Дороти Сейерс - Ключ к убийству
В этом месте инспектор Сагг вдруг стал нервничать и сделал попытку прикрыться своим профессиональным достоинством. Но под нажимом коронера он признал, что у него фактически нет доказательств этого.
Один из членов жюри:
— Оставил ли преступник какие-либо отпечатки пальцев?
— На стенке ванны были видны какие-то отпечатки, но преступник был в перчатках.
Коронер:
— Сделали ли вы из этого выводы, что преступник был очень опытным типом?
Инспектор Carr:
— Да, похоже на то, что у него был опыт в таких делах, сэр.
Председательница жюри:
— Очень ли это согласуется с обвинением против Альфреда Типпса, инспектор?
Инспектор молчит.
Коронер:
— В свете тех показаний, которые вы только что слышали, вы все еще настаиваете на выдвижении обвинения против Альфреда Типпса и Глэдис Хоррокс?
Инспектор Сагг:
— Я считаю всю эту компанию подозрительной. История Типпса ничем не подтверждена, а что касается девицы Хоррокс, то откуда нам известно, что этот Уильямс не их соучастник?
Уильям Уильямс:
— Эй, вы это бросьте. Я могу привести сюда сотню свидетелей...
Коронер:
— Замолчите, пожалуйста. Я изумлен, инспектор, что вы высказали такое предположение, да еще в такой манере. Это в высшей степени недопустимо. Кстати, можете вы сказать нам, действительно ли в ночь на понедельник был проведен полицейский рейд по ночным клубам в окрестностях Сент-Джайлз-Серкус?
— Кажется, что-то такое было, — угрюмо буркнул инспектор Сагг.
Коронер:
— Разумеется, вы наведете необходимые справки об этом рейде. Кажется, я припоминаю, что в газетах кое-что упоминалось об этом. Благодарю вас, инспектор, этого достаточно.
После того как еще несколько свидетелей дали показания о личностях мистера Типпса и Глэдис Хоррокс, коронер объявил о своем намерении приступить к рассмотрению данных медицинского характера.
— Сэр Джулиан Фрик!
Зал суда зашевелился и зашумел, когда для дачи показаний вперед вышел великий специалист. Он был не только выдающейся личностью, но и весьма примечательной фигурой, с его широкими плечами, прямой осанкой и львиной гривой. Когда он присягал на Библии под обычное подобострастное бормотание судебного чиновника, он был похож на святого Павла, снисходительно наблюдающего языческие ритуалы суеверных коринфян.
— Глядя на него, я всегда думала: какой красавец, — зашептала герцогиня Паркеру. — Точно Уильям Моррис, с этой копной волос и бородой и этими волнующими глазами, такой великолепный, как и все эти славные мужчины, вся жизнь которых посвящена чему-нибудь... не то чтобы я считала, что социализм — это ошибка... Конечно, он подходит всем этим приятным людям, слишком хорошим и счастливым в своей красивой одежде и при хорошей погоде... это у Морриса, хочу сказать, ну, вы понимаете... но это так трудно в реальной жизни. Наука — дело другое. Думаю, что, будь у меня смелость, я бы отправилась к сэру Джулиану, просто чтобы посмотреть на него — такие глаза заставляют о чем-то задуматься, только у меня никогда бы не хватило смелости.
— Вы — сэр Джулиан Фрик, — сказал коронер, — и живете при госпитале Святого Луки на Принс-Уэльс-роуд в Бэттерси, где осуществляете общее руководство хирургическим отделением этого госпиталя?
Сэр Джулиан коротким кивком выразил согласие с этим определением его личности.
— Вы были первым из врачей, осмотревших покойного?
— Да.
— И после этого вы совместно с доктором Гримбоулдом из Скотленд-Ярда провели более подробное обследование тела?
— Верно.
— Пришли ли вы к соглашению относительно причины смерти?
— В общем да.
— Не выскажете ли вы ваше мнение жюри?
— Я занимался своей исследовательской работой в прозекторской госпиталя Святого Луки — это было в понедельник утром, когда около девяти часов мне передали, что инспектор Сагг хочет видеть меня. Он сообщил мне, что в доме номер 59 на Квин-Кэролайн-Мэншнс при таинственных обстоятельствах обнаружено тело какого-то мужчины. Он спросил меня, не могло ли это быть шуткой, разыгранной кем-либо из студентов-медиков, работающих в госпитале. Проверив больничные книги, я смог заверить его, что из прозекторской не исчез ни один труп.
— Кто заведует хранением трупов?
— Уильям Уоттс, служитель при прозекторской.
— Присутствует ли здесь Уильям Уоттс? — спросил коронер у кого-то из служащих при суде.
— Уильям Уоттс находится в зале суда и может быть вызван, если коронер сочтет это необходимым.
— Я полагаю, что ни одно мертвое тело не может быть передано госпиталю без того, чтобы вы об этом не знали, сэр Джулиан?
— Безусловно, нет.
— Благодарю вас. Вы можете продолжать.
— Далее инспектор Сагг спросил меня, не могу ли я послать кого-либо из медицинского персонала осмотреть это тело. Я сказал, что приеду сам.
— Почему вы так решили?
— Признаюсь, что мне не чуждо обыкновенное человеческое любопытство.
Из задних рядов зала раздался смех какого-то студента-медика.
— По прибытии в эту квартиру я обнаружил, что покойник лежит на спине в ванне. Я осмотрел его и пришел к заключению, что причиной смерти был удар по шее, нанесенный сзади, что привело к смещению четвертого и пятого шейных позвонков, вызвав повреждение спинного мозга, внутреннее кровоизлияние и частичный паралич мозга. Я пришел к выводу, что покойный был мертв уже по крайней мере двенадцать часов, возможно, больше. На теле я не нашел никаких следов насилия, кроме вышеупомянутого следа от удара. Покойный был крепким, хорошо питавшимся мужчиной в возрасте около пятидесяти или пятидесяти пяти лет.
— Как по вашему мнению, мог он сам нанести себе смертельную травму?
— Конечно нет. Удар был нанесен тяжелым тупым предметом сзади с большой силой и весьма умело. Совершенно невозможно допустить, что сам покойный сделал это.
— Могло ли все это быть результатом несчастного случая?'
— Конечно, это возможно.
— Если, например, умерший высунулся из окна и поднятая оконная рама вдруг резко упала на него?
— Нет. В этом случае на шее остались бы следы удушения, а также синяк на горле.
— Но ведь умерший мог погибнуть и в результате случайного падения на него какого-нибудь тяжелого предмета?
— Да, мог.
— Как по вашему мнению, была ли смерть мгновенной?
— Трудно сказать. Такой удар вполне мог вызвать мгновенную смерть, или же человек мог находиться еще некоторое время в полупарализованном состоянии. В данном случае я склонен полагать, что он мог находиться в таком состоянии несколько часов. В своем выводе я исхожу из состояния мозга, наблюдавшегося после вскрытия. Тем не менее я должен отметить, что доктор Гримбоулд в этом пункте не вполне согласен со мной.
