Артур Дойль - Долина страха
Пальцы советника разжались. Укрощенный Болдуин, хватая ртом воздух, дрожал всем телом; немудрено: он только что глянул в лицо смерти. Тяжело дыша, он сел на ту самую бочку, на которую повалил его Мак-Гинти.
— Вы давно хотели этого, Тед Болдуин. Теперь получили, — сказал Мак-Гинти. Он тоже тяжело дышал. — Вам, должно быть, мерещится, что меня вот-вот забаллотируют, и вы займете мое место? Но пока что я стою во главе, ясно? И никому не позволю распоряжаться вместо меня и вести дела на свой лад!..
— Я против вас ничего не имею, пробормотал Болдуин, ощупывая горло.
— В таком случае, — сказал Мак-Гинти, стараясь войти в добродушно веселый тон, — мы все друзья, и дело с концом.
Он взял с полки бутылку шампанского и откупорил ее.
— Вот что, — продолжал Мак-Гинти, налив три высоких бокала, — выпьем примирительный тост ложи. После него, как вы знаете, не может остаться затаенной вражды. Ну, теперь левую руку на мою шею. Говорю вам, Тед Болдуин: в чем обида, сэр?
— Тучи тяжелы, — ответил Болдуин.
— Но они рассеются навеки.
— Клянусь!
Они выпили вино: та же церемония повторилась с Джоном.
— Готово, — произнес Мак-Гинти, потирая руки, — конец вражде. Если злоба не утихнет, ложа расстанется с вами. Брату Болдуину это известно, и вы, Мак-Мердо, тоже узнаете, что я слов на ветер не бросаю. Так что не вздумайте мутить воду.
— Даю слово, что я не хочу ссоры, — ответил Мак-Мердо, протягивая руку Болдуину. — Я легко сержусь — но скоро прощаю. Должно быть, это ирландская кровь сказывается во мне. А теперь — забыто.
Болдуину пришлось пожать протянутую руку Джона: взгляд главы ложи был устремлен на него. Однако его мрачное лицо свидетельствовало, что приветливые слова Мак-Мердо его не тронули.
Мак-Гинти ударил обоих по плечам.
— Ах, эти девушки, девушки! — сказал он. — Только подумать, что одна и та же красотка замешалась между моими двумя молодцами. Это удача дьявола. Ну, пусть красавица сама решит вопрос. Такие вещи, слава Богу, не входят в круг обязанностей мастера. У нас и без женщин достаточно дела. Брат Мак-Мердо, вы будете введены в нашу ложу. Здесь у нас свои обычаи и методы, непохожие на чикагские. Собрание братства состоится вечером в субботу, и если вы придете, вы сделаетесь навеки братом в долине Вермиссы.
Глава 3. Ложа 341, Вермисса
На следующий день после богатого событиями вечера Мак-Мердо переселился из дома старого Джейкоба Шефтера в меблированные комнаты вдовы Макнамара, находившиеся на краю города. Его первый знакомый, Скэнлен, вскоре переехал в Вермиссу и поместился там же. У старой ирландки не было других жильцов. Она предоставляла своих приятелей самим себе, и они могли говорить и действовать как им угодно. Нельзя не признать, что это весьма удобно для людей, имеющих общие тайны. Шефтер немного смягчился и позволил Джону приходить к нему обедать когда угодно, так что встречи с Этти не прекратились. Напротив, с течением времени их отношения становились все короче и нежнее.
На новой квартире Мак-Мердо почувствовал себя в полной безопасности. Он вытащил свои инструменты для выделывания фальшивых монет и, взяв слово не разглашать тайну, даже показывал их некоторым братьям из ложи. При этом каждый Чистильщик уносил с собою по нескольку монет его чеканки. Они были сделаны так искусно, что пускать в обращение их можно было безо всякой опаски. Товарищи Джона удивлялись, чего ради он снисходил до какой-либо работы, но Мак-Мердо объяснял всем, что, живя без легального заработка, снова привлек бы к себе внимание полиции.
