Ольга Бэйс - Слишком острая пицца (сборник)
Я отравилась в понедельник, а в среду, то есть через день, некий страховой агент обходил дом, в котором жила Моник, в поисках новых клиентов. Он увидел, что дверь одной из квартир открыта, позвонил, но никто не откликнулся. Разумеется, агент забеспокоился. Будучи человеком, достаточно разумным, он не стал входить в квартиру, а вызвал полицию, которая и обнаружила Моник лежащей на ковре рядом с небольшим диванчиком. Девушка была мертва уже пару часов. Ее убили выстрелом в затылок. Пистолет лежал рядом с ее правой рукой, но, учитывая положение раны на голове, говорить о самоубийстве не имело смысла. То, что пистолет был брошен на месте преступления, на первый взгляд, свидетельствовало о неопытности преступника. Любой, даже самый наивный читатель детективов, знает о тех возможностях, которые открываются перед следствием благодаря обнаружению орудия убийства. Только это обстоятельство пока и удерживало полицию от предъявления обвинений Роберту Гретту. Пистолет принадлежал именно ему. Ну, трудно себе представить, чтобы, решившись на убийство, художник отставил бы на месте преступления такую улику. Против Гретта было достаточно и других улик, его видели в тот день на улице, где произошла трагедия, он же уверял, что не знает, где живет Моник, а на этой улице навещал приятеля. Однако адрес приятеля назвать отказался. Кроме того, трое свидетелей заявили, что слышали, как Моник и Гретт ссорились за два дня до смерти девушки. Все эти факты лишь косвенно указывали на художника. Но покушение, жертвой которого невольно стала я, не вписывалось ни в версию о виновности, ни в версию о полной непричастности Гретта. Оно вообще ни во что не вписывалось. Зачем кому-то понадобилось убивать художника, да еще таким ненадежным способом? Если убийца имел отношение к пиццерии (иначе он просто не смог бы заправить пиццу ядом), то он не мог не знать, что заказы иногда путают.
Я не удержалась и позвонила Роберту Гретту. Его голос, как ни странно, узнала с первого невнятного «Алло»
– Здравствуйте, Роберт, – начала я разговор, – мы знакомы, но я не уверена, что вы меня помните.
– И, тем не менее, я узнаю ваш голос, – не думаю, что Робби сказал правду, но как знать.
– Мое имя – Мэриэл Адамс.
– Мэриэл! – в этом возгласе прозвучала искренняя радость, что увеличило мое желание помочь Гретту.
– Я предлагаю вам воспользоваться услугами моего детективного агентства, – проговорила я, стараясь сохранить в своем голосе официоз.
– Хорошая идея, только по карману ли мне услуги частного детектива в нынешних обстоятельствах?
– Я не стану брать с вас деньги вперед!
– Ну, разве что, – он явно усмехнулся.
Я ничего не сказала ему о злополучной пицце. Просто сказала, что могу попытаться ему помочь. В конце концов, у меня были финансовые проблемы, и клиент мне не помешал бы.
* * *Понятно, что мое вмешательство в это дело было предопределено. Я попала в водоворот таких странных событий вовсе не по своей воле. И мне до сих пор не дают покоя мысли: как бы развивались события, если бы я не была знакома с Робертом Гретом, если бы я не позвонила ему сама, если бы он не рассказал мне то, что сознательно скрывал от полиции? Видимо, это была бы совсем другая история. Однако, я позвонила, и Гретт появился в моей конторе.
Минутную неловкую паузу первым нарушил Робби.
– Ты почти не изменилась, только похорошела, – произнес он, наконец.
– А ты, похоже, не утратил формы, комплимент все еще на вооружении, – я, конечно, съязвила, но лишь самую малость.
– Это не комплимент, ты действительно выглядишь потрясающе, – тон был предельно искренним.
– Допустим, но ты ведь не для того пришел сюда, чтобы говорить о моей внешности?
– Скажем, не только для того, – он грустно улыбнулся.
– Перейдем к делу?
– Как знаешь. Ты, как я догадываюсь, уже в курсе того, что случилось с Моник Саммерс? Знаешь, конечно, что я – главный подозреваемый?
– Более или менее. Серьезных улик против тебя нет... – заметила я.
– Дело не в этом, я хочу получить у тебя совет, – неожиданно заявил Робби, – есть информация, которую я не сообщил полиции, и я не знаю, как с ней поступить. Я действительно был на той улице, но не знал, что Моник снимает там квартиру, поверь мне, пожалуйста.
– Почему бы тебе не назвать адрес, по которому ты там был? – искренне удивилась я. – Возможно, это обеспечило бы тебе алиби.
– В том-то и дело, что совсем наоборот! Я был в том же самом доме, понимаешь?
– Да, ситуация не из приятных. Но ты ведь был не один, или, – вдруг догадалась я, – ты был не у приятеля, а у приятельницы, и теперь боишься гнева своей супруги больше, чем обвинения в убийстве?
– Я думал, что ты знаешь обо мне больше. Я давно уже свободный человек. Мы расстались восемь лет назад, – сообщил Гретт, – я пытался тебя найти, но знал только фамилию и имя, да еще старый адрес, – зачем-то добавил он.
– Только не говори, что с женой ты расстался из-за меня, – произнесла я очередную смесь банальности и глупости.
– Нет, конечно, наш брак с самого начала был жуткой дурью, а ты была слишком юной, чтобы понять. Я просто не хотел, чтобы ты считала меня подонком.
– Что же ты сразу мне все не объяснил? Ждал, пока я подрасту?
Вы можете мне не поверить, мой читатель, но обида в моем голосе удивила и меня саму.
Я чувствовала, что ввязываюсь в ненужный и дурацкий разговор, но меня понесло. До сих пор стыдно вспоминать то, что я тогда говорила, но, может, в этом и был какой-то смысл, ведь Роберт доверял мне, и нужно было выплеснуть старую обиду, чтобы она не мешала делу. Кроме того, это заставило Гретта увидеть во мне человека, который вовсе не желает ему зла. Когда мы опять вернулись к тому, ради чего встретились, я узнала весьма любопытный факт.
– Ты права – я был у женщины, но это не какая-нибудь интрижка, у нас чисто деловые отношения, – как ни странно, я ему поверила, – просто не хочется еще и ее в это впутывать. К тому же, она не может подтвердить мое алиби, так как почти два часа я был в ее квартире один. Работал за ее компьютером, заболела голова, и я решил на несколько минут оторваться от экрана. Встал и подошел к окну и тут увидел ее.
– Кого?
– Моник. Она вышла из дома с большим чемоданом, села в такси и уехала.
– Ты уверен, что это была она? – я понимала, что сейчас выяснила очень важный факт, но на фоне того, что произошло на самом деле, этот факт выглядел или фантастикой или ложью.
– Теперь, понятно, уже нет, – вынужден был признать Робби, – ведь я знаю, что ее убили, но тогда я не сомневался, что это она.
– Послушай, это ведь убийство, – решительно заговорила я, – Убита девушка. Убита из твоего пистолета. Ты, возможно, располагаешь очень важной информацией, мы не имеем права скрывать ее от полиции – ни ты, ни я. Я понимаю, ты растерялся, испугался. Но подумай сам: если окажется, что женщина, которая вышла из дома, где было совершено преступление, имеет отношение к этим событиям, можно будет выйти на след истинного убийцы. Давай поедем к комиссару Катлеру, который ведет это расследование. Он прекрасный человек и замечательный полицейский. Он вовсе не заинтересован в том, чтобы засадить за решетку невинного человека.
