Энтони Беркли - Убийство в погребе (= Убийство в винном погребе)
— Я уже тут немного посмотрел, когда мы выяснили, что ее застрелили, сказал Морсби, — но пока не нашел ее.
— Каков примерно калибр, доктор?
— Полагаю, весьма крупный. На данный момент я бы рискнул предположить, что это был боевой револьвер сорок пятого калибра.
Сыщики еще больше помрачнели. После войны столько офицеров оставили у себя боевые револьверы, уклонившись от их регистрации, что вычислить тот, из которого стреляли в женщину, — даже в случае обнаружения у пули характерных признаков, — почти нереально. А уж если и пули нет…
— Отметины, родимые пятна, шрамы есть на теле? — спросил старший инспектор.
— Насколько мне удалось рассмотреть, нет, ничего Если бы и были, боюсь, их теперь все равно невозможно было бы найти. Кожи осталось уже совсем немного, понимаете…
— Похоже, работенка предстоит изрядная, — пробурчал Морсби.
— Еще слишком рано полагаться на слова доктора, — ответил старший офицер Грин. — Подождем вашего полного отчета, доктор. А вы подождете немного? Мы со старшим инспектором спустимся и сами взглянем на тело, а потом сразу отправим его в морг. Идемте, Морсби.
И двое сыщиков отправились в погреб со своей печальной миссией.
В это время окружной инспектор и его помощник приступили к нелегкому обыску дома, начав со столовой, без надежды найти хоть что-нибудь, проливающее свет на эту трагедию, а просто потому, что так было положено. Два констебля с киркой и лопатой по-прежнему наслаждались свежим воздухом в садике у входа и болтали со своим сослуживцем, поставленным у ворот, чтобы никого не впускать.
Старшему офицеру потребовались считанные минуты, чтобы изучить тело, и никаких ключей к разгадке он не заметил. Затем из обрывков материи и оберточной бумаги, оставшихся после выгрузки мебели, соорудили нечто вроде савана и распорядились отправить тело в морг.
— Уф! — выдохнул старший инспектор, когда они со старшим офицером снова спустились в погреб. — Так-то лучше. Теперь хоть можно все как следует осмотреть. Вы думаете, что ее убили здесь, мистер Грин?
— Слишком рано думать о чем-либо, — проворчал тот. — Давайте-ка все осмотрим. Сначала, конечно, яму.
Оба крепких сыщика опустились на колени у края выкопанной ямы, в середине которой ясно виднелся след от трупа, и стали тщательнейшим образом перебирать руками землю в поисках малейшей вещички, которая могла бы попасть в яму вместе с телом. Это не принесло результатов. Тогда Морсби взял кирку и разгреб дно ямы, в которой лежало тело. Эту землю осмотрели так же тщательно, и так до тех пор, пока кирка не ударилась о слой гравия, явно никем не тронутый. Наградой за их труды был лишь обломок спички.
— Тогда попробуем поискать на стенах, — невозмутимо сказал старший офицер полиции.
Здесь им повезло больше. На одной из стен, которыми занялся Морсби, он почти сразу же разглядел отметину на штукатурке, примерно на уровне своих плеч, и стал ее пристально изучать.
— Ее убили здесь, мистер Грин. Эту отметину оставила та самая пуля. Четкий след свинца.
— Да, это не никелированная пуля, — согласился подошедший старший офицер. — Подтверждает сказанное медиком. А ну-ка…
Как по команде, обе головы резко склонились к полу у стены, и одновременно на обоих лицах выразилось разочарование.
— Ни капли надежды, — обобщил Грин их общую мысль. — Убийца забрал пулю с собой. Кажется, Морсби, перед нами хорошо спланированное преступление.
— Кажется, да, — печально согласился Морсби, не прибавив, что шансы поймать преступника становятся все более призрачными.
Полицейские провели в погребе еще двадцать минут, дюйм за дюймом изучая поверхности стен, потолка и пола с пристальным вниманием по меньшей мере одной пары глаз, но ничего нового обнаружить не удалось. Ясно было одно: убийца стрелял в свою жертву здесь, выкопал яму, опустил в нее тело, хладнокровно приготовил раствор и заложил кирпичами, считая, что уж здесь-то женщину никогда не найдут.
Вернувшись в гостиную, старший офицер опустился грузным телом в одно из зачехленных кресел.
— Умышленное, конечно, — стал он размышлять. — Иначе зачем вообще водить ее в погреб? Думаю даже, что песок и цемент преступник приготовил заранее. Здесь уже появляется ниточка: цемент обычно продают в больших количествах. Надо узнать как минимум об одном мешке, проданном шесть-девять месяцев назад. С песком вряд ли что выйдет, но тоже узнать надо. Что-нибудь выяснили об этом доме? Полгода назад он был пуст?
— Еще не выяснил. Думал поговорить с соседями, как только мы закончим осмотр дома. А Эффорд, может, съездит к жилищному агенту, когда вернется. Его имя и адрес я уже узнал. К возвращению Эффорда его контора, разумеется, закроется, но Эффорд поедет к нему домой.
Старший офицер полиции одобрительно кивнул.
— Что до девушки, от лица еще многое сохранилось и врачи смогут его вполне прилично восстановить, — сказал он угрюмо. — Это мы, конечно, передадим прессе. А вам тогда просто надо будет проработать списки пропавших Вы должны так или иначе ухитриться найти ключ к этому делу.
— Да, сэр, конечно, — ответил Морсби без своего обычного добродушия. То, что как бы между прочим поручил ему начальник, было архитрудной задачей.
— И пусть Эффорд продолжает наводить справки по соседству. Должны же быть какие-то слухи. Вот пока все. Завтра утром мы займемся этим более углубленно, когда получим заключение врача. А я пока поеду.
Когда старший офицер уехал, Морсби пошел к окружному инспектору, прочесывавшему кухню. Тот доложил, что пока ничего не нашел. И добавил угрюмо, что и не надеялся.
— Никогда не знаешь, как обернется дело, — успокоил его Морсби. — А если что-то есть, вы это обязательно найдете. Особое внимание обратите на камины: туда частенько что-нибудь бросают, сами знаете.
Было уже почти восемь вечера и по-январски холодно. Поэтому старший инспектор Морсби без сожаления отправился из необжитого холодного дома в другие, согретые огнем каминов. Выйдя в сырую темноту, он повернул налево. На Бернтоук-роуд стояли разделенные пополам особняки, одинаковые, с четырьмя спальнями, двумя гостиными и просторными кухнями. Дом, к которому свернул Морсби, был сиамским близнецом поместья Дэйнов.
Ему открыла маленькая горничная с любопытным взглядом.
— Мистер Питере дома? — мягко осведомился Морсби.
От удивления у горничной приоткрылся рот.
— Питере? Таких здесь не живут. Мистер Коттингтон, вот кто здесь живет.
— Разве я сказал Питере? Я имел в виду, конечно же, Коттингтона. Так он дома?
