Эллери Квин - Транедия Зет
Когда я открыла глаза, мистер Лейн снова сидел.
— Аарон Доу невиновен, — произнес он своим мелодичным голосом.
— Ура! — вскричала я. — Ну, папа, что ты теперь думаешь о своей дочери?
— А я никогда и не говорил, что он виновен, — отозвался отец. — Меня беспокоит способ, которым ты пришла к этому выводу. — Он дважды моргнул на ярком солнце и устремил взгляд на мистера Лейна. — Как вы об этом догадались?
— Значит, вы пришли к такому же выводу, — пробормотал актер. — Вы напоминаете мне определение поэзии, данное Сэмюэлом Джонсоном.[38] Он говорил, что сущность поэзии — изобретательность, способная преподносить сюрпризы. Вы являете собой самую удивительную поэму, Пейшнс.
— Это речь профессионального ухажера, сэр, — строго заметила я.
— Будь я моложе, дорогая моя… А теперь расскажите, каким образом вы решили, что Аарон Доу невиновен.
Я устроилась на траве поудобнее и начала излагать свои аргументы.
— На правой руке сенатора Фосетта было два странных пореза: один из них — ножевая рана чуть выше запястья, а другой — явно сделанный не ножом, по мнению медэксперта, доктора Булла, — четырьмя дюймами выше. Доктор Булл утверждает, что оба пореза сделаны незадолго до обнаружения тела и приблизительно в одно и то же время. Так как это совпадало с тем фактом, что преступление также произошло недавно, я сочла себя вправе предположить, что царапины возникли в период убийства.
— Приятно выражено, — пробормотал старый джентльмен. — Да, у вас были все основания это предположить. Продолжайте.
— Каким же образом две царапины, нанесенные различным способом, могли появиться одновременно? Это весьма необычно. Я решила, что в этом пункте следует разобраться как можно скорее.
Мистер Лейн широко улыбнулся:
— Я бы не рискнул совершить убийство, Пейшнс, даже если бы вы находились на расстоянии десяти миль. Вы очень проницательны, дорогая. И каковы же были ваши выводы?
— Ну, ножевую рану легко объяснить. По положению тела на стуле за письменным столом не составляло труда реконструировать само преступление. Должно быть, убийца стоял напротив жертвы — перед столом или чуть в стороне. Он подобрал лежавший на столе нож для бумаг и ударил им жертву. Сенатор инстинктивно поднял правую руку, чтобы отразить удар, и нож скользнул по запястью, оставив порез. Только такую картину я могла воссоздать на основании фактов.
— Браво, дорогая моя! А как насчет другого пореза?
— Я к этому подхожу. Другой порез был сделан не ножом — во всяком случае, не тем ножом, который оставил порез на запястье сенатора, так как он был… ну, неровным, зазубренным, что ли… Но он появился одновременно с первым и четырьмя дюймами выше его. — Я набрала воздух в легкие. — Значит, он был нанесен режущим, но не таким острым, как нож, предметом, находившимся в четырех дюймах от ножа в руке убийцы.
— Великолепно!
— Иными словами, мы должны найти такой предмет. Что же могло находиться на руке убийцы в четырех дюймах от ножа в его кулаке?
— Ну и каков ваш ответ, Пейшнс? — спросил старый джентльмен.
— Женский браслет, — торжествующе воскликнула я, — с драгоценными камнями или филигранью, который поцарапал голую руку Фосетта — не забывайте, что он был в рубашке с короткими рукавами, — когда нож скользнул по его запястью!
Отец что-то пробормотал, а мистер Лейн улыбнулся:
— Проницательно, дорогая, но это не означает, что сенатора Фосетта непременно убила женщина. Ибо на мужской руке имеется предмет, оказывающийся в том же месте, что и браслет на женской, когда рука поднята…
Я тупо уставилась на него. Моя первая оплошность. Мысли лихорадочно вертелись у меня в голове.
— Вы имеете в виду мужскую запонку? Ну конечно! Я думала об этом, но инстинктивно чувствовала, что женский браслет подходит лучше.
Актер покачал головой:
— Никогда так не делайте, Пейшнс. Это рискованно. Строго следуйте логическим возможностям… Итак, мы достигли пункта, позволяющего утверждать, что виновный либо мужчина, либо женщина. — Он улыбнулся. — Возможно, это всего лишь случай недопонимания. Поуп говорил, что любой диссонанс — не до конца понятая гармония. Кто знает? Но продолжайте, Пейшнс, вы меня заинтриговали.
— Кто бы ни использовал этот нож и нанес две царапины — мужчина или женщина, — ясно одно: убийца нанес удар сенатору Фосетту левой рукой.
— Откуда вы это знаете?
— Благодаря элементарной логике. Ножевая рана была на правом запястье сенатора, а царапина от запонки четырьмя дюймами выше на той же руке — то есть левее ножевой раны. Если бы убийца держал нож в правой руке, царапина от запонки находилась бы правее ножевого пореза, что может показать простой тест. Иными словами, нож в правой руке означал бы царапину от запонки справа, а нож в левой — слева. Так как царапина находилась слева от пореза ножом, я пришла к выводу, что убийца нанес удар левой рукой — если только он не стоял на голове, что было бы нелепо.
— Вы должны гордиться вашей дочерью, инспектор, — мягко произнес старый джентльмен и улыбнулся мне. — Просто невероятно, что женщина способна на столь безупречную логику. Вы сокровище, Пейшнс. Продолжайте.
— Пока что вы согласны со мной, мистер Лейн?
— Я падаю ниц перед несокрушимостью ваших выводов, — усмехнулся он. — Пока что они безукоризненны. Но будьте осторожны, дорогая моя. Вы не упомянули очень важный момент.
— Нет, — возразила я. — Просто я еще не дошла до него. При поступлении в тюрьму Алгонкин около двенадцати лет назад Аарон Доу был правшой — об этом факте наряду с другими упоминал начальник тюрьмы Магнус. Вы это имели в виду?
— Да. Любопытно, какой вывод вы сделаете.
— Вот какой. Через два года с Доу произошел несчастный случай, парализовавший правую руку. Поэтому он уже десять лет как левша.
Отец выпрямился.
— Это меня и беспокоит, мистер Лейн! — возбужденно сказал он.
— Думаю, я знаю причину, — отозвался старый джентльмен. — Продолжайте, Пейшнс.
— Мне все ясно, — заявила я. — Хотя я признаю, что подтвердить мое мнение могут только здравый смысл и наблюдательность. Правши и левши предпочитают действовать теми же ногами, что и руками.
— Говори по-американски, — буркнул отец. — Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, папа, что правша старается активнее действовать правой ногой, а левша — левой. Ведь я сама правша и, как правило, охотнее использую правую ногу, что подмечала и у других. Я права, мистер Лейн?
— Вряд ли я являюсь авторитетом в этой области, Пейшнс. Но думаю, медицинское сообщество вас бы поддержало. Что дальше?
