Джон Карр - Разбудить смерть
Дэн сидел в кресле напротив Мелитты, а между ними, как судья, восседал сэр Гайлс Гэй. Когда Дэн достал трубку и пакетик из вощеной бумаги с табаком и начал уверенно набивать трубку табаком, создавалось впечатление, что он заряжает ружье.
– Прошу вас, задавайте. – Он отряхнул с одежды крошки табака.
– Вы сказали, что в Йоханнесбурге мистер и миссис Родни Кент жили в вашем доме?
– Верно. Они занимали верхний этаж.
– Значит, вы и миссис Рипер так же хорошо знали миссис Кент, как и все остальные?
– Да, определенно.
– Вы разделяете общее мнение, что никто по-настоящему не знал миссис Кент?
– Не знаю, право. – Дэн нерешительно помолчал. – Я об этом никогда не задумывался. Что значит – знал ее? Это выражение мне непонятно. Я не наблюдал, как она ложится спать и как просыпается утром.
Вмешался сэр Гайлс Гэй. Его улыбка напоминала улыбку Чеширского Кота.
– Думаю, господин полицейский интересуется, не наблюдал ли за этим кто-то другой. Кажется, семена дают всходы.
– Это вы их посеяли, – заметил Хэдли. – Я же хочу спросить вас, мистер Рипер, вот о чем. Знаете ли вы о какой-нибудь любовной связи, которую миссис Кент могла иметь до или после замужества?
– Господи, нет, конечно! – воскликнул Дэн, очевидно искренне шокированный. – Про Дженни я бы никогда не подумал! Я говорю о любовной связи после ее замужества. Я понимаю, что вы намекаете на что-нибудь подобное после смерти Рода, но вы же это не всерьез. Она была не такой. Она была… вроде сестры. Правда, Мел?
Мелитта серьезно кивнула несколько раз подряд, как китайский болванчик.
– А как она относилась к разводу, мистер Рипер?
– К разводу? – растерянно переспросил Дэн.
– Она считала развод совершенно недопустимым актом, – неожиданно вмешалась Мелитта. – Она говорила мне это много раз. Она говорила, что просто отвратительно, что эти голливудские звезды бесконечно разводятся из-за какой-то ерунды.
– К чему вы клоните? – спросил Дэн.
– Проклятое уважение к приличиям многих убийц, – внезапно подал голос сэр Гайлс Гэй. – Сейчас, когда я загнал полицейского в угол, мне следовало бы узнать его реальное мнение по делу. Это единственное, что меня озадачивает в убийцах. Мне нет дела, что вообще толкает людей на убийство, толщина их гланд, форма мочки уха или еще что-то, о чем так любят спорить врачи. Для моего прямолинейного ума большинство убийств объясняются очень просто. Кому-то что-то нужно, поэтому он просто идет и захватывает это…
Дэн одобрительно хмыкнул. Хэдли не прерывал его речь. Он наблюдал за всеми, пока Гэй с мальчишески довольной улыбкой на морщинистом лице продолжал тараторить:
– Но один тип преступления полностью является бессмысленным. А именно: некто А влюбляется в миссис Б. И вместо того, чтобы разойтись с мистером Б, вместо того, чтобы предпринять какой-то рациональный поступок, миссис Б вступает в связь с А, и они вдвоем убивают мистера Б. Я знаю, что не оригинален. Но позволю себе сделать еще одно замечание. Это единственный тип убийства, который вызывает всплеск нездорового интереса прессы, которую все азартно читают и которая надолго остается в памяти. Когда выстрелом наповал убивают миллионера, какую-нибудь хористку отравляют газом, а почтенную мать семейства расчленяют в сундуке, это не всегда привлекает столь огромный интерес. Но случай мистера А и миссис Б непременно вызывает. Попробуйте навскидку припомнить обо всех услышанных вами преступлениях. И вы увидите, что семь из десяти – убийства именно такого рода. Похоже, подобное происходит потому, что это потрясает семью. Эта тема близка семьям Великобритании. Она поражает нас – тревожная, пугающая мысль: может, А и миссис Б в настоящий момент подкрались ближе к нашему дому, чем мы думаем? Миссис Б не настаивает на том, чтобы расстаться или развестись, она не уходит из дома, чтобы жить с А, она просто убивает своего мужа. Почему?
