Рекс Стаут - Смерть содержанки
– Ррр-р, – прорычал Вульф.
– Вы правы, – сказал я. – Проклятье!
– Идея очень красивая, – произнес Саул. – Он здорово попотеет до разговора с вами, а это очень хорошо, поскольку не придти он не может. Даже если он не убивал ее. Но могу я внести небольшую поправку?
– Да.
– Может быть, написать письмо так. Возьми блокнот, Арчи. «Уважаемый мистер Фейлс! Как вам известно, запятая, я была лучшей подругой Изабель Керр, запятая, и мы делились с ней самыми сокровенными тайнами. Она рассказала мне о ваших пяти тысячах. Я никому об этом не говорила, запятая, поскольку это был наш секрет». Нет, исправь «это был наш секрет» на «я обещала ей, что никому не скажу». Далее: «Можете выразить свою признательность, запятая, отдав мне хотя бы половину от пяти тысяч. Вы должны принести мне эти деньги не позднее второй половины дня в воскресенье. По вечерам я работаю. Мой адрес указан выше, а телефон такой-то». Письмо должна подписать Джулия Джекет. И написать, должно быть, тоже – вряд ли у нее есть пишущая машинка.
– Потом он ее прихлопнет, – обрадовался Фред, – и тут-то мы его и сцапаем.
Саул кивнул.
– Так и случится, если мы ему позволим, и если это он убил Изабель Керр.
Потом он обратился к Вульфу:
– Мне кажется, что так мы достигнем результата быстрее. Я не смогу уговорить ее написать письмо, поскольку я крыса, а вот Арчи сумел бы.
– Запросто, – ухмыльнулся я. – Если пообещаю прислать орхидеи на ее похороны. – Я перевел взгляд на Вульфа. – Вы ведь пожелали ей удачи?
– Так ты отказываешься? – процедил он.
– Нет, сэр. Я очень рад. Я просто хотел сказать, что уговорить ее будет трудно, а если она все-таки согласится, то нам нельзя упускать ее из вида ни на секунду, а на это она может не пойти. Уговорить ее – дело сложное.
– Но ты готов попытаться?
– Да, сэр. Если я обмишурюсь, то всегда смогу свалить вину на Саула.
– Это бессмысленно. Куда важнее точно сформулировать письмо. Прочитай, что получилось.
Вот как случилось, что в пятницу, в час дня, я сидел в комфортабельном кресле в спальне на девятом этаже гостиницы «Мейдстоун» в Центральном Парке в районе Семидесятых улиц. Джулия Джекет полулежала в постели, подложив под голову и спину три подушки; расправившись с яичницей с ветчиной и тостами, булочками и земляничным джемом, она потягивала уже третью чашечку кофе, пока я рассказывал про шантаж и Фалеса Милетского, не называя, впрочем, Баллу. Просторный и светлый номер украшал букетик роскошных орхидей Ванда роджерси, который я воткнул в вазу у изголовья кровати Джулии. Еще одну орхидею Джулия запихнула за вырез своего небесно-голубого халатика. Она сказала, что по утрам от нее толку мало, но на самом деле, поверьте, смотреть на нее было совсем не скучно. Осмысленный взор, свеженькое личико и норов, которого хватило бы на табун мустангов.
– Бедняжка Изабель, – сказала она. – Что за невезуха: зять – шантажист, любовник – убийца... Свихнуться можно.
– А лучшая подруга – ослица, – добавил я.
– У нее была только одна подруга. Я.
– Совершенно верно. Слово «ослица» я употребил исключительно с профессиональной точки зрения. Как мужчина я использовал бы скорее такое обращение, как «котеночек», «зайчик» или хотя бы «ягненочек». Но с професси...
– Вы догадываетесь, что это постель? Что я могу вскочить и схватить вас?
– Да, я внимательно слежу за каждым вашим движением. Так вот, с профессиональной точки зрения я окрестил вас ослицей, поскольку, вбив себе в голову, что Изабель убил Орри Кэтер, вы уперлись, как мул, несмотря даже на то, что третий по уму и смекалке сыщик в Нью-Йорке предлагает вам пари десять против одного. Мне бы...
– А кто два самых смекалистых?
– Ниро Вульф и я, но я вам ничего не говорил. Так вот, мне бы понадобился час, чтобы объяснить, почему мы все трое уверены в невиновности Орри, но и тогда вы могли не поверить. Теперь, похоже, мы уже знаем, кто убил ее. Вымогатель. Барри Флеминг. Муж ее сестры.
Джулия отставила чашечку в сторону.
– Хм. Что-то в этом есть.
– Если говорить об уликах, то пока нет. Но никого другого мы всерьез заподозрить не можем, хотя и очень старались. Барри Флеминг подходит идеально. Должно быть, Изабель рассказала Стелле, кто платит за квартиру и все прочее – назовем его Икс, – а Стелла рассказала Барри, поскольку в противном случае он не смог бы его шантажировать...
– Возможно, я ослица, но до двух считать я умею. Могу даже произнести весь алфавит в обратном порядке.
– Это еще ничего не доказывает. Когда Икс поделился с Изабель, что его шантажируют, она сразу смекнула, что шантажист – Барри. Должно быть, попыталась его урезонить, но он не унимался. Наконец она, видимо, пригрозила, что расскажет все Стелле. Если этот разговор случился у них в субботу утром, и она сказала, что вечером точно поговорит со Стеллой, то он тут же и убил ее. Сосчитайте до двух.
– Не давите на меня.
Джулия резко отодвинула столик, ваза пошатнулась, и я едва успел подхватить ее. Джулия швырнула на пол одну подушку, а сама легла на спину, вытянувшись во весь рост.
– Вы проворны, – сказала она. – И изящны. Могли бы выступать в нашем ансамбле. Оставьте свои координаты девушке за стойкой. А вы объяснили все это полицейским?
– Нет.
– Почему?
Я решил избавить ее нервную систему от потрясения и не рассказывать про пятьдесят тысяч.
– Потому что им очень нравится Орри, и они дорожат его обществом, а у нас нет улик. Ни единой. А говорю я все это вам потому, что мы очень надеемся на вашу помощь. Вы ведь хотите, чтобы убийцу наказали?
– Еще бы, черт побери!
– Тогда вы можете помочь нам. Напишите Флемингу письмо, обращаясь как к Фейлсу, и попросите его отдать вам пять тысяч или их большую часть. Напишите, что Изабель все вам рассказала. Можете даже намекнуть, что подозреваете его в убийстве. Конечно, он захочет встретиться с вами и, если он и вправду убил Изабель, то ему придется избавиться и от вас. Тут мы его и схватим, тепленького. И все счастливы.
Она расхохоталась. Так заливисто и естественно, что я не выдержал и тоже прыснул. Наконец она успокоилась и спросила:
– Вы ведь не женаты?
Я покачал головой.
– Нет.
– И никогда не были женаты?
– Нет. Но получил почти тысячу отказов.
– Ну да, конечно. А я когда-то была замужем. Что это был за год! Знаете, что я сделаю, когда вы уйдете?
– Нет.
– Я буду стоять у окна и смотреть вам вслед. И при этом грызть локти от досады, что ничего не выгорит. Ладно, если меня пришьют, обещайте хотя бы придти на кладбище. Так что я должна написать?
Я махнул рукой.
– Выбросьте это из головы. Я просто пошутил, и мы уже хорошо посмеялись.
