Рональд Нокс - Убийство на виадуке
Они проехали десять миль, так и не увидев свою добычу, и сержант встревожился.
– В Уэйфорде останавливаются скорые поезда, – вспомнил он, – а дотуда всего миля или две. – И он повернулся к сидящему сзади коллеге. – Не помнишь, в котором часу скорый с севера останавливается в Уэйфорде? Без четверти двенадцать? Плохо дело. Видите ли, сэр, если он доберется до Уэйфорда раньше, чем мы его заметим, то либо проедет мимо, либо свернет на станцию, а в последнем случае скорее всего успеет на скорый поезд до Лондона.
– Как можем успеть и мы, если в Уэйфорде нас ничто не задержит. Без четверти двенадцать, говорите? Думаю, успеем. А если мы не увидим его, то из-за плохого обзора. Что там, впереди?
– Его там нет, сэр. А вот и выставочные пути; семафор для скорого поезда еще не включен.
Уэйфорд – беспорядочно растянутый, неприятный с виду городок, который словно столкнулся с пробегающим мимо шоссе, и оба немилосердно набили друг другу шишки. Несколько раз преследователям пришлось сбрасывать скорость, и в довершение всего, приближаясь к переезду, они увидели, как опускается шлагбаум. Ривз притормозил, шлагбаум начали поднимать, а сержант вдруг торжествующе воскликнул:
– Вот он, сэр! Задержался у переезда и теперь опережает нас всего на полминуты.
Остаток погони запомнился как страшный сон: дети, чудом успевающие увернуться, не успевшая увернуться собака, грузовик, внезапно решивший повернуть посреди дороги… Но преследователи уже видели перед собой цель и понимали, что беглец направляется к железной дороге, они слышали гудок скорого поезда и скрежет тормозов, когда он сбросил скорость на подъезде к станции. У платформы поодаль медлительный сельский поезд с табличкой «Бинвер» отдувался после утомительного подъема в гору на последних пяти милях пути. Начальника станции, к счастью, удалось найти, скорый поезд задержали по требованию полиции. Беглец бросил мотоцикл у входа и затерялся в толпе пассажиров прежде, чем его преследователи успели выйти из машины.
Усердные и беспорядочные поиски проводились с помощью станционного начальства, продолжались минут пять и закончились безрезультатно. Казалось, преступник подкупил суетливых пассажиров, чтобы они лишь затягивали процесс, охотно подавая советы. Наконец инспектор указал на незапертую дверь пустого вагона первого класса, противоположную платформе.
– Он выбрался на междупутье, вот что он сделал, и, наверное, пробрался на другую платформу.
– Нет! – в приливе вдохновения вскричал Ривз. – Он прошел через вагон в бинверский поезд перед самым отбытием, потому и не успел запереть дверь как следует. Сержант, нам опять пора в путь!
Сержант, поколебавшись, наконец пленился этой теорией. Служащим станции поручили продолжать поиски, мотоцикл с коляской вверили попечению уэйфордской полиции, и через четверть часа после прибытия на станцию Ривз и двое бинверских полицейских уже вновь неслись по шоссе так быстро, как только могли.
Местные поезда тратили большую часть времени на ожидание на станциях и беседы машинистов со стрелочниками. Но когда они трогались с места, догнать их было нелегко даже на быстром автомобиле, особенно если он стартовал с почти десятиминутным отставанием. Между Уэйфордом и Пастон-Отвилом остановок не было – по крайней мере, для этого поезда. Разумеется, в Пастон-Отвил позвонили с просьбой задержать поезд по прибытии, но служащие той станции не отличались ни сообразительностью, ни многочисленностью, поэтому было вполне вероятно, что неуловимый пассажир снова пустится в бега, если никто не перехватит его на перроне. На этот раз себя превзошел не только Ривз, но и «Тарквиний». Улетучились и сомнения насчет поимки цели, и затаенные колебания, препятствующие целеустремленности. Водитель стал частью машины, простым рычагом в неутомимом двигателе человеческого правосудия. Почти на всем протяжении железнодорожная ветка была видна с шоссе, и по мере того, как взгляду открывались новые участки, три пары глаз принимались лихорадочно выискивать столб дыма, отмечающий путь бинверского поезда.
Его наконец заметили, только когда позади осталась целая миля. Еще немного – и машина затормозила у ворот станции чуть ли не до того, как остановились колеса поезда. Трое встревоженных представителей власти вежливо попросили раздраженных пассажиров оставаться на своих местах. Так начался непростой, но неизбежный поиск безбилетного пассажира. Наконец его нашли как ни в чем не бывало сидящим в вагоне первого класса; полицейские не попросили его выйти, а сами зашли в вагон. Следующий за ними и выслушивающий горячую благодарность сержанта Ривз мельком увидел лицо пленника.
Это был Давенант.
Глава 15. Гордон пользуется случаем, чтобы пофилософствовать
– Кажется, – произнес Кармайкл, моргая глазами за стеклами очков, – я ошибся. Мой давний наставник твердил мне: это был Бенджер; полагаю, вы его не застали, Гордон? Ну конечно, нет. Так вот Бенджер вечно твердил мне: «Мистер Кармайкл, доверяйте своему чутью. Чутье у вас верное, мистер Кармайкл, а вот мышление извращенное». Остряк он был, наш старик Бенджер, часто высказывал что-нибудь этакое.
– И ведь чертовски забавная получилась ошибка, – рассуждал вслух Ривз. – Вы понимаете, что Давенант, возможно, стоял за этой дырой в стене и слышал, как мы со всей серьезностью пришли к выводу, что его не существует? И что он никогда не существовал, кроме как своего рода бесплотная проекция старины Бразерхуда, следовательно, ныне прекратившая свое существование?
– И что еще примечательнее, – добавил Кармайкл, – мы не только не помогли правосудию – мы ему, в сущности, воспрепятствовали. Ибо, как я понимаю, нет никаких сомнений в том, что наши простукивания и измерения наверху насторожили Давенанта и обратили его в бегство.
– Простукивания? Измерения? – возразил Гордон. – Как бы не так! Это было пение Ривза. Я же говорил, что неизвестный смоется, если мы не убедим Ривза замолчать. На месте слушателя я бы сам так поступил.
– А я вот не уверен, – заговорил Ривз, – что он не обнаружил на своих брюках жевательную резинку и не пришел к собственным выводам. Так или иначе, нанесенный ущерб невелик. Полиция поймала того, кого искала, причем не доставив особых неудобств никому, кроме бедняги колли в Уэйфорде. Славный был пес – в отличие от хозяина: когда я встречался с ним, то не заметил в нем ничего хорошего.
– Полагаю, полиция способна доказать, что Давенант и совершил убийство? – осведомился Кармайкл.
– Вовсе нет, – с уверенностью ответил Ривз. – Разве что в рукавах у них припрятано больше козырей, чем нам кажется.