Франсин не могла удержаться.
– Потому, – сдержанно и назидательно сказала она, – что большинство людей не так богаты и не могут себе позволить эмоциональную роскошь. Дайте им достойный социальный статус, и вы все это измените. А при нашем теперешнем положении единственная эмоциональная роскошь, которую может себе позволить бедняк, – это убийство.
– На самом деле они не думают сделать что-нибудь ужасное вроде убийства, – вновь неожиданно вмешалась Мелитта. – Хотя я думаю, большинство женщин иногда подумывают об этом, как та, например, что писала все эти страшные письма. Вы бы предпочли читать об этом в книгах. Но неожиданно для себя они напиваются в стельку или теряют голову, и, прежде чем успеют что-то понять, все заканчивается. Как адюльтер, понимаете?
– А тебе-то что известно об адюльтере? – сдержанно поинтересовался Дэн, удивленно посмотрев на нее. Его лицо исказила усмешка. – Ну, довольно! Если вы закончили свои загадки, я хочу понять, какое все это имеет отношение к Дженни. Ведь она не теряла голову.
Сложив руки на груди, Франсин посмотрела прямо на Хэдли, хотя обращалась к Дэну:
– Неужели ты не понимаешь, на что они намекают? Они считают, что кто-то полюбил Дженни, но она знает, что Род никогда и ни при каких обстоятельствах не откажется от нее, а кроме всего, ее не должен коснуться скандал. Это должно было ее пугать. Вот она и заставляет этого человека решиться на убийство Рода. Но именно по этой причине она и не едет в Сассекс – чтобы не быть в доме во время убийства, – а останавливается у своих теток. Это может быть знаком деликатности или предосторожностью. Затем она обнаруживает, что не может быть с этим человеком. Возможно, говорит, что у нее вся душа перевернулась, а может, она хотела убить Рода по другой причине, и теперь, когда дело сделано, ей больше не нужно ободрять убийцу – поэтому она пытается отделаться от него. Но он ее убивает.
– И ты можешь поверить такому про Дженни? – спросил Дэн. – Разве она не была Роду хорошей женой?
– О, дядя, дорогой мой! – воскликнула Франсин. – Я ведь не говорю, что это моя версия. Правда, что касается последней ее части, то, пожалуй, да. Я наблюдала, как она старалась быть Роду хорошей женой, и, честно говоря, меня от этого тошнило! Она любила Рода не больше, чем я – этот абажур!
– Очень рад, что мое суждение, – заметил Гэй, сияя от удовольствия, – разделяет независимый свидетель. Я предупредил доктора Фелла, а затем мистера Хэдли, что она была очень опасной и коварной штучкой, этакой милой и достойной женщиной.
– Ну, я бы… Послушайте, – сказал Дэн, – тогда какую женщину вам нужно? Некрасивую и недостойную?
– Эй! – Громовой голос доктора Фелла заставил всех замолчать. Доктор Фелл ударил тростью по полу, его глаза за очками сверкали. Он прочистил горло, готовясь к важному заявлению. – Хотя я терпеть не могу вмешиваться, – первым делом пояснил он, – но дискуссия грозит перерасти в обсуждение идеи брака. Я всегда готов поговорить о браке или о чем угодно и в любое другое время с удовольствием этим займусь. И брак и убийство – очень интересные и захватывающие темы для разговора. Собственно, из-за этого между ними можно провести аналогию. Хрмпф! Ха! Но мисс Форбс сделала по меньшей мере одно важное замечание. И мы не можем упустить его из виду. А, Хэдли?
