Джон Карр - Часы-убийцы
– Занята? – удивленно переспросила Элеонора.
Миссис Стеффинс плотно сжала губы, но теперь уже вмешался Хедли, до сих пор с любопытством прислушивавшийся к этому явно интересовавшему его разговору.
– Ну, это уже и для меня интересно, миссис Стеффинс. – Голос инспектора стал жестче. – Где-то тут концы с концами не сходятся. Нам сказали, что мистера Полла нет дома, и ни словом не упомянули, что его комната кем-то занята. Если там кто-то есть, то он, должно быть, либо глух как пень, либо мертв! Так кто же там?
Миссис Стеффинс менялась буквально на глазах. Только что ее губы были гневно сжаты, но в следующее мгновение великолепные зубы уже сверкали в улыбке, достойной рекламы дантиста, фиалковые глаза выражали ласковый упрек, изменился даже тембр голоса. Правда, из-за чрезмерных усилий сделать его обаятельным он лишь приобрел несколько зловещее звучание.
– О, у меня от волнения все вылетело из головы, – щебетала она, старательно модулируя голос, словно начинающий диктор Би-Би-Си. – Господин инспектор, кто же может быть в комнате нашего дорогого мистера Полла, кроме самого мистера Полла?
Элеонора подозрительно посмотрела на нее.
– Да-а? Я и не знала, что он дома. Видно, очень крепко спит, если...
– Да, дорогая моя, конечно. Об этом каждому из нас известно, не так ли? – Миссис Стеффинс быстрым взглядом окинула присутствующих. – По-моему не нужно будить бедняжку. Я не считала нужным говорить об этом Иоганнесу, Элеоноре и даже его подруге, мисс Хендрет. На мой взгляд, вполне естественно, что молодой человек любит бывать в разных шикарных клубах – разве не так? Там он, знаете ли, может встречаться с действительно приличными людьми – не то что в обычных трактирах или второразрядных клубах, где, я слыхала, – быстрый вздох, – всякие накрашенные бесстыдницы вертятся на паркете и охотятся за порядочными людьми, настоящими аристократами... Быть может, вы тоже слышали о поместье сэра Эдвина в Роксмуре; поездом туда всего три с четвертью часа пути... вполне могло случиться, что мистер Полл немного перехватил, стремясь освежиться, но я отлично знаю...
Фелл хлопнул себя по лбу.
– Понятно! – прогремел он, как человек, которого внезапно осенило. – Вы хотите сказать, что мистер Полл в доску пьян, не так ли?
Миссис Стеффинс нашла это выражение абсолютно вульгарным и отталкивающим. Однако скрепя сердце вынуждена была признать, что Кристофер Полл, основательно выпив, явился домой в половине девятого – почему-то через черный ход – и что она, миссис Стеффинс, обнаружила его на лестнице, где он сидел в чрезвычайно унылом расположении духа. Она помогла ему подняться незаметно к себе и, насколько ей, миссис Стеффинс, известно, он и сейчас должен находиться в своей комнате. Пристыдив Элеонору, из-за которой ей пришлось рассказать обо всем этом, миссис Стеффинс погрузилась в угрюмое молчание.
Хедли подошел к двери и дал какие-то указания сержанту Бетсу. Увидев выражение его лица, когда он вернулся, миссис Стеффинс окончательно сникла и явно приготовилась впасть в истерику, как только события примут совсем неприятный оборот.
– Я должен задать вам несколько важных вопросов, – обратился Хедли к трем женщинам. – Садитесь, пожалуйста. – Он подождал, пока Мелсон поставил дамам стулья, а затем сел и сам, скрестив руки на груди.
– Уже очень поздно, и мне не хотелось бы вас задерживать, так что постарайтесь как можно яснее отвечать на мои вопросы. Мисс Карвер!
Хедли пододвинул к себе блокнот и заглянул в него. Элеонора выпрямилась.
– Мисс Карвер, хотелось услышать от вас кое-что о двери, ведущей на крышу. Сегодня ночью она была заперта и, по вашим словам, как правило бывает запертой. Однако у нас есть основания предполагать, что этой ночью убийца был на крыше сразу же или через несколько минут после совершения преступления... У кого ключ от этой двери?
Кто-то – Мелсон не заметил, кто именно, – глубоко, словно задыхаясь, вздохнул.
– Вообще... у меня, – ответила Элеонора. – Сейчас, когда все и так раскрылось, я могу сказать и об этом. Кто-то украл его.
– Завтра же повешу на дверь замок. Повешу замок и заколочу гвоздями! – вырвалось у миссис Стеффинс, но Хедли взглядом заставил ее замолчать.
– Когда его у вас украли, мисс Карвер?
– Ну... я не знаю. Я держала его здесь, в кармане куртки. Еще вечером я была уверена, что он на месте. Даже не стала проверять, поднимаясь наверх. Накидывая куртку, я автоматически сунула руку в карман – там были носовой платок, перчатки и немного мелочи. Я думала, что и ключ тоже там. И даже внимания не обратила, что его нет, пока не поднялась на лестницу... пока первый раз не поднялась на лестницу. – В ней явно боролись два чувства – гнев и страх.
– Первый раз?
– Да. Когда они, – она кивнула в сторону Фелла и Мелсона, – пришли, я поднималась наверх уже второй раз. Первый раз пошла туда минут на пятнадцать раньше – как раз пробило без четверти двенадцать. Вышла раньше обычного, потому что дверь тоже заперли раньше и я была уверена, что все уже легли... Ну что вы так на меня смотрите! – крикнула она, глядя на миссис Стеффинс, а потом снова решительно повернулась к Хедли. – Я поднялась в темноте наверх и только тогда заметила, что у меня нет ключа. Я решила, что где-то оставила его, вернулась и начала искать у себя в комнате. Чем дольше искала, тем сильнее росла во мне уверенность, что я все же положила ключ в карман и, следовательно,...
– Да, мисс Карвер?
– ...следовательно, кто-то сыграл со мной злую шутку, – решительно закончила она, глядя прямо перед собой и ломая руки. – Я была уверена в этом, потому что припомнила, как сунула ключ в палец перчатки – на случай, если кто-нибудь захочет порыться в моих вещах, это у нас случается... У меня вообще привычка прятать туда ключи. Я не знала, что делать. Выйдя снова в холл, увидела наверху свет и услышала... это вы уже знаете...
– Да, к этому мы еще вернемся. Когда вы видели ключ в последний раз?
– Ночью, в прошлое воскресенье.
– Свою комнату вы не запираете?
– О, нет. Запирать дверь, – она невесело рассмеялась, – позволяется только мистеру Карверу.
– Право же, я не вижу смысла, – вмешалась миссис Стеффинс, пожимая плечами с плохо скрытым удовлетворением, – в том, чтобы тридцатилетняя женщина, зарабатывающая себе на жизнь и к тому же, уверена, гораздо больше, чем получаю я, хотя я была верной спутницей и подругой покойной Агнессы Карвер, этой чудесной, образованной женщины, – так вот, я не вижу смысла такой тридцатилетней женщине вообще оставаться здесь, если ей тут все не по вкусу и если она не чувствует благодарности за все, что для нее тут делают!
