Найо Марш - Сборник "Убийца, ваш выход!"
— Да, пока вы были в уборной Гарденера.
— Артур опрокинул флакон, и молочко выплеснулось на него. Возможно, когда он заряжал револьвер, его пальцы были выпачканы им. Он готов был сам погибнуть, лишь бы отправить Феликса на каторгу. А заодно и меня. Наверняка, он вымазал патроны умышленно, это очень на него похоже.
— Ах, злодей! Бедная вы, бедная!..
— Увы, я успела его изучить.
— Может, вы и правы, кто знает?
— Да я просто уверена!
— Что же, обещаю вам серьезно рассмотреть и эту версию, — сказал Аллейн, думая при этом совершенно о других вещах.
— Я должна идти. Можно... забрать письма, или вам необходимо приобщить их к делу?
— Забирайте.
Он прошел в соседнюю комнату и принес письма, она тщательно пересчитала их.
— Одного не хватает.
— Не может быть!
— И все-таки одного нет. Вы его не обронили?
— Нет, здесь все, что мы нашли.
— Позвольте мне еще поискать! — настаивала Стефани, озираясь по сторонам. — Его он грозился показать Феликсу в первую очередь.
— Мы просеяли тут все сквозь мелкое сито. Наверно, Артур его сжег.
— Нет, уверена, что он его припрятал. Я знаю здесь все потайные местечки.
Она принялась лихорадочно рыскать по комнатам, потом остановилась как вкопанная перед Аллейном.
— А это не вы его?..
— Даю вам слово, ни одного вашего письма у меня нет.
— Извините, — она снова взялась за поиски, но они так ничего и не дали.
— Если оно найдется, его вам отдадут, — заверил ее Аллейн.
Стефани вяло поблагодарила, но настроение ее вконец испортилось.
— Я вызову по телефону такси, — предложил Аллейн.
— Не надо, дойду до угла — там есть стоянка.
— Я вас провожу, только надо запереть квартиру.
— Нет, расстанемся здесь. Нам нельзя появляться вместе на людях, — Стефани невесело улыбнулась. — Прохожие чего доброго решат, что я арестована. Спокойной ночи!
— Спокойной ночи, Стефани. Не будь я полицейским...
— Что тогда?
— Отдайте мне ключ, мадам.
— От квартиры? Куда подевала?
— Он был на цепочке?
Старший инспектор потянул за цепь у нее на шее — из разреза платья показался ключ. Поневоле Аллейн при этом приблизился к ней вплотную и заметил, что Стефани бьет мелкая дрожь.
— Вы нездоровы. Позвольте, я провожу вас до дому. Доставьте мне это удовольствие.
— Нет, прошу вас, не надо. Еще раз спокойной ночи.
— Спокойной ночи!
Заглянув ему в глаза, она улыбнулась, и в следующий миг он стиснул ее в объятиях.
— Что это со мной? — заговорил Аллейн с хрипотцой, — Ведь мне вас надо бояться, как черт ладана, пуще огня, а я тем не менее... Можно поцеловать вас?
— Так и быть...
Внезапно Аллейн разомкнул руки:
— Прошу вас, уходите!
Секунду спустя ее как не бывало. Он высунулся в окно и увидел, как выйдя из подъезда, Стефани свернула в сторону Сауф Итон Плейс.
Через несколько мгновений из проулка вынырнул какой-то мужчина, остановился, закурил и не спеша зашагал в том же направлении.
Аллейн тщательно закрыл окно и выключил повсюду свет. Идя к двери, он споткнулся о шкатулку. Нагнувшись, инспектор откинул крышку, и на его лице появилось лукавое выражение. Подхватив шкатулку, он вышел на лестничную площадку.
И снова, теперь уже в пустой квартире, настойчиво зазвонил телефон.
И Найджел рассказал инспектору, какое признание сделал накануне Гарденер, а потом передал Аллейну анонимное письмо, доставленное Феликсу при нем, и Аллейн внимательно его прочел.
— Я рад, что он решился вам открыться. Как вы думаете, согласится ли Феликс повторить все это в официальной обстановке и подписать протокол?
— Думаю, что да. По-моему, пережив первое потрясение сразу после гибели Сюрбонадье, он решил, что вы подозреваете его в преднамеренном убийстве. Потом, после того как я нечаянно услышал мольбу мисс Воэн, он вообразил, что тучи сгущаются над ней и что его долг — рассказать все вам, лишь бы отвести подозрения от нее. Он отдает себе отчет и в том, что теперь как бы указывает пальцем на Сэйнта, да и ему самому вряд ли удастся остаться в стороне. Феликс вовсе не уверен в том, что Артура отправил на тот свет дядя, он склонен поверить в версию самоубийства.
— И сам мистер Сэйнт допускает лишь одну эту версию, — мрачно сообщил Аллейн и нажал на кнопку звонка, вмонтированного в его стол.
— Попросите зайти ко мне инспектора Фокса, — приказал он заглянувшему из коридора констеблю.
— Добрые вести, Фокс! — выпалил Аллейн, едва тот переступил порог. — Наш маленький убийца обнаружил литературные склонности. Он пишет письма, и это для нас как путеводный луч.
— Неужто? — недоверчиво переспросил Найджел.
— Безусловно. Фокс, это письмо было доставлено на квартиру мистера Гарденера с нарочным вчера, примерно в восемь тридцать вечера. Вот конверт. Надо прочесать все лондонские рассыльные конторы. Поищите пальчики на листке. Естественно, отыщутся отпечатки самого Гарденера и «неизвестного лица». Так вот, я готов спорить: мне известно, кто это «неизвестное лицо».
— Нельзя ли полюбопытствовать, кто? — с юношеской пытливостью спросил Фокс.
— Человек, которого — говорю это со всей прямотой — мы ни разу в ходе наших рассуждений не заподозрили в совершенном убийстве; человек, который своей показной готовностью сотрудничать с полицией, своими часто высказываемыми предположениями и в немалой степени исключительным личным обаянием, а также прекрасными манерами абсолютно сбил нас с толку. Имя этого человека...
— Моя голова пуста, сэр, хоть обыщите!
— ...Его имя — Найджел Батгейт!
— Вот болван! — возмутился Найджел и добавил специально для сконфуженного Фокса: — Извините, инспектор. Как и мистер Сэйнт, я не всегда способен оценить по достоинству юмор вашего шефа. Это правда, мистер Фокс, мои отпечатки непременно отыщутся на этом листке, но не повсюду, а лишь с одного краешка. Я помнил, что имея дело с такими сыщиками, как ваш начальник, следует быть осмотрительным.
— Ваше счастье, сэр, на этот раз вы избежали тюрьмы, — с серьезной миной произнес Фокс, но не выдержал и прыснул. — Ну и лицо у вас было, мистер Батгейт, посмотрели бы вы на себя со стороны!
— Хорошо же, — подытожил Аллейн. — Продемонстрировав с блеском свое искусство лицедейства, я призываю вас теперь заняться неотложным делом. В списке театрального реквизита значится пишущая машинка?
— Конечно, тот «ремингтон», который используется в первом и последнем действии.
— Где она хранится?
— В реквизитной, среди прочего хлама. Как правило, после окончания спектакля рабочие сразу ставят декорации первого действия, так что машинка уже была на сцене, когда актеры пришли в театр, а после окончания спектакля — в реквизитной. Мы сразу поискали на ней отпечатки пальцев, так, знаете ли, на всякий случай, и нашли следы мистера Гарденера, — на клавишах, а сбоку — отпечатки бутафора, он держал ее двумя руками, когда носил на сцену и со сцены.
