Пьер Гамарра - Убийце — Гонкуровская премия
— Кажется, я здорово оброс. Я проболтался все утро, да ещё потерял два часа на эту проклятую рукопись. А теперь уже поздно, мы едва успеем поесть.
— Почему? — с любопытством спросил д'Аржан. — Вы думаете, у нас будет сегодня работа?
— Очень возможно.
— Какая?
* * *Бари погладил головку своей трубки, любовно посмотрел на неё и, открыв кисет, принялся перебирать табак. Это уже вошло у него в привычку, и часто можно было видеть, как он, прежде чем набить трубку, тщательно отделял одну ниточку табака от другой. Это занятие позволяло ему делать вид, что он погружён в разрешение какого-то важного вопроса.
Они устроились в глубине маленького зала ресторана, который находился по соседству с газетой. Они изредка здесь собирались. Рози Соваж, сидя рядом с главным редактором, точнее со своим женихом, аккуратно чистила яблоко. Д'Аржан, откинувшись на спинку стула, небрежно листал какой-то журнал. Робен курил сигарету и следил за колечками дыма, которые таяли под самым потолком.
— В общем, — сказал Бари, набив трубку, — вы утверждаете, что Молчание Гарпократа — любительская стряпня господина, не обладающего истинным талантом…
— Но ведь и любитель может быть очень талантлив, — заметил д'Аржан. — На свете существуют наверняка десятки непризнанных писателей.
— Вы верите в неизвестные шедевры? — незаметно пожав плечами, спросил Жозэ.
— Ладно, — сказал Бари. — Не будем отвлекаться. Достойно ли произведение, о котором идёт речь, присуждённого ему лаврового венка или нет? Робен считает, что нет.
— Это его право, — мягко заметила Рози.
— Дело не в этом, — возразил д'Аржан.
— Конечно, — проговорил Жозэ. — Да и вообще моё мнение — мнение профана. Я, всего-навсего, — репортёр, специалист по уголовным делам, а не по литературе.
Кстати, вы знаете, что действие романа происходит в Муассаке? Так вот, мне кажется, что описание городка сделано довольно поверхностно. О Муассаке можно рассказать гораздо больше. Можно было бы попытаться показать истинную, скрытую жизнь этого сонного на первый взгляд провинциального городка… Я нахожу, что все это отображено неглубоко…
— В замысел этого самого Поля Дубуа, — сказал Бари, — входило не описать маленький городок, а передать состояние духа своего героя. Это история преступника и преступления. И вот с этой точки зрения нельзя отрицать, что произведение удалось…
— Остаётся все тот же неразрешённый вопрос, — вставила Рози. — Роман написан той же рукой, что убила человека, да или нет? Как по— вашему, Робен?
Жозэ почесал себе затылок.
— Мне кажется, что здесь не может быть сомнения. Убийца — очень осторожный и осмотрительный человек. Он сделал все, чтобы не оставить улик. Его никто не видел, он остановился не в гостинице…
— Ну, а следы?
— Возможно, они и пригодятся нам, но они не стоят хороших отпечатков пальцев.
Кроме всего прочего, — добавил Жозэ, — автор романа так и не объявился. Будь у него чистая совесть, он сделал бы это без колебаний.
— А что означает история с золотыми монетами? — спросил Бари. — Мы считаем, что убийца — литератор. А вдруг он — самый заурядный грабитель? Ведь у этого юродивого, которого зовут Фризу, отобрали пятнадцать монет, не так ли? Может быть, состояние старика было и крупнее?
— Я уже об этом думал, — медленно проговорил Жозэ.
— К каким же выводам вы пришли, Робен? — спросила Рози Соваж, устремив свои красивые тёмные глаза на трубку Бари, которую тот нежно поглаживал.
— Пока ничего не могу сказать. У меня есть несколько предположений, но они очень туманны. Правда, солнце ещё не встало, — рассмеялся репортёр, — но и ночь на исходе… — И, обернувшись к Бари, Жозэ спросил: — Кстати, каков наш тираж?
— Неплохой. В начале этой истории мы здорово вырвались, и первые номера с вашими репортажами были нарасхват. Сейчас все слишком затянулось, да и просвета никакого не видно, поэтому читателю поднадоело. Нам бы стоило дать либо заключение, либо какой-то неожиданный поворот… Все зависит от вашей проницательности, дорогой мой.
Жозэ выпустил изо рта дым, небрежно сдул с рукава крошки табака.
— Я сегодня разговаривал с коллегой из Глобуса. Этот парень очень хорошо ко мне относится, и он рассказал, что Глобус готовит на завтра небольшую бомбочку — статью Воллара, которая будет называться что-то вроде Поль Дубуа не заслуживает Гонкуровской премии. Как видите, он придерживается моего мнения.
— Воллар? — переспросила Рози. — Вы говорите о Жюле Волларе, о том писателе, который сам рассчитывал на премию и в последнюю минуту был отвергнут?
— Совершенно верно. Говорят, он довольно тщеславный молодой человек.
— У него есть бесспорные качества, — заметил д'Аржан. — Он пишет остро, очень своеобразным стилем. Его статья, несомненно, вызовет большой интерес. Ведь до сих пор никто не останавливался на недостатках Молчания Гарпократа. Но на мой взгляд, это какой-то манёвр. Воллару не следовало бы вмешиваться.
— Почему же? О каком манёвре вы говорите?
— А вот о каком. Жюри высказалось за Дубуа, но большинство членов жюри, голосовавших за скандальный роман, не прочь теперь переиграть и свалить вину на Симони, который заварил всю эту кашу и с первого же момента объявил себя рьяным сторонником неизвестного писателя.
— В дальнейшем Симони очень сожалел об этом, — вставил Робен.
— Правильно, — согласился д'Аржан. — Я могу вам сообщить ещё один секрет.
Сегодня вечером все члены жюри собираются у Морелли, возможно, там будет и Воллар.
— Они найдут способ аннулировать первое голосование, — заметила Рози. — И тогда жюри снимет с себя ответственность, и вся эта история потеряет свою притягательную силу, раз убийца не получит, вернее, раз его лишат Гонкуровской премии. И погорит ваш броский заголовок, — улыбаясь Бари, добавила девушка.
— Я как раз подумал об этой концовке, — сказал Жозэ. — Обидно за убийцу.
Значит, убийца будет лишён Гонкуровской премии…
* * *В тот же день, около трех часов после полудня, Жозэ Робен сидел у себя в отделе.
Зазвонил телефон.
— Мосье Робен, вы у себя? — спросила девушка с коммутатора. — Вас вызывает Муассак.
— Алло! — сказал Жозэ.
Он услышал далёкий сухой голос:
— Алло, это вы, Робен? Алло… Я бы хотел поговорить с мосье Жозэ Робеном, репортёром Пари-Нувель… Алло…
— Я у телефона, мосье Рамонду, — ответил Жозэ.
— Ах, это вы, Робен! Говорит следователь Рамонду. Вы меня узнали? У вас все в порядке? Прекрасно.
— Что случилось?
— Ещё одна странная история… Сейчас все объясню… Я только что получил анонимное письмо. Алло!
