Агата Кристи - Тайна замка Чимниз (другой перевод)
— А ничего интересного он не болтал, когда был пьян?
Джимми задумался и даже наморщил лоб.
— Он сказал, что знает, где находится «Кохинор», — ответил он неуверенно.
— Забавно, — сказал Энтони, — это и так всем известно. Он в Тауэре, не так ли? За бронированным стеклом и за железной решеткой, а вокруг полно странно одетых джентльменов, которым только и дела, чтобы ты чего-нибудь не стащил.
— Верно, — согласился Джимми.
— Не говорил ли Стылптич чего-нибудь еще в том же роде? Например, что он знает, в каком городе находится коллекция Уоллеса?
Джимми отрицательно помотал головой.
— Да-а, — протянул Энтони. Он закурил сигарету и снова зашагал по комнате. — Ты, наверное, не читаешь газет, невежда? — спросил он через некоторое время.
— Да уж, не часто, — просто ответил Макграт. — Как правило, в них нет ничего, что могло бы меня заинтересовать.
— Благодари Бога, что я не такой дикарь, как ты. Недавно появилось несколько заметок о Герцословакии. Намеки на реставрацию монархии.
— Николай IV не оставил сына, — сказал Джимми, — но я ни минуты не сомневаюсь в том, что династия Оболовичей на нем не обрывается. Наверняка найдется куча претендентов — всяких двоюродных, троюродных и четвероюродных братьев.
— Так что найти нового короля не составит труда?
— Конечно, — ответил Джимми. — Знаешь, меня ничуть не удивляет, что республика им надоела. Для такого полнокровного и решительного народа, после того как они застрелили нескольких королей, стрелять в президентов — просто детская забава. Кстати, разговор о королях напомнил мне еще кое-что, о чем говорил старик Стылптич в ту ночь. Он сказал, что знает, что за шайка обхаживала его. Это люди короля Виктора.
— Что?! — Энтони резко повернулся.
На лице Макграта медленно расплылась улыбка.
— Чего ты вскинулся? — протянул он.
— Джимми, не будь ослом! Неужели ты сам не понимаешь, что сказал?
Энтони подошел к окну и некоторое время смотрел на улицу.
— Кто такой этот король Виктор? — спросил Джимми. — Еще один балканский монарх?
— Нет, — задумчиво ответил Энтони, — это король иного сорта.
— Кто же он?
Помолчав, Энтони сказал:
— Он вор. Известнейший вор, специалист по драгоценным камням. Отчаянный малый, не смущающийся ничем. Король Виктор — это прозвище, под которым он был известен в Париже. Там обосновалась его шайка. Его арестовали и посадили за решетку всего на семь лет. Ничего существенного доказать не удалось. Скоро он будет на свободе, если уже не вышел.
— Ты думаешь, что граф Стылптич помог полиции упечь его за решетку? И поэтому его шайка ловила старика? Чтобы отомстить?
— Не знаю, — сказал Энтони. — Вообще-то не похоже. Насколько мне известно, король Виктор никогда не покушался на камни из короны Герцословакии. Но все выглядит весьма интригующе, а? Смерть Стылптича, мемуары и газетная болтовня — странно все это, но наводит на размышления. Еще говорят, что в Герцословакии нашли нефть. Джеймс, я нутром чувствую, что к этой маленькой стране в определенных кругах скоро проявят большой интерес.
— В каких кругах?
— В кругах финансистов из Сити.
— К чему ты клонишь?
— Пытаюсь представить легкое дело сложным, вот и все.
— Не хочешь же ты сказать, что возникнут какие-нибудь сложности с передачей обычной рукописи в издательство?
— Нет, — с сожалением ответил Энтони. — Здесь я не предвижу особых трудностей. Сказать ли тебе, Джеймс, куда я отправлюсь со своими двумястами пятьюдесятью фунтами?
— В Южную Америку?
— Нет, дорогой мой, в Герцословакию! Пожалуй, я встану на сторону республики. Вполне возможно, в конце концов я стану президентом.
— А почему бы тебе не объявить себя наследником престола и не стать королем?
— Нет, Джимми. Король — это на всю жизнь. А пост президента — всего на четыре года или около того. Было бы забавно четыре года поуправлять таким королевством, как Герцословакия.
— Должен заметить, что средний срок царствования еще меньше, — сказал Джимми.
— У меня, вероятно, будет сильное искушение присвоить твою долю из этой тысячи фунтов. Да и к чему тебе эти деньги, когда ты вернешься с грудой самородков? Я вложу твою долю в нефтяные акции Герцословакии. Знаешь, Джеймс, чем больше я об этом думаю, тем больше нравится мне твое предложение. Никогда бы и не вспомнил о Герцословакии, если бы ты не помянул ее. День я проведу в Лондоне, возьму деньги и сразу уеду балканским экспрессом!
