Агата Кристи - Третья девушка
Мистер Гоби выразил свое сожаление по этому поводу и встал.
— Вам потребуется что-нибудь еще?
— В смысле сведений — нет.
— Я понял, сэр. — Убирая свою книжечку в карман, мистер Гоби добавил:
— Простите меня, сэр, если вмешиваюсь не в свое дело, но та барышня, которая сейчас была у вас…
— Так что же?
— Ну, конечно, это.., вряд ли пригодится, но я подумал, что мне все же надо вам сказать, сэр, что…
— Ну-ну. Насколько я понимаю, вы ее уже видели.
— Да. Месяца два назад.
— Где вы ее видели?
— В садах Кью[50].
— В садах Кью? — На лице Пуаро появилось легкое изумление.
— Я следил не за ней. А за тем, кто там с ней встречался.
— И кто это был?
— Наверное, вам можно сказать, сэр. Один из помощников военного атташе рутландского посольства.
Пуаро поднял брови.
— Интересно. Да, очень интересно. Сады Кью… — задумчиво произнес он. — Приятное место для встреч. Очень приятное.
— Вот и я тогда так же подумал.
— Они беседовали?
— Нет, сэр. Вы бы даже не догадались, что они друг друга знают. У барышни была с собой книга. Она сидела на скамье и читала. Потом положила книгу рядом с собой.
Тут к скамье подошел мой объект и сел на другом конце. Они и слова друг другу не сказали. Барышня встала и пошла. А он немного посидел и тоже пошел дальше. Но прихватил книгу, которую барышня оставила на скамейке. Вот и все, сэр.
— Да, — сказал Пуаро, — Интересный факт. Мистер Гоби взглянул на книжный шкаф и, пожелав ему доброго вечера, удалился. Пуаро досадливо вздохнул.
— Enfin[51], — произнес он. — Это уж чересчур! И вообще, столько всего лишнего. А теперь еще хорошенькая шпионка. Я же ищу лишь самое прозаическое убийство. И мне все больше кажется, что произошло оно лишь в одурманенном наркотиками мозгу.
Глава 14
— Chere madame! — Пуаро с поклоном преподнес миссис Оливер изящный букет — подобранный в лучшем викторианском стиле.
— Мосье Пуаро! Право, очень-очень мило с вашей стороны, и, знаете, он чем-то похож на вас. Мои цветы всегда какие-то растрепанные! — Она взглянула на вазу с довольно-таки буйными хризантемами и снова посмотрела на тесно прижатые друг к другу чинные розовые бутоны. — Я так тронута, что вы пришли навестить меня.
— Пришел поздравить с выздоровлением.
— Да, — сказала миссис Оливер, — вроде бы уже оправилась. — Она осторожно покачала головой. — Но головные боли… И сильные.
— Я же предупреждал вас, мадам, просил не предпринимать ничего опасного…
— Иными словами, просили не совать свой нос куда не следует. А я, видимо, сунула. — Помолчав, она добавила:
— Я чувствовала, что добром моя слежка не кончится. Все вокруг было каким-то зловещим. Мне было страшно, но я говорила себе, что бояться глупо, потому что чего, собственно, бояться? Я же в Лондоне, а не в дремучем лесу. В самом сердце Лондона. Вокруг люди. А значит, и бояться нечего…
Пуаро внимательно взглянул на нее. Действительно ли в тот момент она ощущала что-то зловещее и безжалостное, испытывала предчувствие надвигающейся беды? Или все это ей кажется только сейчас? Он по опыту знал, как часто это бывает. Сколько раз клиенты говорили ему примерно следующее: «Меня не оставляло чувство, что тут что-то не так. Что рядом таится зло. Что неминуемо произойдет что-то страшное». А на самом деле ничего подобного они не испытывали. Что, собственно, за человек миссис Оливер? Он осторожно взглянул на нее. Миссис Оливер очень гордилась якобы присущей ей необыкновенной интуицией, но на самом деле одно ее прозрение сменялось другим, диаметрально противоположным, причем происходило это с поразительной быстротой, миссис Оливер же оставляла за собой право гордиться тем, которое в какой-то мере все-таки сбывалось. Беспроигрышная позиция.
Однако ведь и в самом деле предчувствие существует. Человек ощущает неясную тревогу перед грозой — не хуже кошки или собаки. Да, такое бывает — чувствуешь некий дискомфорт, а почему — неясно.
— Когда именно вы почувствовали этот страх?
— Когда свернула с магистрали, — ответила миссис Оливер. — До того момента все было нормально и даже увлекательно.., да, я получала удовольствие, хотя и.., злилась. Как выяснилось, это весьма утомительное занятие — кого-то выслеживать. — Она помолчала. — Но в целом я все воспринимала как веселую игру. И вдруг это перестало быть игрой — пошли какие-то проулки, закоулки, обветшалые дома, закрытые склады, расчищенные под застройку пустыри… Ну, не знаю. Не могу объяснить. Но все стало другим. Как во сне. Понимаете? Начинается сон с того, что вы, скажем, на званом вечере, и вдруг вы уже в джунглях, в каких-то зарослях, и все кругом жутко зловещее!
