Найо Марш - Пение под покровом ночи
— Еще и раньше было замечено, что он поет, сделав дело.
— Мы с Джемаймой тоже слышали пение, — сказал Тим. — Совсем поблизости от нас, только с другого борта. Мы решили, что это поет матрос, хотя это скорей было похоже на пение мальчика из церковного хора.
— Перестаньте! — воскликнул отец Джордан. — Нет-нет, не обращайте на меня внимания.
— А вы не могли бы заняться этими вашими отпечатками пальцев? — Капитан Бэннерман тыкал своим коротким пальцем в накрытую газетой куклу. — Как это у вас называется?
— Попытаюсь сделать дактилоскопию, но почти уверен, что это безрезультатно — убийца, скорей всего, работает в перчатках. — Аллейн осторожно поднял газету, под которой лежала пугающе большая Эсмеральда и ухмылялась. — Если и были отпечатки, они уничтожены: видите эту обмотанную вокруг шеи мантилью? Убийца орудовал правой рукой, но это не продвигает нас ни на дюйм вперед — среди пассажиров нет ни одного левши. — Аллейн размотал мантилью, обнажив часть розовой глиняной шеи. — Сначала убийца пустил в ход ожерелье, но ему никогда не везло с бусами — нитка тут же рвется. На краске видны царапины. — Он снова прикрыл куклу газетой. — Это скорей по вашей части, — кивнул он Тиму Мейкпису.
— Чертовски интересный случай, не подстегивай нас время. Классический образец. В наличии повторяемость, фактор времени… Но кукла, кажется, вне графика, да?
— Абсолютно вне, — кивнул Аллейн. — На шесть дней раньше срока. Не думаете ли вы, что это делает несостоятельной временную теорию?
— Думаю, что нет. Однако не стану утверждать. Мне кажется, кукла, будучи неодушевленным предметом, идет сверх программы.
— Jeu d'esprit?[4]
— Да. К программе кукла никакого отношения не имеет. Так думаю я. О, если б только можно было заставить его заговорить.
— Можно попытаться заставить заговорить их всех. — Капитан был настроен саркастически. — Попытка не пытка.
— Весь вопрос в том, как это осуществить, — размышлял Аллейн. — По-моему, в нашем распоряжении три способа: а) объяснить всем на судне, как обстоят дела, и провести обычное расследование, но, боюсь, это нас нисколько не продвинет. Разумеется, я мог бы спросить у них алиби на два других числа, но наш приятель, вне всякого сомнения, свое представит, а ты поди его проверь, не сходя с места. Кстати, мне стало известно, что у Кадди нет алиби и на день второго убийства. Оставив в больнице свой свадебный букет, он пошел прогуляться.
— Ну и дела! — вырвалось у Тима.
— К тому же это расследование приведет к тому, что наш дружок любой ценой постарается смотаться на сушу еще до конца плаванья и продолжит свою деятельность в другом полушарии, б) Мы можем тайно оповестить женщин, но я уже сейчас могу сказать вам, что это будет за тайна после того, как мы поставим в известность миссис Кадди, в) Мы можем доверить наш секрет кое-кому из старших офицеров судна, тем самым образуя нечто вроде ассоциации бдительности и, не прибегая к крайним мерам, попытаемся добыть еще кое-какие сведения путем наблюдений и тайных расследований.
— Что является единственной тактикой, которую я склонен санкционировать. Это мой окончательный ответ, — заявил капитан Бэннерман.
— Значит, в данный момент это единственное, что мы можем предпринять, — задумчиво сказал Аллейн.
5Сон никак не шел к нему. Сквозь ритмичное постукивание машинного отделения ему чудился тонкий голосок, оплакивающий сломанную куклу. Закрыв глаза, он видел красную от выпитого виски и упрямства физиономию капитана Бэннермана и ухмыляющуюся откуда-то из-за левого плеча Эсмеральду. Он старался припомнить упражнения для наведения порядка в мыслях, а вместо этого на ум пришел псалом мисс Эббот. Допустим, мистер Мэрримен заставил его, Аллейна, перевести этот псалом на английский:
«Нет, нет, нет! — орал мистер Мэрримен, склоняясь над ним и вручая ему посадочный талон. — Вы полностью исказили смысл стиха. Передайте мое почтение капитану и попросите его поставить на шестерку».
Мистер Мэрримен широко разевал рот, превращался в мистера Кадди и прыгал за борт. Аллейн карабкался по веревочной лестнице с миссис Диллинтон-Блик на спине, падал, снова карабкался, снова падал. Пока не забылся тяжелым сном.
Глава 7
После Лас-Пальмаса
В одиннадцать все собрались в салоне за кофе. В то утро это событие ознаменовалось выходом миссис Диллинтон-Блик и Обина Дейла, которых за завтраком не было. Дул раскаленный ветер, и кофе подали ледяным.
Аллейн воспользовался подходящим моментом и представил миссис Диллинтон-Блик «останки» Эсмеральды. Она уже посылала Денниса за куклой и, разумеется, раскапризничалась, когда тот вернулся с пустыми руками. Аллейн сказал ей, что они с отцом Джорданом нашли Эсмеральду поздно вечером на палубе. Он кивнул в сторону свертка, который положил на край стола.
Он сделал это после того, как в салоне собрались все мужчины и мисс Эббот. Миссис Кадди, миссис Диллинтон-Блик и Джемайма обычно позволяли себе маленькую вольность заставлять себя ждать. Мисс Эббот придерживалась общего порядка, и ни у кого из мужчин не хватило бы смелости усомниться в правильности избранной ею линии поведения.
Когда Обин Дейл, мистер Макангус, мистер Кадди и мистер Мэрримен подошли к столу, Аллейн с молчаливого согласия отца Джордана и Тима Мейкписа развернул Эсмеральду.
— Вот она. Боюсь только, что зрелище довольно печальное.
Аллейн быстро сдернул газету. Миссис Диллинтон-Блик вскрикнула.
Эсмеральда лежала на спине. Ее голова была свернута набок, а на груди разбросаны бусинки и среди них один-единственный гиацинт.
Воцарилась мертвая тишина, которую нарушило громкое проклятие мистера Мэрримена.
— Ой! — воскликнула мисс Эббот. Ее чашка опрокинулась, и кофе вылилось прямо на руки мистера Мэрримена. — Должно быть, вы подтолкнули мою руку, мистер Мэрримен, — сказала мисс Эббот.
— Дорогая мадам, ничего подобного я не сделал. — Мистер Мэрримен брезгливо отряхивал руки. Капли ледяного кофе летели во все стороны. Одна из них попала на нос мистеру Кадди, который, казалось, не обратил на это ни малейшего внимания. Он впился глазами в Эсмеральду, на его физиономии расплылась отвратительная ухмылочка. Большие пальцы его рук описывали медленные круги.
— Зачем вы это сделали! — раздался возмущенный голос Обина Дейла. — Как отвратительно!
Быстрым движением руки он сбросил с груди куклы гиацинт. Бусинки со стуком раскатились в разные стороны. Дейл поставил на место голову с белозубой улыбкой.
