Рекс Стаут - Черная гора
— Нет, спасибо.
— Не сходите с тротуара. Мы хотим еще осмотреть мостовую при дневном свете. — И он оставил нас.
Вулф постоял минуту, глядя на то место на мостовой, где упал Марко, затем поднял голову и огляделся. Свет от прожектора упал ему на лицо, и он моргнул. Поскольку впервые на моей памяти он начал расследование убийства с личного визита на место преступления — не считая случаев, когда его вынуждали особые обстоятельства — например, если речь шла о спасении моей жизни, — мне было любопытно, как он будет действовать. Это была уж очень редкая возможность. Вулф начал с того, что повернулся ко мне и спросил:
— Как пройти к ресторану?
Я показал на запад.
— Четыре квартала вверх по Лексингтон-авеню и за угол. Мы можем поймать такси.
— Нет, мы пойдем пешком, — и он потопал вперед. Я последовал за ним, все больше и больше изумляясь. Смерть его старого и самого близкого друга, конечно, потрясла его. Предстояли пройти пять перекрестков, где чудовища на колесах поджидали его на каждом углу, готовые к прыжку, но он шагал, не глядя но сторонам, как будто для него это было естественным и нормальным действием.
2
То, что происходило в «Рустермане», нельзя было назвать ни естественным, ни нормальным. Швейцар шести футов ростом, с квадратной челюстью, пропустил нас и вдруг выпалил в широкую спину Вулфа:
— Это правда, мистер Вулф?
Вулф пропустил его вопрос мимо ушей, но я обернулся и кивнул.
Мы прошли мимо гардероба. В большой передней комнате, которую нужно было пересечь, чтобы попасть в зал, и которую Марко называл комнатой отдыха, а я — баром, потому что в ней был бар, находились всего лишь несколько завсегдатаев. Время приближалось к половине десятого, поэтому все клиенты были внутри, поглощая куропаток, запеченных в горшочке или седло барашка по-беарнски. Атмосферу помещения, мягкую, приглушенную, создал, конечно, Марко с помощью Феликса, Лео и Джо. До этого вечера я никогда не видел, чтобы кто-то из них нарушая правила, хотя бы моргнул. Когда мы вошли, Лео, стоявший у входа в зал, заметил нас и шагнул навстречу, затем повернулся, отошел назад и крикнул:
— Джо!
Завсегдатаи бара принялись оживленно переговариваться. Лео снова повернулся, прижал ладонь ко рту, подошел к нам и уставился на Вулфа. Я заметил, что на лбу у него выступил пот — еще одно нарушение. В ресторане, где подают голубей по пять или более баксов за штуку, метрдотели и официанты не имеют права потеть…
— Это правда? — прошептал Лео, все еще прикрывая рот ладонью. Казалось, он съеживается на наших глазах, а он и так был не очень большим, не коротышка, но совсем узкий, только в плечах пошире. Он отнял руку и произнес приглушенно:
— Боже мой, мистер Вулф, неужели это правда? Должно быть… — кто-то схватил его та плечо сзади. Это был Джо, созданный для того, чтобы хватать. Годы, проведенные с Марко, отшлифовали его манеры, и он уже мало походил на профессионального борца, однако сохраняя размеры и облик.
— Держи себя в руках, черт побери, — прорычал он. — Не желаете ли столик, мистер Вулф? Марко здесь нет.
— Я знаю, что его нет. Он мертв. Я не…
— Пожалуйста, не говорите так громко. Пожалуйста. Так вы знаете, что он погиб?
— Да. Я видел его. Мне не нужен столик. Где Феликс?
— Феликс наверху в конторе с двумя полицейскими. Они пришли и сказали, что в Марко стреляли и он убит. Он поручил Лео и мне следить за ужином и поднялся с ними наверх. Мы никому ничего не говорили, кроме Винсента. Феликс сказал, что Марко не понравилось бы, если бы ужин был испорчен. Меня тошнит, когда я смотрю, как они едят, пьют, смеются, но, может быть, Феликс прав — а лицо у него было такое, что лучше не спорить. Вы думаете, он прав? Лично я выставил бы всех и закрыл дверь.
Вулф покачал головой.
— Нет. Феликс прав. Пусть едят. Я поднимусь. Идем, Арчи, — и он двинулся к лифту.
Третий этаж здания перестроили около года назад. В передней части сделали контору, а в задней — три кабинета. Вулф без стука открыл дверь конторы и вошел, я последовал за ним. Трое мужчин, сидящих на стульях вокруг стола, обернулись. Феликс Мартин, хорошо сложенный, невысокий, седовласый крепыш с бегающими черными глазами, конечно, в форменной одежде, встал и направился к нам. Остальные двое продолжали сидеть. У них тоже имелась форма: у одного — инспектора, у другого — сержанта, но они обычно обходились без нее.
— Мистер Вулф, — заговорил Феликс. У него был удивительно низкий голос для человека его габаритов, даже когда вы к нему привыкали. — Случилось самое ужасное. Самое ужасное. А ведь дела шли так хорошо!
Вулф кивнул ему и обратился к инспектору Кремеру.
— Узнали что-нибудь? — требовательно спросил он.
Кремер и бровью не повел. Его крупное круглое лицо всегда чуть краснело, а холодные серые глаза становились еще холоднее, когда он пытался держать себя в руках.
— Я знаю, — признался он, — что вы лично заинтересованы в этом деле. Я согласился с сержантом Стеббинсом, что мы должны это принять во внимание. Это как раз тот случай, когда я с радостью приму от вас любую помощь. Поэтому давайте обсудим все спокойно. Принеси стулья, Гудвин.
Для Вулфа я выбрал стул, стоящий за столом Марко, потому что он больше остальных соответствовал его габаритам. Для себя я взял первый попавшийся. Я присоединился к обществу, когда Вулф повторил, крайне раздраженно:
— Узнали что-нибудь?
Кремер сдержался и на сей раз:
— Пока ничего важного. Убийство совершено всего два часа назад.
— Я знаю. — Вулф попробовал сесть на стуле поудобнее. — Вы, конечно, спросили Феликса, не знает ли он убийцу. — Он перевел взгляд. — Может, знаешь, Феликс?
— Нет, сэр. Не могу в это поверить.
— У тебя есть предположения?
— Нет, сэр.
— Где ты был, начиная с семи часов?
— Я? — Его глаза твердо смотрели на Вулфа. — Я был здесь.
— Все время?
— Да, сэр.
— А где был Джо?
— Тоже здесь.
— Все время?
— Да, сэр.
— Ты уверен?
— Да, сэр.
— А где был Лео?
— Тоже здесь, все время. Где же еще мы можем быть во время ужина? А когда Марко не пришел…
— Если вы не против, — вмешался Кремер, — я все это уже знаю. — Мне не нужно…
— Мне нужно, — прервал его Вулф. — Я несу двойную ответственность, мистер Кремер. Я, безусловно, намерен приложить все силы к тому, чтобы убийца моего друга был пойман и привлечен к ответственности в кратчайший срок. Но на мне лежит еще и другое бремя. Как вы вскоре официально узнаете, согласно завещанию моего друга, я являюсь ad interim[1] его душеприказчиком и опекуном имущества. Не наследником. Этот ресторан представляет единственную реальную ценность, и он был завещан шестерым из тех людей, которые здесь работают, причем наибольшая часть переходит к тем троим, о которых я уже спрашивал. Об условиях завещания они узнали год назад, когда в него внесли изменения. У мистера Вукчича не было близких родственников, да и вообще в этой стране никого нет.
