KnigaRead.com/

Адива Гефен - Алмазная пыль

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Адива Гефен, "Алмазная пыль" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Ах, Детройт! — сказала я с радостью капитана судна, издали увидевшего землю. — Конечно, знаю! Десятый по величине город Соединенных Штатов, безработица, закрывающиеся фабрики, крайние взгляды, демонстрации нацистов против евреев, которые — по их мнению — виноваты в войне в Ираке, в атаке на башни-близнецы, даже в цунами, оплот мусульман в стране свободы, море мечетей… Вы хотите сказать, что убитая была исламской террористкой?

— Не уверен. Три дня назад после обеда Сара Курт прибыла в гостиницу «А-Шарон» и, даже не распаковав чемодан, попросила вызвать ей такси до Хайфы, на проспект Ицхака 67.

Это уже не могло быть простым совпадением. Проспект Ицхака 67, третий этаж. Балкончик с цветами львиного зева и мощными каллами, которые бабушка Аллегра поливала всякими зельями… Я почувствовала, как в животе зашевелилось что-то медузоподобное.

— Габи?

— Что?

— Вы чем-то взволнованы. Это имя вам о чем-то говорит? Сара Курт? Или, может, Сарит?..

— Ни о чем.

— Вот вам еще парочка деталей. Это американская еврейка из Детройта пятидесяти двух лет, адвокат по профессии и вдова некого Гринберга, тоже адвоката, который специализировался на вопросах землевладения. Два года спустя после смерти Гринберга, она закрыла их контору в Детройте и перебралась в Бельмонт, штат Массачуссетс, где открыла маклерскую контору. Три дня назад она приехала в Израиль по своему израильскому паспорту. Заполняя гостиничную анкету, указала цель приезда — встречи с бизнесменами. Таксисту она рассказала, что ее мать несколько лет жила в Израиле, и что она тоже какое-то время провела здесь, проживая в Тель-Авиве на улице Хашмонаим… Это ведь недалеко от вашего дома? Попытайтесь вспомнить, не слыхали ли вы этого имени…

Второй курс, этюды. Лоб наморщен, глаза закрыты, голова наклонена в сторону, рука протянута вперед, одно плечо опущено — женщина размышляет.

— Дайте подумать… Нет, капитан. Мне это имя не попадалось.

— Взгляните, — он развернул передо мной сероватый лист факсимильной распечатки. — Полиция Детройта прислала нам ее фото.

Женщина среднего возраста улыбалась мне с фотографии, обнажая безупречные зубы, которые, без всякого сомнения, обогатили удачливого стоматолога. На ней была темная блузка со светлыми пуговицами. Волосы сколоты большой нелепой заколкой.

— Шамир, я никогда ее не видела, и дедушка никогда не упоминал при мне ее имени, — на сей раз это была чистая правда. — Но это ужасно… Она слишком молода, чтобы умереть… У нее есть дети?

— Кажется, нет.

Из папиного кабинета донесся переливчатый свист. Газета проснулся и насвистывал старую венскую песенку. Бой, всё время сидевшая на диване, завернувшись в свой любимый кусок брезента, подняла уши. Еще минута, и Шамир обнаружит, что один из его свидетелей находится здесь, и спросит его о Саре Курт.

— Там кто-то свистит, — сообщил Шамир, вставая со стула. — У вас гость?

— Где?

— Там, — он мотнул головой в сторону дальнего крыла дома.

— А если и так? — Я потуже затянула пояс халата. — Разве это незаконно, капитан?

— Кто это?

— Не ваше дело.

— Ваш язычок… — медленными шагами он направился к выходу.

— Мой язычок?..

— Слишком колючий.

— Извините, капитан. Вот такая я.

— Еще один вопрос, — он стоял передо мной спиной к входной двери и сверлил меня глазами. — Имя Вера-Леа Курт вам ни о чем не говорит?

Я ждала этого и отрицательно помотала головой.

