Агата Кристи - Хикори-дикори
– Значит, она была огорчена и раздосадована… М-да, возможно, все не так просто… – Помолчав немного, он заговорил вновь: – У нас остались два последних пункта: разрезанный на куски рюкзак и шарф в столь же плачевном состоянии. Это явно сделано из мести, иначе объяснить нельзя. Кому принадлежал рюкзак?
– Рюкзаки есть почти у всех студентов; ребята часто путешествуют автостопом. И у многих рюкзаки одинаковые, из одного и того же магазина, и их трудно различить. Этот рюкзак принадлежал либо Леонарду Бейтсону, либо Колину Макнабу.
– А кто хозяйка шелкового шарфа, который тоже был разрезан на куски?
– Валери Хобхауз. Ей подарили его на Рождество; шарф был красивый, дорогой, изумрудно-зеленого цвета.
– Ага… Валери Хобхауз…
Пуаро закрыл глаза. Перед его мысленным взором проносился настоящий калейдоскоп вещей. Клочья шарфов и рюкзаков, поваренная книга, губная помада, соль для ванны, имена и беглые описания студентов. Нечто бессвязное, бесформенное. Странные происшествия и случайные люди. Но Пуаро прекрасно знал, что какая-то связь между ними существует. Может быть, каждый раз, встряхнув калейдоскоп, он будет получать разные картинки. Но одна из картинок непременно окажется верной… Вопрос в том, с чего начать…
Он открыл глаза:
– Мне надо подумать. Собраться с мыслями.
– Конечно-конечно, месье Пуаро, – закивала миссис Хаббард. – Поверьте, мне так неловко причинять вам беспокойство!
– Никакого беспокойства вы мне не причиняете. Мне самому интересно. Но пока я буду думать, мы должны начать действовать. С чего? Ну, скажем… с туфельки, с вечерней туфельки. Да-да! С нее-то мы и начнем. Мисс Лемон!
– Я вас слушаю, месье Пуаро! – Мисс Лемон тут же оторвалась от размышлений о своей картотеке, еще больше выпрямилась и механически потянулась за блокнотом и ручкой.
– Мисс Лемон постарается раздобыть оставшуюся туфлю. Вы пойдете на Бейкер-стрит, в бюро находок. Когда была потеряна туфля?
Миссис Хаббард подумала и ответила:
– Я точно не помню, месье Пуаро. Месяца два назад. Но я узнаю у самой Салли Финч.
– Хорошо. – Он опять повернулся к мисс Лемон: – Отвечайте уклончиво. Скажите, что вы забыли туфлю в электричке – это больше всего похоже на правду – или в автобусе. Сколько автобусов ходит в районе Хикори-роуд?
– Всего два.
– Хорошо. Если на Бейкер-стрит вам ничего не скажут, обратитесь в Скотленд-Ярд и скажите, что вы оставили ее в такси.
– Не в Скотленд-Ярд, а в бюро Лэмбет, – с деловым видом поправила его мисс Лемон.
Пуаро развел руками: «Вам виднее».
– Но почему вам кажется… – начала миссис Хаббард.
Пуаро не дал ей договорить:
– Давайте подождем, что ответят в бюро находок. Потом мы с вами, миссис Хаббард, решим, как быть дальше. Тогда вы подробно опишете мне ситуацию.
– Но уверяю вас, я вам все рассказала!
– О нет, позвольте с вами не согласиться. Люди в доме живут разные. А любит В, В любит С, а Д и Е, возможно, заклятые враги на почве ревности к А. Именно это меня будет интересовать. Чувства, переживания. Ссоры, конфликты, кто с кем дружит, кто кого ненавидит, всякие человеческие слабости.
– Поверьте, – натянуто произнесла миссис Хаббард, – я ничего такого не знаю. Я в такие дела не вмешиваюсь. Я просто веду хозяйство, обеспечиваю провизией…
– Но вам же небезразличны люди! Вы сами мне об этом говорили. Вы любите молодежь. И на работу пошли не ради денег, а для того, чтобы общаться с людьми. В пансионате есть студенты, которые вам симпатичны, а есть и такие, которые вам не очень нравятся, а может, и вовсе не нравятся. Вы должны рассказать мне об этом, и вы расскажете! Ведь у вас на душе тревожно… причем вовсе не из-за пропавших вещей: вы вполне могли заявить о них в полицию.
– Что вы, миссис Николетис наверняка не захотела бы обращаться в полицию.
Пуаро продолжал, как бы не слыша:
– Но вас беспокоят не вещи, вы боитесь за человека! Да-да, именно за человека, которого считаете виновником или, по крайней мере, соучастником краж. Значит, этот человек вам дорог.
– Вы шутите, месье Пуаро!
– Нисколько, и вы это знаете. Больше того, я считаю вашу тревогу обоснованной. Изрезанный шарф выглядит довольно зловеще. И рюкзак тоже. Все остальное может быть чистым ребячеством, но я в этом не уверен. Совсем не уверен!