Вскоре у него и в самом деле вышло столкновение с одним полицейским, но, к счастью, принесло ему больше добра, чем зла. После первого знакомства с главой ложи Мак-Мердо почти каждый вечер заходил к нему в бар. Смелые манеры и речи и здесь завоевали ему общие симпатии. Следующий случай еще больше укрепил их.
Как-то вечером, в час, когда в баре обычно собиралось особенно много народу, в открывшуюся дверь вошел человек в синем полицейском мундире. Все затихло, на вошедшего устремилось множество любопытных взглядов. Впрочем, в Штатах существуют странные отношения между полицейскими и преступниками: Мак-Г инти не высказал удивления, когда инспектор подошел к его прилавку.
— Дайте чистого виски: холодная ночь, — сказал полицейский. — Кажется, мы еще не знакомы с вами, советник?
— Вы новый инспектор? — вопросом ответил ему Мак-Гинти.
— Да. Мы надеемся, что вы, советник, и другие выдающиеся граждане помогут нам поддерживать закон и порядок в городе. Я капитан Мервин.
— Нам и без вас было неплохо, капитан, — холодно заметил Мак-Гинти. — У нас хватало своих полицейских, и мы не нуждаемся в «привозном добре».
— Ну, ну, не будем спорить, — добродушно заметил инспектор. — Мне кажется, все мы исполняем наши обязанности так, как понимаем их, только у нас различные взгляды. — Он допил виски, повернулся, чтобы уйти, и в эту минуту увидел хмурое лицо Мак-Мердо, который стоял рядом с ним. — Э! — произнес Мервин, оглядывая ирландца с ног до головы. — Старый знакомый!
Мак-Мердо передернуло.
— Вот уж никогда не дружил ни с кем из ищёек!
— Знакомый — не всегда друг, — с широкой улыбкой ответил полицейский. — Вы Джон Мак-Мердо из Чикаго, не так ли? Отрицать этого вы, я думаю, не станете?
Мак-Мердо пожал плечами.
— И не подумаю отрицать. Уж не полагаете ли вы, что я стыжусь своего имени?
— Могли бы постыдиться.
— Черт возьми, что вы хотите сказать? — прогремел Мак-Мердо, сжимая кулаки.
— Полно, полно, со мной это не пройдет. Раньше, чем я приехал в эту угольную яму, я служил в Чикаго. Тамошних молодцов я узнаю с первого взгляда.
— Вы, что же, Мервин, из чикагского центрального управления?
— Именно, и мы там не забыли застреленного Джонса Пинто.
— Я его не убивал.
— Серьезно? Ну что ж, во всяком случае его смерть оказалась вам необыкновенно на руку, не то вам худо пришлось бы за кругляки. Ладно, забудем прошлое. Скажу вам по секрету (хоть, может, я и не вправе это делать), что прямых улик против вас не нашлось. Так что можете хоть завтра вернуться в Чикаго.
— Мне и здесь хорошо.
— Молодой человек, я бы на вашем месте поблагодарил за такое сообщение.
— Что ж, спасибо, — мрачно буркнул Мак-Мердо.
— Пока вы живете тихо, я молчу, — сакзал капитан. — Но смотрите, не принимайтесь за прежнее. Спокойной вам ночи, и вам, советник.
Он ушел из бара, сотворив местного героя. О деяниях Мак-Мердо в Чикаго давно уже шептались, но он отделывался от вопросов улыбкой: так улыбается человек, не желающий, чтобы его слишком возвеличивали. Теперь слухи получили официальное подтверждение. Посетители бара окружили Джона и пожимали ему руку, его стали угощать. Джон мог, не пьянея, выпить очень много, но в этот вечер, не будь с ним Скэнлена, он наверняка очутился бы под стойкой.
