Агата Кристи - Убийство в Восточном экспрессе
— Вполне вероятно, — согласился Пуаро.
Он с любопытством наблюдал за ней. Рука ее на раме окна дрожала, губы тряслись.
— Это так важно для вас, мадемуазель? — спросил он.
— Да. Очень важно. Я непременно должна попасть на этот поезд.
Она повернулась и пошла навстречу полковнику Арбэтноту, показавшемуся в конце коридора.
Опасения ее, однако, оказались напрасными. Не прошло и десяти минут, как поезд тронулся. Наверстав упущенное время, он прибыл в Хайдарпашу с опозданием всего на пять минут. Босфор в этот день бушевал — мсье Пуаро переправа далась нелегко. На пароходе он потерял из виду своих спутников и больше так и не встретился с ними.
От Галатского моста он поехал прямо в отель «Токатлиан».
Глава вторая
Отель «Токатлиан»
В «Токатлиане» Эркюль Пуаро заказал номер с ванной. Потом подошел к конторке и спросил швейцара, нет ли для него писем. Его ждали три письма и телеграмма. Увидев телеграмму, он удивленно вскинул брови. Вот уж чего никак не ожидал.
Как обычно, неторопливо и аккуратно, Пуаро развернул бланк. Четко напечатанный текст гласил:
«Неожиданно возникли осложнения, предсказанный Вами в деле Касснера, просим возвратиться».
— Voila ce qui est embetant! — пробормотал Пуаро раздраженно.
Он взглянул на часы.
— Мне придется выехать сегодня же, — сказал он швейцару. — В какое время уходит экспресс СИМПЛОН — ВОСТОК?
— В девять часов, мсье.
— Вы можете купить билет в спальный вагон?
— Разумеется, мсье. Зимой это не составляет никакого труда. Поезда почти пустые. Вы хотите ехать первым классом или вторым?
— Первым.
— Отлично. Куда едет мсье?
— В Лондон.
— Хорошо, мсье. Я возьму вам билет до Лондона и закажу место в спальном вагоне СТАМБУЛ — КАЛЕ.
Пуаро снова взглянул на часы. Было без десяти восемь.
— Я успею поужинать?
— Разумеется, мсье.
Пуаро кивнул. Он подошел к конторке администратора, отказался от номера и проследовал через холл в ресторан.
Пуаро заказывал обед, когда на его плечо легла рука.
— Ah! Mon vieux, — раздался голос у него за спиной, — вот уж кого не чаял увидеть!
Пуаро обернулся — приземистый пожилой толстяк с жестким ежиком волос радостно улыбался ему.
Пуаро вскочил:
— Мсье Бук!
— Мсье Пуаро!
Мсье Бук тоже был бельгиец, он служил директором Международной компании спальных вагонов; его знакомство с бывшим светилом бельгийской полиции уходило в глубь времен.
— А вы далеко заехали от дома, старина, — сказал мсье Бук. — Расследовал одно небольшое дельце в Сирии.
— Вот оно что! И когда возвращаетесь домой?
— Сегодня же.
— Великолепно. Я тоже еду. Вернее, я еду только до Лозанны, у меня там дела. Вы, я полагаю, едете экспрессом СИМПЛОН—ВОСТОК?
— Да, я только что попросил достать мне купе. Рассчитывал пробыть здесь несколько дней, но неожиданно получил телеграмму — меня вызывают в Англию по важному делу.
— Ох, уж эти дела, — вздохнул мсье Бук. — Зато вы теперь мировая знаменитость, мой друг!
— Да, кое-каких успехов мне удалось достичь, — сказал Пуаро, стараясь выглядеть скромно, что, однако, ему не удалось. Бук засмеялся.
— Встретимся позже, — сказал он.
И Пуаро всецело сосредоточился на том, как бы уберечь от супа свои длинные усы. Справившись с этим, он, в ожидании, пока ему принесут второе блюдо, стал разглядывать публику. В ресторане было всего человек пять-шесть, но из них Пуаро заинтересовался только двумя.
Они сидели неподалеку от него. Младший был симпатичный молодой человек лет тридцати, явно американец. Однако внимание маленького сыщика привлек не столько он, сколько его собеседник — мужчина лет шестидесяти, если не семидесяти. На первый взгляд у него была благодушная внешность типичного филантропа. Лысеющая голова, высокий лоб, улыбка, открывавшая два ряда неправдоподобно белых вставных зубов, — все, казалось, говорило о доброте. И только глаза — маленькие, глубоко посаженные, лживые — противоречили этому впечатлению. Впрочем, не они одни. Сказав что-то своему спутнику, старик оглядел комнату, взгляд его на мгновение задержался на Пуаро, и в нем неожиданно промелькнули недоброжелательство и непонятная тревога.
Он тут же поднялся.
— Заплатите по счету, Гектор, — сказал он. Голос у него был хрипловатый. В нем таилась какая-то странная, приглушенная угроза.
Когда Пуаро встретился со своим другом в вестибюле, американцы покидали отель. Портье сносил в машину чемоданы. Молодой человек присматривал за ним. Потом открыл стеклянную дверь и сказал:
— Все готово, мистер Рэтчетт.
Старик что-то буркнул и вышел.
— Что вы думаете об этой паре? — спросил Пуаро.
— Они американцы, — сказал мсье Бук.
— Это само собой разумеется. Я хотел спросить, как они вам понравились?
— Молодой человек показался мне симпатичным.
— А тот, второй?
— Сказать по правде, мой друг, он произвел на меня неприятное впечатление. Нет, он решительно мне не понравился. А вам?
Пуаро помедлил с ответом.
— Когда там, в ресторане, он прошел мимо меня, — сказал наконец Пуаро, — у меня появилось странное ощущение, словно мимо меня прошел дикий, вернее сказать, хищный зверь понимаете меня? — настоящий хищник!
— Но вид у него самый что ни на есть респектабельный.
— Вот именно! Тело как клетка: снаружи все очень респектабельно, но сквозь прутья выглядывает хищник!
— У вас богатое воображение, старина, — сказал мсье Бук.
— Может быть, и так. Но я не могу отделаться от впечатления, что само зло прошло совсем рядом со мной.
— Вы про этого почтенного американца?
— Да, про этого почтенного американца.
— Что ж, — сказал мсье Бук жизнерадостно. — Возможно, вы и правы. На свете так много зла.
Двери отворились, к ним подошел швейцар. Вид у него был озабоченный и виноватый.
— Это просто невероятно, мсье! — обратился он к Пуаро. — Все купе первого класса в этом поезде проданы.
— Как? — вскричал мсье Бук. — Сейчас? В мертвый сезон? Не иначе, как едет группа журналистов или политическая делегация.
— Не могу знать, сэр, — почтительно вытянулся швейцар. Но купе достать невозможно.
— Ну, ничего, — обратился мсье Бук к Пуаро. — Не беспокойтесь, мой друг. Что-нибудь придумаем. На крайний случай мы оставляем про запас одно купе — купе № 16. Проводник всегда придерживает его. — Он улыбнулся и взглянул на часы: — Нам пора.
На станции мсье Бука почтительно приветствовал проводник спального вагона, облаченный в коричневую форму.
— Добрый вечер, мсье. Вы занимаете купе номер один.
Он подозвал носильщиков, и те покатили багаж к вагону, на жестяной табличке которого значилось: СТАМБУЛ — ТРИЕСТ — КАЛЕ.