Глава 3
Слегка запыхавшись, миссис Хаббард поднялась по лестнице дома номер 26 на Хикори-роуд и только было собралась открыть ключом свою квартиру, как входная дверь распахнулась и по лестнице взлетел рослый огненно-рыжий юноша.
– Привет, ма! – сказал Лен Бейтсон (уж такая у него была манера называть миссис Хаббард). Этот добродушный юноша говорил на кокни[1] и, к счастью, был начисто лишен комплекса неполноценности. – Вы из города? Ходили прошвырнуться?
– Я была приглашена на чай, мистер Бейтсон. Пожалуйста, не задерживайте меня, я спешу.
– Какой замечательный труп я сегодня анатомировал! – сказал Лен. – Просто прелесть.
– До чего же вы гадкий, Лен! Разве можно так говорить? Прелестный труп… Боже мой! Меня даже замутило.
Лен Бейтсон захохотал так, что в холле задрожали стены.
– Селии ни слова, – сказал он. – Я проходил тут мимо аптеки и заглянул к ней. «Зашел, – говорю, – рассказать о покойнике». А она побледнела как полотно, и мне показалось, что она сейчас грохнется в обморок. Как вы думаете, почему, мама Хаббард?
– Ничего удивительного, – произнесла миссис Хаббард. – Вы кого угодно доконаете. Селия, наверное, подумала, что вы говорите о настоящем покойнике.
– То есть как о «настоящем»? А трупы в нашей анатомичке, по-вашему, что, синтетические?
Справа распахнули дверь, и выглянувший из комнаты длинноволосый, лохматый юнец ворчливо произнес:
– А, это ты! А я подумал, у нас тут вавилонское столпотворение, столько от тебя шума!
– Надеюсь, тебе это не действует на нервы?
– Не больше, чем обычно, – сказал Нигель Чэпмен и скрылся в комнате.
– Наше нежное создание! – насмешливо воскликнул Лен.
– Ради бога, не задирайтесь! – попыталась его утихомирить миссис Хаббард. – Я люблю, когда люди в хорошем настроении и не ссорятся по пустякам.
Молодой великан с ласковой ухмылкой взглянул на нее с высоты своего роста:
– Да плевать мне на Нигеля, ма.
В этот момент на лестнице показалась девушка:
– Миссис Хаббард, вас срочно разыскивает миссис Николетис. Она в своей комнате.
Миссис Хаббард вздохнула и пошла наверх. Высокая смуглая девушка, передавшая распоряжение хозяйки, отступила к стене, давая ей проход.
Лен Бейтсон спросил, снимая плащ:
– В чем дело, Валери? Мама Хаббард пошла жаловаться на наше поведение?
Девушка передернула худенькими точеными плечиками, спустилась вниз и пошла через холл.
– Это все больше походит на сумасшедший дом, – бросила она через плечо. Она двигалась с ленивой, вызывающей грацией манекенщицы.
Дом номер 26 на Хикори-роуд состоял на самом деле из двух корпусов. Они соединялись одноэтажной пристройкой, где помещались общая гостиная и большая столовая, а подальше находились две раздевалки и маленький кабинет. В каждую половину дома вела своя лестница. Девушки жили в правом крыле, а юноши – в левом, оно-то и было раньше отдельным домом.
Поднимаясь по лестнице, миссис Хаббард расстегнула воротник пальто. Вздохнув еще раз, она направилась в комнату миссис Николетис.
– Опять, наверное, не в духе, – пробормотала миссис Хаббард, постучалась и вошла.
В гостиной миссис Николетис было очень жарко. Электрокамин работал на полную мощность. Миссис Николетис, дородная смуглая женщина, все еще привлекательная, с огромными карими глазами и капризным ртом, курила, сидя на диване и облокотившись на грязноватые шелковые и бархатные подушки.
– А… Наконец-то! – Тон ее был прямо-таки прокурорским.
Миссис Хаббард, как истинная сестра мисс Лемон, и бровью не повела.
– Да, – отрывисто сказала она. – Вот и я. Мне доложили, что вы меня искали.
– Конечно, искала. Ведь это чудовищно, просто чудовищно!
– Что чудовищно?
– Счета! Счета, которые мне из-за вас предъявляют! – Миссис Николетис, как заправский фокусник, достала из-под подушки кипу бумаг. – Мы что, гусиными печенками и перепелами кормим этих мерзавцев? У нас тут шикарный отель? Кем себя считают эти студентишки?
– Молодыми людьми с хорошим аппетитом, – ответила миссис Хаббард. – Мы им подаем завтрак и скромный ужин, пища простая, но питательная. Мы ведем хозяйство очень экономно.
– Экономно? Экономно?! И вы еще смеете так говорить? Я вот-вот разорюсь!
– Неправда, вы внакладе не остаетесь, миссис Николетис. Цены у вас высокие, и далеко не всякий студент может позволить себе здесь поселиться.
– Однако комнаты у меня не пустуют. У меня по три кандидата на место! И студентов направляют отовсюду, даже из посольств! Три кандидата на одну комнату – такое еще поискать надо!
