Рекс Стаут - Знают ответ орхидеи (сборник)
Вульф стоял возле полок с книгами, рассматривая глобус, который был шире в обхвате, чем он сам. Вероятно, хотел убедиться, что Омаха, штат Небраска, находится все там же. Убедившись, что так оно и есть, он направился к своему столу, обошел вокруг него и опустил свою колоссальную тушу в сделанное для него на заказ кресло.
Он вытянул шею, чтобы охватить взглядом персидский ковер, закрывающий всю середину комнаты.
– Сейчас апрель, поэтому ковер у нас грязный, – изрек многомудрый Вульф. – Нужно напомнить Фрицу, чтобы отправил его в чистку, а сюда пускай постелит что-нибудь другое.
– Свежую «Таймс», – кивнул я, разглядывая Вульфа. – Но это никак не может служить темой длинного разговора. Если вам хочется избежать обсуждения проблемы Пола Хэролда, выберите что-нибудь связанное с Ближним Востоком.
Вульф хрюкнул:
– С чего бы мне ее избегать? Ведь лейтенант Мэрфи сказал, что это работа для вас с Солом. Ты связался с Пензером?
– Да. Мы хотим прикинуться новобранцами Армии спасения. Сол начнет с Бэттери и двинет на север, я стартую от парка Ван Кортленда и рвану на юг. На Рождество мы с ним встретимся возле могилы генерала Гранта[2] и сравним наши наблюдения. После чего возьмемся за Бруклин – там годика на три работы, не больше. Можете предложить что-нибудь поинтересней?
– Боюсь, что нет. – Вульф сделал богатырский вдох. – Похоже, дело безнадежно. Ты не знаешь, у этого лейтенанта Мэрфи есть какие-то личные причины меня ненавидеть?
– Ему и не нужно никаких личных причин. Он служит в полиции, а этого вполне достаточно.
– Пожалуй, ты прав. – Он закрыл глаза и через секунду снова их открыл. – Я должен был отказаться от этой работы. Я почти уверен, что в Нью-Йорке никто не знает этого парня под именем Пол Хэролд. Фотографии одиннадцать лет. Как наш герой выглядит сейчас? Весьма вероятно, что он не желает быть узнанным и объявления заставили его насторожиться. Полиция неплохо справляется с поиском пропавших людей. Если они спустя целый месяц… Соедини меня с лейтенантом Мэрфи.
Я подошел к телефону, набрал номер, с трудом убедил какого-то сержанта, что, кроме Мэрфи, мне никто из их ведомства не нужен, а когда последний взял трубку, сделал знак Вульфу. Свою трубку я класть не стал.
– Лейтенант Мэрфи? Это Ниро Вульф. Сегодня днем меня посетил некто Джеймс Хэролд из Омахи, Небраска, с целью поручить мне розыск его сына Пола. Он говорит, что это вы посоветовали ему обратиться ко мне. Уверяет, что бюро уже целый месяц занимается поисками его сына. Это правда?
– Правда. Вы согласились на него работать?
– Да.
– Замечательно. Удачи вам, мистер Вульф.
– Благодарю вас. Можно поинтересоваться относительно прогресса в расследовании?
– Он равен нулю. Каждый раз выяснялось, что мы идем по ложному следу.
– Вы использовали какие-то методы кроме рутинных?
– Смотря что называть рутиной. В этом деле все ясно: с парнем поступили несправедливо, и он обиделся. У меня им до сих пор занимается один толковый человек. Если хотите, присылайте Гудвина с письмом от Хэролда – мы с удовольствием покажем рапорты.
– Благодарю. У вас есть какие-нибудь предположения?
– Боюсь, что никаких. Желаю удачи.
На этот раз Вульф не стал его благодарить. Мы разом повесили трубки.
– Прекрасно, – изрек я. – Он думает, что всучил нам гремучую змею. Черт побери, а ведь он, похоже, прав. Итак, откуда начнем?
– Только не с Бэттери, – буркнул Вульф.
– О’кей. Тогда откуда? Боюсь, все обстоит куда хуже, чем кажется. А что, если милашка Пол сам сфабриковал дельце с кражей двадцати шести кусков, чтобы сделать от папаши ноги? Неудивительно при таком родителе, а? И как он поступает, когда видит объявление, где его просят связаться с отцом – не с матерью и сестрами, а с отцом – и упоминают о какой-то ошибке? Как можно скорее сматывается в Перу или на Ближний Восток. Тьфу, опять этот Ближний Восток! Или же идет в магазин и покупает себе накладную бороду. А что, это идея. Можно справиться во всех магазинах, торгующих театральным реквизитом, и если мы обнаружим…
– Замолчи. Вот тебе идея. Слушай и мотай на ус.
Я уставился на Вульфа:
– Имейте в виду, босс, все не настолько безнадежно. Я старался поднять вам настроение и тем самым активизировать ваши мозги. Если вы…
– Я сказал тебе – замолчи. Еще не поздно дать объявление в завтрашние газеты?
– В «Газетт» уже поздно. Быть может, успеем в «Таймс».
– Бери блокнот.
Если даже он спятил, я все равно еще числился у него в штате. Поэтому я направился к своему столу, достал блокнот, раскрыл его на чистой странице и взял ручку.
– Поместить в разделе «Разное», – велел он. – Объявление должно иметь ширину двух колонок и высоту три дюйма. Озаглавить его так: «Для П. Х.». Заголовок набрать жирными прописными буквами с точками после «П» и «X». Дальше, шрифтом помельче, набрать следующий текст: «Ваша невиновность доказана, раскаиваемся в совершенной несправедливости». – Он задумался. – Измени «раскаиваемся» на «сожалеем». «Сожалеем о совершенной несправедливости». Потом: «Не позвольте обиде помешать торжеству справедливости». – Он снова замолк. – «Вас никто не принуждает вступать в контакт, но Ваша помощь нужна для обличения истинного преступника. Обязуюсь уважать Ваше нежелание возобновлять связи, которые Вы восстанавливать не захотите». – Он поджал губы, потом кивнул. – Дальше укажи мою фамилию, адрес и номер телефона.
– Почему бы не упомянуть мамашу? – спросил я.
– Нам неизвестно, как он к ней относится.
– Он посылает ей ко дню рождения открытки.
– Но под влиянием какого чувства? Ты это знаешь?
– Нет.
– Тогда есть доля риска. Мы можем с уверенностью назвать лишь два владеющих им чувства: обида на несправедливость и желание отомстить. Если же и таковые отсутствуют, то он либо сверхчеловек, либо недочеловек. В таком случае нам никогда его не найти. Я отдаю себе отчет в том, что стреляю наугад по невидимой цели и могу поразить ее только чудом. Но есть у тебя другие соображения?
Я сказал, что таковых не имею, и пододвинул к себе пишущую машинку.
Глава вторая
В черте Большого Нью-Йорка[3] на тот момент проживало, по-видимому, не меньше сорока тысяч человек, по отношению к которым была когда-то совершена несправедливость, или же они думали так. И шестьдесят шесть из них имели инициалы «П. Х.». Хотя бы половина наверняка видела объявление. Одна треть на него откликнулась. Трое нам написали, шестеро позвонили, а двое наведались в облицованный бурым песчаником особняк на Западной Тридцать пятой улице, которым владеет Вульф и где он живет и властвует, пока я не решаю, что он зашел слишком далеко.