— В джунглях? — повторил Пуаро. — Интересное сравнение. Значит, у вас было ощущение, что вы в джунглях и боитесь павлина?
— Ну, по-моему, я его не боялась. В конце-то концов, павлин — вполне безобидное существо. Это… В общем, я его окрестила Павлином, потому что у него очень живописный вид. Павлины же весьма декоративны, верно? И этот жуткий мальчишка — тоже.
— И до того, как вас ударили по затылку, у вас не было ощущения, что за вами следят?
— Нет. Нет, ни малейшего, но тем не менее я убеждена, что дорогу он мне объяснил не правильно.
Пуаро кивнул, о чем-то размышляя.
— И, естественно, ударил меня Павлин, — сказала миссис Оливер. — Кто же еще мог это сделать? Тот чумазый в засаленном кожаном костюме? От него скверно пахло, но ничего угрожающего в нем не было. И уж тем более не эта размякшая Фрэнсис, как бишь ее там? Она возлежала на каком-то ящике, разметав черные космы чуть не на полкомнаты. Она очень напомнила мне какую-то актрису. Но вот какую?
— Вы говорите, что она позировала?
— Да. Только не Павлину, а второму — Чумазому. Не помню, вы ее видели?
— Пока еще не имел удовольствия. Если это, конечно, удовольствие.
— Ну, в общем она даже очень недурна. Если вам по вкусу богемный стиль. Дико накрашена. Мертвенно-белое лицо, кило туши на ресницах и свисающие лохмы. Работает в художественной галерее, так что, видимо, позировать всем этим битникам для нее вполне естественно. Не понимаю я этих девиц! И как они могут? Возможно, она влюблена в Павлина. Нет, скорее в Чумазого. Но как бы то ни было, решительно не представляю, что это она могла так шарахнуть меня по голове.
— Я допускаю еще один вариант. Кто-то мог заметить, что вы выслеживаете Дэвида, и начал выслеживать вас.
— То есть кто-то заметил, что я иду за Дэвидом, и пошел за мной?
— Или кто-то уже прятался на складе, потому что его тоже интересовала эта живописная компания.
— А ведь верно, — сказала миссис Оливер. — Но кто бы это мог быть?
— Вот именно! — досадливо вздохнул Пуаро. — Запугано, все чрезвычайно запутано. Слишком много людей, слишком много привходящих обстоятельств. Все как в тумане. Ни одного четкого ориентира. Кроме заявления нашей Офелии, сказавшей, что, она — возможно — совершила убийство. Вот и все, на что я могу опереться.., и даже тут — сплошная путаница.
— В каком это смысле — путаница?
— А вы подумайте. Только хорошенько сосредоточьтесь.
Умением сосредоточиться миссис Оливер особенно не блистала.
— Вы всегда ставите меня в тупик! — посетовала она.
— Я упомянул убийство. Но какое именно убийство?
— Убийство мачехи, я полагаю.
— Но ведь мачеху никто не убил. Она жива.
— Нет, с вами можно сойти с ума! — сказала миссис Оливер.
Пуаро выпрямился в кресле, сложил кончики пальцев и приготовился — во всяком случае так показалось миссис Оливер — отпустить какую-нибудь шуточку в ее адрес.
Но он только с мягким укором произнес:
— Вы отказываетесь думать. И рассуждать. А без этого мы не продвинемся ни на шаг.
— Да. Я не желаю ни думать, ни рассуждать, ни сосредоточиваться. Я просто хочу узнать, что вы сделали, пока я лежала в больнице. Ведь что-то вы наверняка предприняли. Так что же?
Пуаро пропустил ее требование мимо ушей и терпеливо продолжил:
— Мы должны начать с самого начала. С того момента, как вы мне позвонили. Я был расстроен. Да, признаюсь, я был расстроен. Мне сказали нечто чрезвычайно неприятное и весьма меня ранившее. Но вы, мадам, были сама доброта. Вы меня утешали, вы меня ободряли. Вы угостили меня восхитительным de chocolat[52]. Более того: вы не только предложили помочь мне — вы мне помогли! Вы помогли мне найти ту странную девушку, которая заявила, что, кажется, совершила убийство. Так спросим себя, мадам, что это за убийство? Кого убили? Где убили? Почему убили?
— Ах, да перестаньте! — воскликнула миссис Оливер. — Из-за вас у меня опять разболелась голова, а мне это противопоказано.
— И вообще, есть ли у нас убийство? — неумолимо продолжал Пуаро. — Вы сказали: мачеха, но я ответил, что она жива, и, следовательно, убийства нет. Но убийству следует быть. И вот я задаю вопрос: кто умер? Ко мне приходят и говорят про убийство. Но я не могу отыскать это убийство. И не надо говорить, что тут вполне сгодится покушение на Мэри Рестарте. Я же знаю, что вы хотите сказать именно это. Так вот, Эркюля Пуаро это не устроит.
