Агата Кристи - Черный кофе
– Да.
– Что?
Гастингс удивился.
– Да, что? – повторил он.
– Время. Для вора это означает время. Он успел бы спокойно спрятать похищенный конверт. И ни в ком не вызвать никаких подозрений. Даже если бы в конце концов об исчезновении последней формулы стало известно, вор все равно остался бы в безопасности.
– Да, конечно... Конечно, я тоже так думаю, – неуверенно подтвердил Гастингс.
– Разумеется, иначе быть не может! – вскричал Пуаро. – Или я не Эркюль Пуаро! Но смотрите, какой напрашивается вывод. Убийство сэра Клода было спланировано заранее и не было совершено из-за случайно сложившихся обстоятельств. Нет, оно было хорошо продумано и тщательно подготовлено. Подготовлено. Теперь понимаете?
– Нет, – с простодушным чистосердечием признал Гастингс. – Поймите, я в этом не разбираюсь. Я знаю только одно: сейчас мы сидим в библиотеке. Вот и все.
– И совершенно правы, друг мой, – сказал Пуаро. – Мы в библиотеке. Но сейчас не утро, а вечер. Свет гаснет. Планы нашего вора рушатся.
Выпрямившись, Пуаро поднял палец, словно призывая Гастингса проникнуться всей важностью происходящего.
– Сэр Клод, который не должен был бы подходить к сейфу до следующего утра, по какой-то случайности все же обнаружил пропажу. И, как сказал он сам, соорудил ловушку. Вор попался, как крыса. Однако вор – он же убийца – знает то, о чем не догадывается сэр Клод. Он знает, что через несколько минут сэр Клод уснет навсегда. У него... или у нее... остается одна задача – за ту минуту, в течение которой в комнате будет темно, спрятать бумагу. Закройте глаза, Гастингс, я тоже закрою. Темно, нам ничего не видно. Но все слышно. Повторите, Гастингс, повторите точно, у вас великолепная память, повторите все, что нам перечислила мисс Эмори.
Гастингс закрыл глаза.
– Вздохи...
Пуаро кивнул.
– Короткие вздохи, – медленно, с трудом припоминая болтовню Кэролайн, проговорил Гастингс и снова задумался. – Упал стул, потом звякнул металлический предмет, наверное, ключ.
– Совершенно верно. Упал ключ. Дальше.
– Вскрик Люсии. Она просила сэра Клода включить свет. Потом стук в дверь... О! Погодите! В самом начале был еще один звук, будто разорвался шелк.
Гастингс открыл глаза.
– Вот именно! Будто разорвался шелк, – воскликнул Пуаро.
Он поднялся, в волнении заходил по комнате, подошел к столу, потом к камину.
– Все это произошло здесь, за одну минуту, ту самую минуту, на которую выключили свет. Все осталось здесь. Но все-таки не услышали ничего такого...
Он остановился возле камина и машинально поправил вазу с бумажками.
– Да оставьте же наконец в покое эту вазу, Пуаро! Сколько можно.
Пуаро повернулся к другу.
– Что вы сказали? – произнес он. – Действительно, – и Пуаро в недоумении уставился на вазу. – Действительно, я уже поправил ее полчаса назад. Тем не менее сейчас она стоит так, что мне снова захотелось это сделать. – Он разволновался. – Почему, Гастингс? Что это означает?
– Потому что она опять стоит криво, – уныло ответил Гастингс. – А у вас мания.
– Как будто разорвался шелк! – воскликнул Пуаро. – Нет, Гастингс! Не шелк. Но звук действительно похож. – Он все еще смотрел на вазу. – Это рвалась бумага! – медленно проговорил он и взял вазу в руки.
Волнение его передалось и Гастингсу.
– Что там такое?
Гастингс вскочил и бросился к Пуаро. Пуаро подошел к дивану, вытряхнул содержимое и принялся рыться в бумажных трубочках.
– Возьмите, Гастингс, эту. И вот эту.
Гастингс развернул трубочки.
– С19 N23, – прочел он вслух.