— Это мать Сары Курт. Она была врачом-психиатром. Некоторое время жила здесь, в Израиле. Проводила исследование на тему вытеснения из сознания травм Холокоста и почти два года расспрашивала уцелевших беженцев, находившихся на излечении в психиатрических клиниках, и членов их семей. Она даже книгу об этом написала. «Пропавшая память», или типа того. Джейми сегодня утром навестил вашу тетю Рут, она вспомнила Сару Курт и сказала, что та приходила в дом вашего дедушки… Как же так получилось, что вы…

— Потому что Рут несколько дольше меня живет на свете, и я не знакома со всеми, с кем знакома она, — рассердилась я. Весьма характерно для этой жабы впутать нас в историю. — Хотите правду, Шамир? Мне этот ваш труп до лампочки! Единственное, что меня беспокоит, — мой дедушка. Вы его напугали! Может быть, вы применили к нему один из приемов устрашения, которые применяют к ворам и насильникам, и у него случился сердечный приступ! Я прошу оставить его в покое и всех нас тоже! Мы не имеем и не имели никакого отношения к этому трупу. Вам ясно?

— Ясно, — он вышел из дома и направился к калитке. Я за ним. — И еще мне ясно, что вы сердитесь. — Похоже, что Шамир решил применить технику жалости и сочувствия, которой его обучили на курсах «Прикладная психология в допросах свидетелей».

— Нет. Точнее, пока нет. Но, скажем, мне это чертовски надоело. Так что, доброго вам утра, дорогой капитан, и до свидания! — сказала я, вскинув голову, запахнула халат и уже хотела вернуться в дом. Но в эту самую минуту на пороге возник Газета и спросил, радостно улыбаясь:

— Газеты есть?

— Фашисты идут, — прошептала я, делая ему знак исчезнуть, но даже краткого выступления Газеты оказалось достаточно, чтобы вернуть Шамира.

— О! Вас-то я и ищу! — не взглянув в мою сторону, он подошел к Газете, пожал ему руку и бережно повел обратно в дом. Газета сразу же к нему расположился.

— К вашим услугам, — сказал он, остановившись рядом с диваном, щелкнул каблуками и откозырял. — Газеты есть?

Шамир с надеждой сел рядом с ним.

— Габи, может, пойдете, наконец, оденетесь? Вы же простудитесь… — сухо сказал он. Спорить не приходилось. Хватит и того, что я скрыла от него, что Газета здесь в доме. Я не могла остаться, чтобы не дать Газете рта раскрыть. Одеваясь с рекордной скоростью, я пыталась сообразить, что может Газета рассказать Шамиру. Теперь мне стало ясно, где он видел Веру Курт. В психбольнице, куда Рут и моя дорогая мамочка его упрятали. Но достаточно ли этого, чтобы объяснить убийство дочери доктора Курт во дворе у дедушки? И что вообще понадобилось госпоже Курт-младшей в дедушкином доме? Может быть, что-то, о чем пронюхала ее мать?

Пять минут спустя я вернулась в гостиную одетая. Лицо Шамира изменилось до неузнаваемости. От довольного и спесивого выражения, с которым он встретил Якоба, ничего не осталось. Сейчас он был сбит с толку не меньше, чем сидящий рядом с ним человек.

— Так что же вы видели позавчера ночью во дворе Макса? — снова попытался сыщик выудить информацию из безмятежно улыбавшегося Газеты. — Нет! Не тогда, когда вас собрали на венском вокзале! Позавчера! Позавчера во дворе Макса! Нет!!! Не тогда, когда вас всех строем вели на смерть, а у вас не было ботинок, и вы шли босиком по снегу. И не тогда, когда офицер застрелил вашу мать, и не тогда, когда в центре города вывесили фашистское знамя. Расскажите мне только то, что вы видели, когда нашли во дворе женщину и перенесли ее в свой домик, хорошо?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*