Джорджетт Хейер - Лакомый кусочек
— Очень педантичный свидетель — только когда мы заговорили о мистере Биллинггон-Смите, он, кажется, слегка отклонился от истины, — заметил Хардинг.
— Я все время пристально наблюдал за ним, — признался Незерсол, хотя инспектор и сам это видел, — мне показалось, он был осторожен — не больше. Осторожен.
— Сержант, будьте добры, присядьте за стол, — попросил Хардинг, снова отходя к запертой застекленной двери, прорезанной в западной стене кабинета. — Нам не помешает узнать, видно ли человека, сидящего в этом кресле, с тропинки, ведущей к подъездной аллее.
С этими словами он раскрыл окно и вышел в сад. Между домом и тропинкой находился широкий газон. Хардинг прошел по траве до тропинки и зашагал по ней вдоль дома. Потом вернулся в комнату и снова запер окно.
— Да, полагаю, миссис Чадли могла бы нам помочь определить время убийства более точно, — сказал он, подходя к столу. — А теперь, сержант, давайте просмотрим эти бумаги.
Незерсол освободил вращающееся кресло, и инспектор сел за стол.
— Думаю, здесь больше ничто не может интересовать нас, пожалуй, кроме сейфа. Надо будет открыть его. Не знаете, предупредил майор мистера Биллингтон-Смита, чтобы он вызвал адвоката?
— Да, сэр, я сам это слышал, потому что находился тогда в холле. Но мы выяснили, что к сейфу никто не прикасался.
— Никаких отпечатков пальцев? — уточнил Хардинг, разглядывая лежавший на столе карандаш.
— Нет. Сейф совершенно чист. — Сержант с сомнением поглядел на Хардинга. — Вы допускаете ограбление, сэр?
— Нет, это весьма сомнительно.
— Я тоже так считаю, — сказал Незерсол, довольный, что их мнения совпали.
Хардинг взял со стопки на столе полоску бумаги, на которой бледно виднелись карандашные заметки, и вновь поглядел на карандаш.
— Кажется, генерал набрасывал список того, что надо сделать, — предположил сержант.
— И похоже, был убит именно за этим занятием, — сказал Хардинг. — Последней заметки он не дописал.
— Да-да! — Сержант нагнулся, чтобы получше разбирать написанные карандашом слова. — «Поговорить с Лестером» — это садовник, «Увидеться с Баркером для...» Странно. Генерал не бросил бы фразу недописанной, он был очень методичным. Конечно, вы правы, сэр. Кто-то прервал его, не дав дописать, для чего ему нужно увидеться с мистером Баркером, а потом он не дописал, потому что был убит.
— Может, это слишком поспешный вывод, — сказал Хардинг. — И вместе с тем возможно, что, когда он это писал, в комнату вошел убийца, точно так же возможно, что, когда был нанесен удар, сэр Артур держал в руке карандаш.
Сержант обмозговал услышанное.
— Вы думаете о той надписи, что вам показывал суперинтендант, — объявил он.
— Думаю.
Хардинг отложил полоску и стал просматривать разбросанные на столе бумаги, однако ничего интересного не обнаружил. Просмотрев все, он взял стоявшую у кресла корзину для бумаг.
Она была до половины заполнена порванными и скомканными письмами. Беглое знакомство с ними показало, что это рекламные проспекты и просьбы о благотворительных взносах. На дне оказались клочки чека, разорванного на четыре части. Хардинг вынул их и принялся складывать на столе.
Сержант подошел поближе и стал наблюдать за ним. Когда все было сделано, он с минуту помолчал. Потом произнес:
— Это он со зла, сэр.
— Во всяком случае, — сказал инспектор, — теперь, кажется, причина ссоры мистера Холлидея с генералом ясна.
Чек на пятьдесят фунтов не был погашен в банке. Он был датирован первым июля, и получательницей значилась миссис Камилла Холлидей. Внизу стояла генеральская подпись.
Больше ничего в корзинке не было. Бегло взглянув на два рекламных проспекта и уведомление о собрании местного агрономического общества, Хардинг взял обрывки чека и поднялся.
— Посмотрю расположение других комнат на первом этаже, сержант, — сказал он. — Оставьте здесь дежурного до тех пор, пока сейф не будет открыт, ладно?
— Слушаюсь, сэр. Пришли к каким-нибудь выводам? — застенчиво спросил Незерсол.
— Пока нет. Но пара догадок появилась.
Инспектор подошел к камину и нажал расположенную сбоку кнопку.
Вскоре на звонок явился дворецкий и повел Хардинга по первому этажу, словно экскурсовод по историческому замку. Проведя через столовую к служебной двери в буфетную, он вернулся с ним через дверь, отделявшую флигель для слуг от холла. Потом показал садовый холл в восточной стороне дома, заднюю лестницу, вернулся и зашел вместе с инспектором в бильярдную. Из окна ее Хардинг увидел веранду, куда гости собрались на чаепитие. Идти в гостиную он отказался.
— Спасибо, я получил полное представление о доме. Теперь хочу повидаться с людьми, которые здесь находятся. Можете проводить меня в какую-нибудь комнату, где меня никто не будет беспокоить, да и я не буду никому мешать?
— Думаю, лучше всего вам подойдет маленькая столовая, сэр, — ответил Финч, посторонясь. — Сюда, пожалуйста.
Хардинг кивнул Незерсолу, ждущему его у подножия лестницы.
— Пойдемте со мной, сержант.
Заглянув в блокнот, где был список гостей, он поднял взгляд на дворецкого.
— Миссис Твининг, случайно, не здесь?
— Да, сэр, она сейчас на веранде.
— Тогда попросите ее прийти.
Посреди комнаты стоял квадратный стол. Хардинг отодвинул кресло и сел спиной к свету. Клонящееся к закату солнце струилось в распахнутые окна. Инспектор разложил на столе бумаги и стал просматривать показания миссис Твининг, когда вошла она сама со скучающим видом. На ней было темно-лавандовое платье, создающее впечатление полутраура, и большая черная соломенная шляпа с высокой тульей, заломленная набок на безукоризненно причесанной голове.
— Добрый день, инспектор, — сказала миссис Твининг, глядя на него с холодной иронией.
Хардинг поднялся, вышел из-за стола и придвинул ей кресло.
— Добрый день, — ответил он. — Прошу вас, присаживайтесь. Я хотел бы, с вашего разрешения, задать вам несколько вопросов.
Миссис Твининг взяла предложенное кресло и слегка отодвинула его от падающих в окно солнечных лучей.
— Пожалуйста. Только в моем возрасте, инспектор, не сидят под прямыми лучами солнца. Этого уже не позволяет внешность.
Она села, положив одну руку на подлокотник, другой легонько придерживая лежащую на коленях сумочку. Заметив, что стоящий у камина Незерсол пристально глядит на нее, она с легкой улыбкой приподняла брови.
— Добрый день, сержант.
— Миссис Твининг, помните вы точное время своего приезда вчера утром? — спросил Хардинг.
— Прекрасно помню, — ответила она. — Десять минут первого.
