Джорджетт Хейер - Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек
Инспектор загадочно намекнул на детективов-любителей и перешел к отчету о поисках гильзы. Ее не нашли, так же как не обнаружили следов от колес велосипеда или мотоцикла на поле за придорожными кустами. Источник доходов Даусона был окутан тайной. Фактически полиция не обнаружила ничего, как без экивоков констатировал мистер Эмберли.
Пока инспектор переваривал его замечание, Эмберли кратко пересказал ему то, о чем ему сообщил Фонтейн накануне вечером.
Это заинтересовало инспектора. Когда Эмберли закончил, он потер руки и сказал:
– Теперь у нас есть что-то конкретное. Жаль, что мистер Фонтейн не вспомнил об этом раньше. Для профессионала, мистер Эмберли, то, что вы рассказали, имеет огромное значение.
– Огромное, – согласился Эмберли. – Надеюсь, вы довольны. Между прочим, я хотел бы, чтобы к Марку Брауну приставили человека наблюдать за ним.
Инспектор какое-то время пристально смотрел на Эмберли. Наконец напряженное выражение на его лице сменилось неподдельным удивлением.
– Марк Браун, сэр? Ну и ну, мистер Эмберли, боюсь, что вы начитались популярных детективных историй. Я знаю их стиль. Таинственный молодой человек, который приезжает без всякой причины. Но это к делу не относится, сами знаете. Полиция не дремлет.
– Да, но не все в полиции, – сказал мистер Эмберли сладким голосом. – Кстати, вы это еще не усвоили? Я хочу приставить человека к Марку Брауну, чтобы наблюдать за ним.
– Все это очень хорошо, мистер Эмберли, но мы наводили о нем справки. Ничего интересного. Вы на ложном пути. Он живет на Ерлз-корт с сестрой в небольшой квартире, которую они сдали на месяц. Она работает секретаршей у Энн Марч.
– Я хочу, чтобы за Марком Брауном наблюдали.
– Я получаю приказы от главного констебля, мистер Эмберли.
– Совершенно верно. Вы не будете возражать, если я воспользуюсь телефоном?
– Конечно, если у вас есть определенная причина следить за ним, то это все меняет, – сказал инспектор, начиная проявлять нерешительность. – Что вы узнали о нем?
– Собственно, ничего. Я смогу ответить на этот вопрос, скажем, через пару дней.
– Есть подозрения, сэр? Боюсь, полиции требуется нечто большее, чтобы продвинуться в расследовании дальше.
– Вот поэтому-то я и не собираюсь обременять вас только подозрениями.
Инспектор потер подбородок, краем глаза поглядывая на Эмберли.
– Может быть, вы лучше расскажете мне, что у вас на уме, мистер Эмберли? – сказал он наконец. – Я с удовольствием выслушаю. Вы подозреваете его в совершении убийства?
– Я считаю, что он абсолютно не причастен к этому.
Инспектор вспыхнул:
– Не знаю, чего вы добиваетесь, сэр, но если Браун не причастен к убийству, то он меня не интересует.
– Готов в это поверить. Вы никогда не видите дальше своего носа, не так ли? Убийство, как я уже говорил, представляет собой наименее интересную деталь всего дела.
– В самом деле, сэр? Забавно, не так ли? У меня же сложилось впечатление, что убийство и есть суть дела.
– Попытайтесь освободиться от этой ошибочной идеи. Не хочу преувеличивать, но мне представляется, что дело намного сложнее и фантастичнее, чем вы можете себе представить.
Инспектор ухватился за его слова.
– Пытаетесь водить меня за нос, мистер Эмберли? – спросил он. – Что все это значит?
Эмберли поднялся.
– Нет смысла говорить вам об этом, инспектор, – сказал он. – Это дело, с которым полиция едва ли справится.
– Хм! Может быть, полиция именно в этом деле проявит себя.
– Именно этого я и боюсь, – отпарировал Эмберли. – Не хочу, чтобы единственная существующая улика была уничтожена, понимаете?
– Послушайте, сэр, у вас, должно быть, имеются доказательства, иначе, как я полагаю, вы бы не разговаривали так!
Эмберли улыбнулся.
– Доказательство у меня есть, инспектор. Есть один очень важный ключик, – он помолчал, и его улыбка стала еще язвительнее. – Который в данном состоянии совершенно бесполезен, – добавил он.
– Не понимаю вас, мистер Эмберли. Все, что вы говорите, звучит как бессмыслица.
– Полагаю, вы правы, – согласился Эмберли. – И все же вы должны доверять мне. А теперь вы собираетесь проинструктировать человека, как надо следить за Брауном, или вы хотите, чтобы я вначале обратился к главному констеблю?
– Полагаю, мы можем последить за ним, если для вас это имеет какой-то смысл, – сказал инспектор, не скрывая неудовольствия.
Эмберли кивнул головой:
– Любой из ваших начинающих полицейских подойдет. Чем явнее будет слежка, тем лучше. Но следите за ним очень пристально, инспектор. Навещу вас через день или два. Передайте мое почтение полковнику Уотсону. До свидания.
Он поехал назад в Аппер Неттлфоулд и остановился у железнодорожного вокзала купить газету. Пока он стоял у газетного киоска, прибыл десятичасовой поезд из Лондона. Эмберли повернулся и лениво посмотрел на выходивших пассажиров.
Из хвостового вагона вышел худой, средних лет мужчина с двумя чемоданами. Одет он был неброско, но респектабельно и выглядел как высокомерный, хорошо вышколенный слуга. Он сразу увидел мистера Эмберли и исподтишка разглядывал его, пока доставал из кармана плаща билет.
Взгляд Эмберли, блуждавший по лицам пассажиров на платформе, остановился на нем и стал более пристальным. Мужчина подхватил свои чемоданы и направился вдоль платформы. Проходя мимо Эмберли, он бросил короткий хитроватый взгляд на него. Но мистер Эмберли развернул газету, и его лицо скрылось за ней.
Глава 8
Новый дворецкий Фонтейна, казалось, пришелся ко двору. Так решил Эмберли, когда увидел его в особняке. Это был смиренный человек с застенчивым взглядом темных глаз и лысиной. Энтони Коркрэн положительно отозвался о нем, но сказал, что дворецкий чересчур усердный и все время путается под ногами. Энтони полагал, что не стоит винить нового слугу в желании быть приятным для других слуг, но его стремление подружиться с Коллинзом он не одобрял.
Возможно, эта характеристика, столь небрежно составленная Энтони, заставила Эмберли проявить внимание к новому слуге и при первой встрече пристально разглядеть его. Бейкер вежливо улыбнулся и направился в гостиную объявить о его приходе. Но Эмберли его задержал. – Мое имя Эмберли, – сказал Фрэнк мягко.
Бейкер бросил на него быстрый взгляд и сказал, извиняясь:
– Да, сэр. Благодарю вас.
– Не думаю, что вам мое имя может быть известно, – сказал Эмберли еще более мягко.
