А. Шантарский - Не проси
— Возможно, ты права, — поразмыслив, неожиданно согласилась Лена. Но тут же засомневалась. — Мне почему-то кажется, что со мной он не сможет поступить так, как со всеми.
— Откуда такой оптимизм? — Щукина догадалась, что подруга сомневается, и решила воспользоваться этим.
— У него такой ласковый взгляд, — мечтательно произнесла Лена, прикрыв глаза.
— Нежные губы и руки, — поддразнила Наташа. — А как он божественно занимается любовью!
— Прекрати немедленно, — оборвала ее Лена. — Бессовестная. — И она отвернулась.
— Ну почему же? Ах да! Совсем забыла — ты же еще невинна, — продолжала подтрунивать Щукина.
Лена посмотрела на одноклассницу с укором.
— Хочешь опять поссориться?
— Нет. Но считаю своим долгом кое в чем просветить тебя. — Теперь она говорила серьезно. — Две недели назад и я была девственницей, но, как видишь, прошло совсем немного времени — и я оказалась ненужной.
— Вы с Виктором… это самое… сама понимаешь? — не могла подобрать нужных слов Лена.
— Это неизбежность во взаимоотношениях с ним. Он по природе коллекционер женских сердец. — После непродолжительной паузы Наташа добавила: — И тел.
— Это твое личное мнение, — не сдавалась подруга. Она все еще не могла поверить, что является лишь очередным увлечением Колесникова. Да и он пока не давал повода усомниться в этом, не позволял себе лишнего.
— Давно ты с ним встречаешься? — усмехнулась Наташа.
— Ты же знаешь. Один вечер.
— Понимаю. — Щукина посмотрела на подругу даже как-то с жалостью. — Тебе просто ужасно хочется, чтобы он был хорошим, но это не так. Вспомни Аленку, Верочку, Ниночку — это в девятом классе, а Катю, Надю — в десятом, Эльвирку, наконец, из параллельного класса, себя я уже не беру в расчет. У всех одна и та же участь. И теперь будешь утверждать, что у вас все произойдет по-иному? Нет, дорогая, я больше в сказки не верю и тебя пытаюсь предостеречь. Думаешь, он мне безразличен? Несмотря на то, что поступил со мной по-свински, все равно нравится, гад. И тем не менее близко к себе не подпущу.
— И что, со всеми у Виктора была близость? — Девушке казалось это невероятным.
— По-твоему, я вру? — обиженно отозвалась Наташа. — Не веришь, так у них спроси.
— Неудобно как-то.
— Неудобно ей. Тогда давай дождемся, когда с тебя слетит излишняя девичья скромность. Только боюсь, как бы поздно не было.
На дне оврага не ощущалось усиления порывов ветра, который незаметно заволакивал небо тучами. Расположившись под кустами, первых капель девушки не почувствовали, но услышали их стук о шуршащую листву.
— Дождь начинается, — заметила Лена, подняв к небу глаза. — А утром казалось, что денек выдастся солнечным.
— Так что мы решили? — спросила Щукина, которую погода сейчас не интересовала.
Лена поднялась и поправила складки перепачканного платья.
— Я не стану встречаться с ним, — твердо произнесла она. — Но выбросить его из сердца нелегко… Ты должна пообещать, что если Виктор вернется к тебе вновь…
— Обещаю, — перебила Наташа, не дослушав.
Так девушки скрепили союз против парня, которого обе любили. Но если бы все соглашения неукоснительно исполнялись, многих ошибок и разочарований удалось бы избежать…
Пока Леночка выбралась из оврага и добежала до дома, внезапно хлынувший ливень промочил ее до последней нитки.
Вероника Федотовна взглянула на грязную, мокрую, растрепанную дочь и ахнула:
— Где тебя черти носили?
— На выпускном балу, — машинально ответила Лена.
— Никак в колхозном свинарнике аттестаты вручали? — Женщина укоризненно покачала головой.
Дочь ничего не ответила, а прошла прямо к зеркалу и долго изучала себя: сначала лицо, смахивая с него дождевые капельки и вытирая размазавшуюся тушь, потом фигуру, втянув живот и поворачиваясь то одним, то другим боком.
— Мам, скажи, я красивая? — спросила она наконец.
Вероника Федотовна прыснула в ладошки, но затем, стараясь казаться серьезной, ответила:
— Очень!
— Мне не до шуток, — обиделась девушка, уловив наигранный тон матери.
— Что с тобой случилось, дочка? — Увидев обиженно отвернувшуюся дочь, Миронова добавила: — Все женщины красивы, в каждой своя изюминка есть.
— Тогда почему за Наташкой Щукиной столько парней бегает, а мне один-единственный понравился и с тем не повезло? — И она всхлипнула.
— Моя дочка влюбилась? — догадалась Вероника Федотовна. — Он отверг тебя? — Она подошла к дочери, опустилась рядом с ней на диван и прижала к себе ее голову. — Ты у меня красивая, очень красивая, только не каждому дано твою красоту разглядеть. А кому не дано, тот недостоин моей Леночки. — И она поцеловала ее в лоб.
— Он-то как раз разглядел, сказал, что без ума от меня, но я его бросила.
Женщина недоуменно взглянула на дочь.
— Он тебе нравится?
— Да.
Девушка спрятала лицо у матери на груди и зарыдала навзрыд.
— А ты ему? — пыталась понять Вероника Федотовна.
— Тоже нравлюсь, — всхлипнула Лена, не отрываясь от матери.
— Тогда зачем его бросать? Поругались?
— Нет. Если я от него не откажусь, то этот негодяй сам меня бросит. А я не хочу, мама, не хочу! — Она даже постучала кулачками мать по плечам.
«Что за молодежь пошла! Как можно разорвать отношения с парнем из-за опасения, что тот это первым сделает?» — подумала Вероника Федотовна.
— Разрази меня гром, — уже вслух произнесла она, — но в мою юность таких вариантов заранее не предусматривали. — И она незряче уставилась в стену.
Дочь оторвала лицо от матери, перестала плакать и с интересом посмотрела на нее.
— Что ты говоришь?
— Не обращай внимания, — махнула рукой Вероника Федотовна. — Это я твоего отца вспомнила. Если бы сразу поняла, что он нас бросит, — ни за что бы замуж не вышла.
— Но тогда бы у тебя и меня не было, — тихо сказала Лена.
— Верно, — спохватилась та. — Сама уж не соображаю, что несу.
— Мам, расскажи про отца. — Девушка уселась поудобнее. — Ты, помнится, говорила: в том, что отец нас бросил, его вины нет.
— Нам от этого ни жарко, ни холодно. Так давно это было, тебе еще трех лет не исполнилось.
Вероника Федотовна замолчала и ушла в собственные мысли.
— Мама, мам, да очнись ты, — трясла ее за плечо Лена.
Мать с удивлением уставилась на дочь, затем огляделась по сторонам, словно видела окружающее впервые, но в конце концов пришла в себя.
— Ладно, — кивнула она головой. — Твой дед по отцовской линии эмигрировал во Францию еще в гражданскую войну. Оттуда он умудрился перебраться в Америку и занялся мелким бизнесом. Со временем, нельзя сказать больших, но некоторых высот достиг — он построил фабрику по изготовлению детских игрушек. Писал письма твоему отцу, звал к себе, посылки присылал. Ваня за подарки благодарил, но уезжать в Америку отказывался. А тут еще на мне женился, ты у нас родилась. Ой! Как он тебя любил! С рук не спускал.
