Джордж Кокс - Безутешная вдова
В Говарде внезапно проснулась логика.
— Но если ей известно что-то важное, значит, может угрожать опасность.
— Если так решит полиция, то рисковать не будет, можешь не сомневаться. Я поговорю с Беконом, который ведет это дело. Мне он может сказать то, что не сказал тебе. А теперь давай домой. Позвоню не позже чем через час. Запиши мне свой номер.
Послушно оторвав клочок какого-то листка, Кит нацарапал номер телефона.
— Думаю, вы правы, Кент. Позвоните мне, обещаете?
Мердок терпеливо повторил, что свяжется, как только что-то выяснит. И закрыв за Говардом дверь, спрятал пистолет и набрал номер Бекона. Лейтенанта не было на месте.
— Но мы ждем его с минуты на минуту.
Тогда Кент попросил:
— Я выезжаю к вам, если лейтенант вернется до моего приезда, пусть немного подождет!
Лейтенант сидел за столом, не сняв шляпы и плаща, во рту торчала его любимая сигара. При виде Мердока он не шелохнулся, только дружелюбно проворчал:
— Что стряслось? Выкладывай поживее, мне пора домой.
— Куда вы дели Салли Фишер?
— А что?
— Утром перед вами она заходила ко мне и забыла свою помаду. Ее ищет приятель, наш репортер Кит Говард, так он, увидев помаду, решил, что я Салли как минимум похитил, и накинулся с кулаками.
Бекон ухмыльнулся.
— Так всегда, когда заводишь шашни с чужой девушкой, — нравоучительно заметил он. — Ну, и он смирился с изменой?
— Ничего смешного. Бедный парень чуть не помешался, он ее разыскивает целый день. Даже заставил хозяина дома отпереть квартиру. На работе она не появлялась…
— Мы договорились с вашим начальством.
— Значит, с ней все в порядке?
— Разумеется.
Мердок облегченно вздохнул, заметив, что и сам волновался гораздо сильнее, чем думал.
— Она больше не здесь?
— Нет.
— Где она?
— Занимает номер в отеле на полном обслуживании как почетный гость городских властей.
— Одна?
— Под охраной женщины-сержанта.
При виде довольной ухмылки Бекона Кент обозлился.
— Черт возьми, как вы довольны собой! Если Салли в отеле, я найду ее за пятнадцать минут!
— Тут вы хвастаете! — лейтенант оставался невозмутимым. — Если вам повезет через час-другой вы действительно сможете узнать адрес, но попробуйте только туда пойти! Наша очаровательная сотрудница наденет на вас наручники раньше, чем вы успеете досчитать до трех. Думаете, я шучу? Только попробуйте рыскать поблизости, и увидите! И держать вас будут, пока не остынете. Вы что думаете, это игрушки?
— Полагаете, если Салли подольше держать в столь роскошных условиях, она сумеет пересказать содержание отчетов Брейди?
— Очнитесь, приятель, вы что-то перестали соображать. Кое-что девушка вспомнила и рассказала нам сегодня, может быть, вспомнит и еще. Но вы забываете, если мы знаем, что она печатала бумаги Брейди, это может знать еще кто-то. Если ради отчетов Брейди человек пошел на убийство, значит, страшно в них нуждался. И если он решит, что Салли известно что-то, что может навести на его след, я в этом, кстати, не уверен, тогда ей несдобровать.
Кент смущенно кашлянул.
— Верно… Ладно, я сдаюсь и признаю, что был неправ.
— Мы ей все объяснили, и она согласилась. О ревнивом приятеле не вспоминала. Так что если это все, то я еду домой.
— Телефоном воспользоваться можно?
— Для чего?
— Я обещал позвонить Говарду.
— Только осторожно…
— Кит, о ней позаботилась полиция. Не здесь… Но с ней все в порядке… Выпей что-нибудь покрепче и ложись спать. Ясно?
— Так и сделаю. Большое спасибо, Кент. Я… я вел себя как свинья… Поверь, мне так жаль…
Мердок заявил, что уже забыл о недоразумении, и положил трубку. Потом вместе с Беконом они вышли из кабинета и направились к лифту.
Глава 16
Вернувшись к себе, Кент Мердок заперся наконец в лаборатории и принялся печатать пленки, работая почти автоматически. Он успел сделать девять снимков, когда во второй раз за вечер в его дверь позвонили.
Это было уже слишком; Кент просто рассвирепел, нервы у него и так были на пределе, давала себя знать усталость.
— Звоните сколько угодно, — буркнул он. — Меня это не трогает!
Но после нескольких долгих звонков непрошенный визитер принялся колотить в дверь кулаками так, что должно было поднять с постелей всех жильцов на этаже. Поэтому, снова приняв все меры предосторожности насчет материалов, Кент вышел в гостиную, сунул пистолет в задний карман и, ругаясь уже не про себя, а вслух, пошел отпирать.
Стоило едва приоткрыть дверь, как, позабыв про пистолет, разинув от изумления рот, он отступил назад, пропуская Риту Олдерсон. И тут же ощутил сильный дух виски, заметил остекленевшие глаза и сведенные судорогой губы.
— Что с вами? — пробормотала она, проходя мимо. — Слишком крепко спите?
Пошатнувшись, широко расставила ноги, чтобы не упасть.
— Да нет, вы и не ложились. Что, звонков не слышали?
Кент был настолько ошеломлен, что разглядывал ее молча. Коричневая габардиновая юбка, голубой свитер… и едва не падавшее с плеч пальто из верблюжьей шерсти!
Доводилось Мердоку и раньше видеть пьяных женщин, но сейчас он испытывал совершенно особое чувство отвращения и жалости при виде ее прищуренных глаз, помятого лица и криво накрашенных губ.
Пошатываясь, Рита подошла к нему и положила руки на плечи. Сумка ее при этом с грохотом полетела на пол, но тогда Кент не обратил внимания на этот звук.
— Эй, что это значит? — севшим голосом выдавил он.
— Я немного выпила, — Рита старательно выговаривала слова, — выпила бы и еще, но они так рано закрылись… Вы бывали в баре у Фреди? Очень славное местечко!
Тут Кенту пришлось подхватить ее обеими руками — так ее повело. Он не мог не чувствовать мягкую упругую грудь под тонким свитером. Прислонившись лбом к его плечу, чуть откинув голову, Рита с пьяной ухмылкой спросила:
— Я вам нравлюсь, да?
— Вы мне кажетесь удивительной…
— Нет во мне ничего удивительного, — возразила она. Я и нравлюсь вам только из-за Джорджа. Он-то вами восхищался… и я тоже. Потому что я могла говорить с вами о чем угодно… А вы относились ко мне, как к леди. Я — леди? Смешно!
Теперь она обхватила руками его шею.
— Вы не беспокойтесь… Спать я здесь не останусь. Вы мне друг, да?
— Конечно.
— Тогда дайте мне выпить и немного денег, и я сразу тихонько уйду, ладно?
Голова ее снова повисла, и попыток поднять ее она больше не делала. Имей Мердок дело с мужчиной, надавал бы ему пощечин, чтобы привести в чувство, но тут он растерялся.
