Стэн Ривертон - Железная коляска
– Забыл, В каком месте дверь.
Мне показалось, что детектив усмехается. Во всяком случае, были видны его белые зубы, что создавало впечатление ужасной гримасы.
– Вы случайно не ощупывали стену домика?
– Да. Я искал дверь.
Краг уселся рядом со столом и взял мой револьвер. Он взвесил его в руке и посмотрел на барабан.
– Что я вижу?! Патроны во всех ячейках. Прекрасное оружие. Хорошо ли вы стреляете?
– Да. Очень хорошо.
Асбьёрн Краг положил револьвер.
– У вас есть ко мне дело? – спросил я.
– Да, – ответил детектив. – Я хотел поинтересоваться, не хотите ли вы посмотреть железную коляску?
– Ее уже достали из воды?
– Да.
– А пассажир? – спросил я шепотом.
– Пассажира достали тоже. Он мертв.
– Собственно, я собирался сейчас лечь спать, – сказал я.
– Вы что? Боитесь?
– Совершенно нет.
Детектив прищурил глаза и посмотрел на меня. В глазах были одновременно сильное злорадство и радость по поводу чужой неудачи. Это привело меня в ярость.
– Вы каждый раз делаете все, чтобы меня напугать! – закричал я. – И вас нервирует то, что из этого каждый раз ничего не выходит!
– Сейчас я в самом деле не понимаю вас, – сказал Асбьёрн Краг.
– Конечно же, вы намеренно проходили под окном. И для того, чтобы красться вдоль стены, как зверь, у вас были свои соображения.
– Объяснение очень простое. Просто, поскольку вы, дорогой друг, чрезмерно впечатлительны, то вы и видите и слышите везде то, что вызывает у вас страх. Но подумайте, разве не вполне естественно, находясь в темноте, стараться пощупать дверь и убедиться, не заперта ли она.
– В десять вечера не так уж темно.
– О да! В обычный день! А сегодня небо затянуто тучами и висит над самой землей.
Я решился выразить детективу свое недовольство.
– Да, да, вы делали это специально. Вы рыскали вокруг, как зверь, как волк.
Асбьёрн Краг ответил не сразу. Он сидел у стола и развлекался моим орудием защиты.
– О да, такое впечатление могло возникнуть, – наконец пробормотал он серьезно. – Как зверь, как волк, который крадется, вынюхивая поживу.
– Да. Или как собака.
– Вы слышали вечером вой собаки?
Детектив посмотрел на окно, где штора слегка зашевелилась под порывами ветра и образовала щель.
– Вы слышали вечером вой собаки? – повторил он.
– Какой собаки?
– Собаки.
Асбьёрн Краг говорил совершенно спокойно, но в голосе его ощущалась чуть заметная нотка нетерпения, будто он хотел сказать: мой дорогой друг, у меня в голове только один пес. И вы хорошо знаете, о каком псе идет речь.
Я слегка покачивался в кресле, наклонив низко голову, чтобы детектив не видел моего лица.
Я думал о собаке убитого. Доносящийся издалека вой дребезжал в моих ушах. В этом жалобном вое было что-то таинственное и грозное.
– Слышал вой собаки недавно, – наконец ответил я. – Вы это имели в виду?
– Да.
Он сидел и слушал меня. Свет лампы падал на его белое и ясное лицо. Я остановил кресло-качалку и присмотрелся к Крагу. И был доволен тем, что сижу в тени, в то время как он находится на свету. Детектив опирался правым локтем о стол. Я смотрел на его руку. Она была худой и сильно поросла волосами у запястья, пальцы были длинными, костистыми, синеватыми… Но к чему он так прислушивается? Мне показалось, что мои нервы снова дают о себе знать. Его поведение вызывало у меня ощущение, что в комнате есть еще кто-то третий, чужой, невидимый. Тишина… Та самая, которая в то утро так сильно ощущалась на плато. Тишина, в которой невольно утопаешь, потому что слышишь только отголосок общих звуков, мириады голосов и наконец далекое тяжелое тарахтенье, будто из потустороннего мира… Я во что бы то ни стало должен был прервать эту тишину, мне хотелось услышать голос, свой собственный голос.
– К чему вы прислушиваетесь? – спросил я. Асбьёрн Краг поднял руку предостерегающим жестом.
– Т-с-с-с… Мне кажется, что я слышу…
– Что вы слышите?
Он не ответил. Снова внимательно вслушивался. Наконец раздался звук. Жалобный, полный тоски звук. Выла собака.
Я через силу вскочил с качающегося кресла, так резко, что оно затрещало.
– Не выношу этого воя… этого проклятого воя! Вы слышите его, Краг? Собака должна быть где-то недалеко.
Асбьёрн Краг тоже поднялся. Он приблизил свое лицо к моему. Его глаза сверкали.
– Вы знаете этого пса? – спросил он.
– Нет. Здесь в окрестностях несколько жителей держат собак.
– Никогда раньше не слышал такого воя в округе, – сказал Асбьёрн Краг. – Когда шел к вам, по дороге услышал этот вой. Машинально остановился. Попробовал определить, откуда доносится звук, но это оказалось невозможно, источник звука изменял место, никак нельзя было понять.
– Так воет собака, когда кто-то умирает, – прошептал я. – Именно так.
Асбьёрн Краг все слушал.
Потом жалобный полный тоски вой перешел в грозный лай.
Асбьёрн Краг повернул ко мне лицо.
– Это охотничий пес, – сказал он. – Вы разбираетесь в собаках?
– Да. Различаю по голосам. Но тут в округе на расстоянии пары миль, насколько мне известно, нет охотничьих собак.
Охваченный неприятным, зловещим предчувствием, я не заметил в его словах бессмыслицы. Но тут же вздрогнул, когда он сказал:
– Пес убитого также был охотничьим псом.
– Да, – поспешно согласился я. – Но его застрелили.
– Да, это точно. Пса нельзя было увести с могилы хозяина. Он лежал на могиле и выл, будто призывал его вернуться в нашу жизнь. Я представляю, что он так лежал и выл, как этот, которого мы сейчас слышим.
Мы помолчали.
– Давайте установим, дорогой друг, – прервал молчание детектив, – может, только мы двое слышим вой пса?
– Прошу подумать над тем, что я сказал, – повторил он.
Я хотел схватиться за голову, но сдержал свой порыв.
– Кажется, вы, Краг, вызываете духов, – сказал я.
Детектив застегнул пиджак.
– Прошу подумать над тем, что я сказал, – повторил он.
Странно, но именно в эту минуту в комнату перестал долетать вой пса.
– Вы собираетесь оставить меня?
– Да. Пойду посмотрю на железную коляску и погибшего пассажира.
Железная коляска!.. И ее пассажир!.. Они вылетели у меня из головы совершенно, так я был занят собакой. Теперь положение вещей изменилось, и я осознал: нашли железную коляску и мертвого пассажира.
– Пассажир тоже оказался убитым? – спросил я.
– Нет.
– Умер в результате несчастного случая?
– Да. Так же, как старый Гарнес. Из всех погибших убит только один человек – лесничий.
– Вы твердо в этом убеждены?
– Да. Я представляю, та ночь была такой же, как эта, когда па небосводе тучи тянулись своей беспокойной чередой.