– Да! Она здесь!
– Послушайте, но ведь это потрясающе!
– Быстро, сворачивайте быстрее! – приказал Пуаро, и Гастингс немедленно повиновался. – Ах, какой вы медлительный, – рассердился Пуаро. – Быстрее!
Схватив бумажки, он бросил их в вазу и бросился к камину.
Гастингс стоял обескураженный. Пуаро сиял.
– Вам опять непонятно, что я делаю? Но скажите, Гастингс, что это тут у нас? – он показал на вазу.
Гастингс пожал плечами и ответил как можно ироничнее:
– Разумеется, бумажки для растопки.
– Нет, mon ami, не бумажки. Здесь сыр.
– Сыр?!
– Вот именно, мой друг, сыр.
– Послушайте, Пуаро, – ядовито проговорил Гастингс. – Вы уверены, что с вами все в порядке? Я имею в виду, голова у вас не болит?
Пуаро не обратил на колкость никакого внимания.
– Для чего человеку сыр, Гастингс? Не знаете? Я отвечу. Для мышеловки. Нужно только дождаться, пока появится мышь.
– А мышь...
– Мышь появится, друг мой, – уверенно заявил Пуаро. – Будьте спокойны. Я уже ее вспугнул, и долго ждать она не решится.
Не успел Гастингс ничего сказать на это загадочное заявление, как дверь открылась, и в библиотеку вошел Рейнор.
– Ах, и вы здесь, месье Пуаро, – сказал секретарь. – И капитан Гастингс. Вас обоих хотел видеть инспектор Джепп.
Глава 19
– Сейчас идем, – ответил Пуаро.
Вместе с Гастингсом они направились к выходу. Рейнор направился к камину. У двери Пуаро неожиданно развернулся на каблуках и посмотрел на секретаря.
– А кстати, мистер Рейнор, – сказал он, возвращаясь к столу. – Вы случайно не знаете, не заходил ли сюда сегодня доктор Карелли?
– Заходил, – ответил Рейнор. – Когда я вошел, он был здесь.
– Вот как, – с довольным видом произнес детектив. – И чем же он занимался?
– Кажется, разговаривал по телефону.
– То есть в тот момент, когда вы вошли, он разговаривал?
– Нет, именно в тот момент его не было, но он тут же появился из кабинета.
Пуаро на минуту задумался.
– А не могли бы вы вспомнить, где при этом стояли вы?
Рейнор неопределенно повел рукой в сторону камина.
– По-моему, где-то здесь.
– А не слышали ли вы, о чем разговаривал Карелли?
– Нет, – ответил секретарь. – Он ясно дал понять, что хочет поговорить без свидетелей, и я вышел.
– Понятно.
Пуаро, видимо, заколебался. Потом достал из карман блокнот, карандаш, вырвал страничку и написал несколько слов.
– Гастингс! – позвал он. – Будьте любезны, передайте инспектору Джеппу. – И он протянул листок.
Гастингс с поручением удалился, и Рейнор спросил:
– Можно ли узнать, что вы там написали?
Пуаро спокойно убрал блокнот и карандаш обратно в карман.
– Записку инспектору Джеппу. Я ему написал, что, возможно, через несколько минут сообщу ему имя убийцы.
– Неужели? Вы уже знаете, кто это? – взволнованно спросил секретарь.
Пуаро ответил не сразу. Рейнор завороженно смотрел на маленького детектива.
– Да, думаю, знаю... В конце концов, – произнес Пуаро, – я вспомнил об одном своем недавнем деле. Разумеется, я о нем и не забывал, убийство лорда Эджвера трудно забыть, но я наконец увидел сходство. В тот раз я – я, Эркюль Пуаро! – едва не потерпел поражение, настолько бессмысленным все казалось сначала. Видите ли, месье Рейнор, порой весьма среднего ума человек способен совершить преступление, а потом отступить, испугаться и даже не воспользоваться его плодами. Будем же надеяться, что убийца сэра Клода человек достаточно умный, высокомерный, самодовольный и не сумеет устоять перед соблазном.
