Эрл Гарднер - Счет девять
– Он знает, что вы здесь?
– Да.
– Я прошу вас вспомнить вчерашний день, день убийства.
– Что именно?
Я напомнил:
– Я вчера отдал вам духовое ружье.
– Вы мне его не отдавали, вы просто оставили его здесь для вручения Дину.
– Да, так будет точнее. Теперь я хочу знать, что вы делали после моего ухода.
– Рисовала.
– Вы заходили в ванную комнату?
– Ну, Дональд, – протянула она, – разве упомнишь? Я нормальный человек, я захожу в ванную, когда в этом есть надобность. Через два-три дня трудно припомнить, сколько раз там была и когда.
– Вы знаете, что я имею в виду, – настаивал я. – Не заходили ли вы в ванную с какой-нибудь особой целью?
Она улыбнулась:
– Я всегда захожу туда только с особой целью.
Я сказал:
– Сильвия Хэдли сообщила, что вы зашли в ванную, закрыли дверь и некоторое время оставались там. Что вы высунули духовое ружье в окошко ванной. Она слышала, как вы подняли окно, и видела кончик духового ружья.
– Она лжет. Она не могла этого видеть.
– Вы хотите сказать: она лжет, ибо вы этого не делали, или она лжет, так как не могла этого видеть?
– И то и другое.
– Давайте поставим эксперимент, – предложил я. – Если спуститься вниз, удастся нам раздобыть палку от швабры или метлу? Что-нибудь такой же длины, как духовое ружье?
– У меня есть длинная кисть… Но я не понимаю, в чем вы хотите удостовериться? Сильвия просто не могла ничего видеть!
Я сказал:
– Мы поговорим об этом немного погодя. Я хочу, чтобы вы прошли в ванную, открыли окно и высунули ручку этой длинной кисти наружу, насколько сможете далеко.
Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала; подошла к чуланчику, вышла из него с кистью, прошла в ванную и открыла окно.
– Вот так?
– Да, так, – подтвердил я.
Я подошел к окну с матовым стеклом, повернул его так, чтобы образовалась щель шириной примерно пять сантиметров, затем прошел к подиуму для натурщицы и взглянул назад через эту щель. Я увидел конец кисти длиной двадцать пять или тридцать сантиметров. Я закрыл окно, сказав:
– Ну вот, она могла это увидеть.
– Могла?
Я кивнул. Филлис закусила губу.
– Она довольно скоро расскажет об этом полиции, – пообещал я. – Если вы не убивали своего мужа, то будете выставлены на позор, а если убили, угодите в газовую камеру.
– Дональд, я его не убивала!
– Но вы открывали окно и высовывали духовое ружье наружу?
Она потупилась и вымолвила низким голосом:
– Да.
– Как это получилось?
– Это было почти тотчас после вашего ухода, Дональд. Я знала, что мой муж захочет узнать, что духовое ружье возвращено. Я вспомнила, что его окно открыто. Пошла в ванную и попыталась что-нибудь придумать. Открыла окно, чтобы, может быть, увидеть его.
– И увидели?
– Да.
– Где он был?
– В том маленьком тамбуре, где нашли его тело. Он стоял прямо перед окном, спиной ко мне, и с кем-то разговаривал. Я думаю, это… Я не могла увидеть, кто это был. Может быть, женщина.
– Хорошо. Что вы сделали?
– Открыла окно и окликнула его по имени.
– Он вас услышал?
– Нет.
– Что было потом?
– Позвала еще раз, потом высунула духовое ружье из окна, чтобы он мог увидеть его, и крикнула: «Ау!»
– Он вас услышал?
– Нет.
– Что вы сделали дальше?
– Я убедилась, что он так поглощен разговором с этой личностью, что не услышит меня. Потом я втащила духовое ружье внутрь, поставила его в угол, закрыла окно ванной и вернулась к рисованию.
– Почему вы не воспользовались карманным фонарем, чтобы привлечь его внимание? Вы могли послать луч света на стену, и он его наверняка заметил бы.
– Я в тот момент не подумала об этом.
– Но ведь вы держите фонарь именно для этого?
– Да.
– Значит, должны были подумать.
– Но это привлекло бы внимание собеседника мужа и могло прервать важный разговор. Я не хотела этого.
– Вы часто пользовались световым сигналом?
– Нет. Дин не любил, чтобы его покой нарушали, когда он в своей студии. Я сигналила ему светом, только когда случалось что-нибудь важное, никогда не вызывала его для пустых разговоров.
– А как насчет Сильвии?
– В каком смысле?
– Что она собой представляет?
– Вы достаточно знакомы с ней, чтобы понять это.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вы видели все ее прелести. Есть на что посмотреть, не правда ли?
– И это все? – догадался я.
– Разумеется, это все. Как многие женщины с прекрасной фигурой, она даже не пытается обуздывать проявления своих чувств, выставляет напоказ свою личность, свои переживания. Ей нравится демонстрировать свое тело. Ей вообще нравится, чтобы на нее обращали внимание.
– Чье внимание она особенно ценит?
– Всеобщее внимание.
– И Дина Крокетта?
– Я полагаю, да. – Ее голос звучал устало. – Когда Дин был полностью поглощен своей работой, он отбрасывал женщин в сторону, как досадную помеху; но я догадываюсь, что они вовсе не были ему безразличны… У него были любовницы.
– Сильвию он тоже отбрасывал в сторону?
– Я не думаю, чтобы ему удалось от нее отделаться. Если Сильвии что-нибудь втемяшилось в голову, от нее нелегко отделаться.
– Вам это было безразлично?
– А что я могла сделать?
– Вероятно, ничего. Но вот чего я не понимаю. Если у вас возникли подозрения, почему вы оставались так милы с Сильвией?
– А что мне следовало делать?
– Большинство женщин выцарапали бы ей глаза.
– Если бы я выцарапала глаза всем женщинам, с которыми переспал Дин Крокетт-второй, на свете появилось бы слишком много слепых женщин.
– Но, судя по вашим же словам, он был слишком захвачен своей работой, чтобы…
– Он умел ловить момент. Когда отрывался от работы, действовал очень быстро.
– У вас в доме имелись два нефритовых Будды?
– Совершенно верно.
– У Сильвии было туго с деньгами?
– Не знаю. Об этой стороне ее жизни мне ничего не известно. Я знала только, что у нее есть кое-какие источники дохода. Не так давно она попросила меня индоссировать чек – она получила по нему наличными.
– Подлежащий оплате?
– Да.
– Вы знаете, кто выдал чек?
– Да. Я посмотрела на подпись. Я должна была сделать это, поскольку фактически поручилась за Сильвию. Ей это не понравилось. Она заявила, что я шпионю за ней. Я посмеялась над ней. Объяснила: не могу быть гарантом чьего-либо чека, не посмотрев на подпись.
– Кто его подписал?
– Мортимер Джеспер.
– Он вам знаком?
– Встречались на аукционах предметов искусства.
– Сильвия высоко ценит искусство?
– Она ценит только красоту своей фигуры. Но она мне нравится, Дональд.
– Почему?
– Не знаю. Она так раскованна – может, поэтому.
– Предположим, она по какой-то причине сильно нуждается в деньгах и соблазнилась возможностью украсть этих резных нефритовых Будд. Кому она может их продать?
