Жорж Сименон - Револьвер Мегрэ
У него хватило осторожности побродить еще немножко по холлу. Затем он решил дождаться открытия бара, это было делом нескольких минут, и, не обращая больше внимания на входную дверь, он подошел к стойке и выпил две полные кружки.
— У вас жажда, сэр?
— Да!
Это «да» было достаточно веским, чтобы уничтожить улыбающегося бармена. Мегрэ сделал обходной маневр: покинул холл незаметно для дежурного и поднялся на лифте, волнуясь при мысли, что весь его план зависит от настроения горничной.
Длинный коридор был совершенно пуст. Мегрэ шел медленно, затем остановился, стал ждать и вдруг увидел, что дверь одной из комнат открылась, из нее вышел лакей в полосатой жилетке, держа в руках пару туфель.
Тогда с уверенным видом туриста, насвистывая сквозь зубы, Мегрэ подошел к 605-му номеру и начал шарить по карманам с растерянным выражением лица.
— Valet, please![3]
— Jes, sir.[4]
Он продолжал искать.
Лакей был другой, не тот, что утром. Наверно, они уже сменились.
— Вы не можете мне открыть дверь? Иначе мне придется снова спускаться вниз за ключом.
Лакей не почувствовал ловушки.
— С удовольствием, сэр.
Он открыл дверь, к счастью не заглянув в комнату, где висел дамский пеньюар.
Мегрэ закрыл за собой дверь, вытер пот со лба, дошел до середины комнаты и сказал обычным голосом, как если бы рядом находился собеседник:
— Ну вот!
Он не стал заходить в ванную, хотя дверь туда была полуоткрыта, не стал искать в стенных шкафах. В глубине души он был очень взволнован, но по его виду и даже голосу об этом невозможно было догадаться.
— Наконец-то мы встретились, малыш. Теперь мы сможем поболтать спокойно.
Он тяжело опустился на хрупкий диванчик, скрестил ноги, вынул из кармана трубку и закурил. Он был абсолютно уверен, что Ален Лагранж спрятался в одном из шкафов, а может быть, забрался под кровать.
Он также знал, что юноша вооружен, что он очень импульсивен, что нервы его натянуты до предела.
— Единственное, о чем я тебя прошу: не делай глупостей.
Ему показалось, что со стороны кровати послышался легкий шорох. Но он не нагнулся.
— Однажды, — сказал он, как будто продолжая рассказывать интересную историю, — я стал очевидцем одной занятной сцены, произошло это около моего дома на бульваре Ришар-Ленуар. Был летний вечер, днем было очень жарко, вечер тоже был теплый, и весь квартал вышел на улицу.
Он говорил медленно, и если бы кто-нибудь вошел внезапно в комнату, то, безусловно, принял бы его по крайней мере за чудака.
— Я не помню, кто первый увидел кошку. Кажется, маленькая девочка, которой в этот час давно полагалось быть в постели. Уже стемнело. И вдруг она показала на дерево, там что-то чернело. Как всегда, прохожие стали останавливаться. Из окна, у которого я стоял, было видно, как они размахивали руками, о чем-то споря. Толпа все увеличивалась. В конце концов под деревом собралось человек сто, и я тоже отправился вниз, чтобы узнать, что случилось.
Он остановился, потом сказал:
— Мы здесь с тобой вдвоем, это проще. Оказалось, что зеваки столпились на бульваре из-за кошки, большой бурой кошки, которая притаилась на самом краю ветки. Кошка казалась страшно испуганной. Она, наверно, не заметила, как забралась так высоко. Она боялась пошевелиться, не решалась повернуться. И не решалась спрыгнуть. Женщины, подняв головы кверху, громко жалели ее. Мужчины пытались найти способ, как выручить кошку из беды.
«Я принесу лестницу», — заявил ремесленник, живший напротив.
Поставили лестницу. Он влез на нее. Не хватало метра, чтобы достать до ветки, но при виде его протянутой руки кошка начала злобно фыркать и попыталась броситься на него. Один мальчишка предложил:
«Я влезу на дерево».
«Нет. Ветка тебя не выдержит».
«Я ее раскачаю, а вы натяните внизу простыню».
Вероятно, он видел в кино, как это делали пожарники.
Событие становилось захватывающим. Консьержка принесла простыню. Мальчишка раскачал ветку, а несчастное животное всеми когтями вцепилось в нее, бросая вниз обезумевшие взгляды. Все вокруг жалели ее.
«Надо достать лестницу повыше…»
«Осторожней! Может быть, она бешеная. Смотрите, у нее вся морда в крови».
И верно, морда была в крови. Кошку все жалели и в то же время боялись. Понимаешь? Ни один человек не шел спать, все хотели узнать, чем кончится эта история с кошкой. Как ей было объяснить, что ей не угрожает опасность, что она может прыгнуть вниз на натянутую простыню? Или что ей нужно только обернуться и пойти по ветке назад?
Мегрэ ждал, что сейчас раздастся вопрос: «Чем же это кончилось?»
Но никто его не спросил, и он продолжал:
— В конце концов ее поймали: один очень высокий и худой парень залез на дерево, вытянулся вдоль ветки и тростью столкнул кошку вниз прямо на простыню. Но когда простыню открыли, животное стремительно выпрыгнуло, мелькнуло, перебежав улицу, и скрылось в подвале. Вот и все.
На этот раз он был уверен, что под кроватью послышался шорох.
— Кошка боялась, потому что не знала, что никто не хочет причинить ей зла.
Молчание. Мегрэ курил трубку.
— Я тоже не хочу причинять тебе зла. Не ты убил Андрэ Дельтеля. Что касается моего револьвера, то это дело несерьезное. Кто знает? В твоем возрасте, в том состоянии, в котором ты находился, возможно, я сделал бы тоже самое. В конце концов это моя ошибка. Конечно, моя. Если бы в тот день я не зашел в бар и вернулся бы домой на полчаса раньше, то застал бы тебя у нас.
Он говорил спокойно, негромко.
— И все было бы иначе. Ты бы просто рассказал все, что собирался мне рассказать. Ведь ты же пришел ко мне, чтобы поговорить, правда? Тебе было вовсе неизвестно, что на камине валяется револьвер. Ты хотел рассказать мне всю правду и просить меня помочь твоему отцу.
Он помолчал довольно долго, чтобы его слова проникли в сознание молодого человека.
— Можешь не выходить. Это не обязательно. Нам и так с тобой хорошо. Я только советую тебе быть осторожнее с пистолетом. Это специальная модель, которой очень гордится американская полиция. Спусковой крючок так чувствителен, что достаточно слегка коснуться его, и раздастся выстрел. Я им никогда не пользовался. Это просто сувенир, понимаешь? Он вздохнул.
— А теперь давай представим на минутку, что бы ты мне сказал, если бы я вовремя пришел завтракать. Конечно, тебе пришлось бы рассказать о трупе… Погоди… Мы же с тобой никуда не спешим… Во-первых, я предполагаю, что тебя не было дома во вторник вечером, когда Дельтель пришел к твоему отцу… Если бы ты был дома, все произошло бы иначе. Ты пришел, когда все уже было кончено. Возможно, тело было спрятано в той комнате, где у вас хранятся старые вещи, а может, оно уже лежало в чемодане. Твой отец тебе ничего не сказал. Я готов держать пари, что вы мало рассказываете друг другу. Правда?
