Эрл Гарднер - Дело бродяжки-девственницы
Бенд с любопытством взглянул на нее:
– Не могу тебя толком понять. Сколько тебе лет?
– Восемнадцать.
– Надо же!
Вероника промолчала.
– Ладно, Бенд, хватит, поехали, – поторопил Мейсон.
Гарри Бенд остановился возле отеля, развернулся, первым вылез из машины и первым же прошел через вращающиеся двери входа в гостиницу. Мейсон, не выказав никакого почтения своей клиентке, последовал сразу же за Бендом, Вероника Дэйл шла последней. Бенд подошел к стойке клерка:
– Вероника Дэйл зарегистрирована у вас?
Служащий опасливо посмотрел на него:
– А что случилось?
– Я спрашиваю, Вероника Дэйл зарегистрирована у вас?
Служащий, взглянув на свои записи, ответил:
– Да.
– Какой номер?
– Триста девятый.
Бенд большим пальцем указал на Веронику, стоявшую у него за спиной:
– Это она?
– Не знаю, – ответил клерк. – Я дежурю с семи утра, а комната была сдана вчера после шести вечера. К тому времени я уже ушел.
– Значит, вы не знаете, ее ли это номер?
– Нет.
Бенд взял один из регистрационных бланков и протянул его девушке:
– Напишите ваше имя.
Четким почерком она вывела: «Вероника Дэйл». Бенд протянул клерку только что подписанный бланк:
– Сравните-ка его с регистрационной карточкой.
Служащий порылся в картотеке и протянул требуемый документ. Трое мужчин тщательно сверили подписи.
– Все сходится, – заключил Мейсон.
– Эй, приятель, – обратился к клерку Бенд, выискивая, к чему бы придраться, – здесь не указан адрес клиентки. Одно только слово – «проездом». Неужели вы позволяете людям регистрироваться таким образом и сдаете им номера?
– Минутку, – остановил полицейского служащий, – здесь есть пометка карандашом. – Он заглянул в книгу для особых распоряжений и сказал: – Видимо, номер был заказан самим управляющим гостиницы мистером Путнемом. Он позвонил по телефону и приказал зарегистрировать комнату для Вероники Дэйл, сказав, что если у нее не окажется багажа, то это неважно, комната в любом случае должна быть ей сдана.
– Когда поступило это распоряжение? – спросил Бенд.
– Примерно в девять тридцать вечера, за пятнадцать минут до приезда мисс Дэйл.
– У вас так много свободных помещений, что вы можете легко ими распоряжаться? – удивился Бенд.
– Это же распоряжение управляющего. У нас всегда есть в запасе пара номеров. Триста девятый один из них.
Бенд обратился к Веронике:
– Вы знаете этого Путнема?
Вероника отрицательно качнула головой. Наконец Бенд попросил клерка выдать ключ от триста девятого номера.
Девушка шла к лифту с таким независимым видом, будто двое сопровождавших ее мужчин – ее старые друзья. Гарри Бенд назвал лифтеру этаж, и кабина тронулась вверх.
Выйдя из лифта, Бенд спросил Веронику:
– Куда идти?
– Налево, – ответила она без колебаний.
Они прошли налево по коридору, в самом конце которого находился номер триста девять. Бенд вставил ключ в скважину и открыл дверь.
Комната была чистой, кровать стояла нетронутой. Небольшая дорожная сумка стояла на полке для багажа, судя по всему, в том же самом виде, в каком ее оставил коридорный.
Бенд спокойно подошел к полке, взял сумку, открыл ее и заглянул внутрь. Там были обычные дамские принадлежности.
– Это ваши вещи?
– Да.
– У вас есть водительское удостоверение?
– Нет, я не умею водить машину.
– Удостоверение личности?
– Нет.
– Какие-нибудь другие документы?
– Нет. Только заполненные бланки.
– Что за допрос? Что вы собираетесь делать? – сердито остановил его Мейсон. – Арестовать ее снова?
– Я бы не прочь, – отозвался Бенд, – что-то мне во всем этом не нравится.
– Не могу понять, что именно, – негодующе заявил Мейсон. – Молодая женщина сняла комнату в отеле. Вот ее багаж, она вышла на улицу пройтись и, возможно, перекусить, а когда она искала подходящее место, вы набросились на нее, запихнули в машину, обвинили в том, что она пристает к мужчинам. Естественно, она относится к вам далеко не дружески.
– Приберегите ваши рассуждения для суда, – оборвал его Бенд.
– Вы подпишете бумагу об освобождении Вероники Дэйл?
– Вы собираетесь обвинить меня в незаконном аресте?
– Я – нет. Может быть, Вероника захочет подать на вас в суд?
– Вовсе нет, – вставила Вероника. – Я уже сказала, что все это для меня было делом принципа.
Бенд немного подумал и согласился:
– Я подпишу бумагу.
– Вот и отлично, – отозвался Мейсон. – Верю вам на слово. Думаю, об этом мне больше нечего беспокоиться. После того как обвинение в бродяжничестве будет снято, две сотни долларов, которые внесены как залог, можно выслать мне по почте.
Бенд с минуту изучающе всматривался в Мейсона. Затем сказал:
– Я полагаю, кто-то заплатит вам за это заступничество пятьсот долларов.
Мейсон улыбнулся, но ничего не ответил. Бенд хмыкнул и вышел в коридор. Девушка подошла к своей раскрытой дорожной сумке и, закрывая ее, пожаловалась:
– С этой полицией невозможна никакая личная жизнь. Вы не желаете закрыть дверь?
– Я – нет, – сказал Мейсон, – и вам нечего желать, чтобы я это сделал. Отныне вы должны следить за каждым своим шагом. Когда у вас в комнате окажется какой-либо мужчина, дверь должна быть открыта.
– Почему?
– Таковы правила в этом отеле.
– Ну и черт с ними.
– Это еще что за разговор?
– Я проголодалась.
– Вы не завтракали?
– Только кофе и немного пюре. Я не переношу пюре. Едва сумела проглотить одну или две ложки.
– Деньги у вас есть?
– Немного.
– Сколько?
– Что-то около доллара и двадцати центов.
– Вы знаете человека по имени…
– Какого человека?
Но Мейсон уже оборвал себя на полуслове.
– Впрочем, это неважно. – Мейсон открыл бумажник, вынул две двадцатидолларовые и одну десятидолларовую купюры и протянул ей.
– Зачем это?
– Не беспокойтесь, – ответил Мейсон, – все мои расходы будут оплачены.
– Эти деньги мне?
– Да.
Ее благодарность в своей непосредственности была трогательной. Она подошла к Мейсону, положила ему на плечи ладони и уставилась на него большими невинными глазами. Ее соблазнительные губки дрогнули.
– Но почему? Откуда такая забота? – с нежностью спросила она.
– Я и сам хотел бы это знать, – осторожно снимая с плеч ее ладони, ответил Мейсон.
Мейсон вышел из номера. В телефонной будке в вестибюле отеля он набрал номер большого универмага на Бродвее и попросил Джона Райсера Эддисона.
– Соединяю вас с кабинетом мистера Эддисона, – отозвался женский голос. Послышался щелчок.
– Приемная мистера Эддисона, – послышался уже другой женский голос.