— Так быстро ты не управишься. Я не успел сказать, что у меня есть к тебе еще одно поручение.
Энтони плюхнулся в кресло и строго посмотрел на Джимми:
— Я все время чувствовал, что ты что-то скрываешь. Здесь-то ты и подстроил мне ловушку.
— Ничуть не бывало. Просто нужно сделать кое-что, чтобы выручить из беды одну леди.
— Джеймс! Запомни раз и навсегда: я отказываюсь вмешиваться в твои дикие романы!
— Это не роман. Эту женщину я никогда не видел. Сейчас все расскажу.
— Уж если придется выслушать еще одну из твоих идиотских историй, то, пожалуй, нужно снова выпить.
Макграт с готовностью соорудил очередную смесь и начал свой рассказ:
— Это было в Уганде. Я спас там жизнь одному старателю…
— Джимми, на твоем месте я написал бы книгу под названием «Жизни, которые я спас». Это уже второе спасение за сегодняшний вечер.
— Ну, на этот раз ничего особенного я не совершил. Просто вытащил этого парня из реки. Как большинство старателей, он не умел плавать.
— Постой-ка! Имеет ли это хоть какое-нибудь отношение ко всему остальному?
— Никакого. Хотя, как ни странно, сейчас я вспомнил, что этот парень был герцословак. Но мы звали его Педро Голландец.
Энтони безразлично кивнул:
— Давай, Джеймс, валяй дальше.
— Ну, парень этот был из тех, кто не хотел оставаться в долгу. Он привязался ко мне как собака. Полгода спустя он умер от лихорадки. Я был рядом с ним. Последнее, что он сделал перед тем, как испустить дух, — поманил меня и прошептал на своем невозможном ломаном языке о тайне. Я подумал, что он говорит о золотой жиле. Он вручил мне завернутый в промасленную бумагу пакет, который постоянно носил при себе. Тогда я не обратил на него внимания. Но через неделю вскрыл. Надо признаться, мне стало любопытно. Я не верил, что у Педро Голландца хватило бы ума распознать золотую жилу, даже если бы он и нашел ее, — но никогда ведь не знаешь, откуда свалится удача.
— И как всегда, от одной только мысли о золоте твое сердце бешено забилось, — перебил его Энтони.
— Никогда в жизни я не был так разочарован. Золотая жила! Грязная свинья! Знаешь, что там было? Письма какой-то женщины! Да! Письма женщины, причем англичанки. Этот подлец собирался шантажировать ее — и он имел наглость предложить мне заняться этим грязным делом!
— Джеймс, мне приятно видеть твой благородный гнев, но позволь заметить тебе, что плут — всегда плут. Ты спас ему жизнь — и он завещал тебе выгодное дельце, нисколько не задумываясь насчет твоих высокоморальных британских устоев.
— На кой черт мне были эти письма! Сначала я решил сжечь их. Но потом подумал, что эта несчастная женщина, не зная, уничтожены они или нет, постоянно будет жить как на вулкане и ожидать, что в один прекрасный день этот парень заявится к ней.
— Джимми, твое воображение значительно богаче, чем я предполагал, — закуривая, заключил Энтони. — Похоже, это дело несколько сложнее, чем первое. А что, если послать их почтой?
— Как все женщины, она не ставила на письмах ни дат, ни адресов. На одном, правда, есть нечто вроде адреса — всего одно слово: «Чимниз».
Энтони застыл с горящей спичкой в руках и, обжегши пальцы, резко бросил ее на пол.
— Чимниз?! — спросил он. — Ничего себе!
— Ты знаешь, что это такое?
— Милый мой, это один из самых аристократических домов Англии. Короли и королевы проводят там уикэнды, а дипломаты устраивают свои дела.
— Вот почему я доволен, что в Англию вместо меня отправляешься ты. Тебе все это знакомо, — просто сказал Джимми. — А вышедший из канадских лесов невежа вроде меня наделал бы там кучу глупостей. Но такой человек, как ты, имеющий за плечами Итон и Харроу…
— Только один из них, — скромно заметил Энтони.
— …Такому человеку все это нипочем. Ты спрашиваешь, почему я не пошлю письма почтой? Мне представляется это опасным. Насколько я понял, муж у нее очень ревнив. Что, если по ошибке письма попадут к нему? Что будет с бедной леди? А может, она умерла? Письма выглядят так, словно их писали довольно давно. Думается, единственный путь — это доставить их в Англию и отдать ей в руки.
Энтони бросил сигарету и, подойдя к другу, с чувством хлопнул его по плечу.
— Джимми, ты настоящий рыцарь! — сказал он. — И канадские леса могут гордиться тобой! Ты справился бы с этим намного лучше меня.
