвердит ваше алиби в суде?
— Ей будет нелегко отрицать собственную подпись. Я заставил ее подписать заявление в присутствии нотариуса.
— Отлично. Где это заявление?
— В моем сейфе в офисе. В простом конверте с надписью «Конфиденциально», перехваченном красной круглой резинкой.
— Предлагаю вам разрешить Уэсту открыть сейф прямо сейчас. Я бы хотел при этом присутствовать.
Кэрролл закусил губу, потом кивнул.
— Вы знаете комбинацию, Уэст?
— Если Джон не изменил ее. Это сейф с буквенной комбинацией, для которой можно использовать любое слово. Джон, комбинацией по-прежнему служит слово «Хелена»?
— Прошлым летом я четыре раза менял комбинацию. Сейчас это слово «Спасение».
— Подходяще, — усмехнулся Уэст. — Ну, Джон, если карточка «Сезам, откройся», которую Квин держит в своем бумажнике, снова подействует в этой Бастилии, мы скоро вернемся.
* * *Менее чем через полтора часа надзиратель впустил их в камеру Кэрролла. Эллери держал в руке конверт, который он положил на койку.
— Ну, Кэрролл, давайте посмотрим.
— Вы еще не открывали конверт?
— Предпочитаю, чтобы вы сами это сделали.
Кэрролл снял с конверта резинку и засунул пальцы внутрь.
— Ну, Джон? В чем дело? — нетерпеливо спросил Уэст.
— Это шутка? — Пальцы Кэрролла шарили в конверте.
— Шутка?
— Конверт пуст! Заявление исчезло!
Эллери выглядел заинтересованным. Он взял конверт из дрожащей руки Кэрролла, открыл его и заглянул внутрь.
— Когда вы видели содержимое последний раз?
— Летом я открывал сейф несколько раз убедиться, что конверт на месте, но мне не приходило в голову заглядывать в него. Я считал это само собой разумеющимся… — Кэрролл спрыгнул с койки. — Никто не мог открыть этот сейф — даже моя секретарша! Никто не знал комбинацию!
— Джон, Джон! — Уэст встряхнул его.
— Каким же образом… Сейф не был взломан, Квин?
— Никаких признаков взлома.
— Тогда я ничего не понимаю!
— Всему свое время. — Эллери взял Кэрролла за руку и усадил на койку. — Потеря не обязательно окажется роковой, Кэрролл. Вам только нужно убедиться, что миссис Хант явится в суд и повторит свое заявление под присягой. Ее все равно бы вызвали в качестве свидетельницы, если бы заявление представили как вещественное доказательство. Не так ли, Уэст?
— Да. Я немедленно отправляюсь к Фелисии.
Кэрролл грыз ногти.
— А если она не согласится, Талли?
— Согласится. — Голос Уэста был мрачным. — Вы пойдете со мной, Квин? Я предпочел бы, чтобы разговор проходил в присутствии непредубежденного свидетеля. Не беспокойся, Джон.
Они вернулись в камеру Кэрролла на рассвете. Кэрролл сидел на койке, стряхивая остатки сна. Монашеское лицо его партнера приобрело невиданную ранее дряблость. Взгляд Кэрролла метнулся к высокой тени в углу камеры.
— Что случилось теперь? — спросил он.
— Боюсь, что самое худшее. — В голосе Эллери звучала тревога. — Дом Ханта заперт, Кэрролл. Похоже, Фелисия Хант исчезла.
* * *Джон Кэрролл впал в ступор. Эллери и Уэст пытались отвлечь его разговорами, пока тюрьма не начала просыпаться.
— Безнадежно… — бормотал Кэрролл.
