Рекс Стаут - Звонок в дверь
Мой шеф глубоко убежден, что любое впечатление от женщины всегда ошибочно. Он, конечно, внимательно оглядел Сару Дакос, раз уж ему пришлось встретиться с ней, и сказал, что миссис Бранер, конечно, передала ей о разговоре со мной.
Она ответила утвердительно. Она была не так самоуверенна, как тогда, на работе, и глаза у нее сейчас не блестели. Миссис Бранер говорила мне, что ее секретарша просто сболтнула тогда лишнее, и вот теперь, придя на свидание с Ниро Вульфом, она, вероятно, решила, что наболтала слишком много.
Вульф, прищурившись, смотрел на нее.
– Меня интересует все связанное с Моррисом Элтхаузом, – произнес он. – Вы хорошо были знакомы с ним?
– Нет, не очень, – покачала она головой.
– Вы жили в одном доме?
– Да, но в Нью-Йорке это ничего не означает, как вы знаете. Я переехала в этот дом примерно год назад, и когда мы однажды встретились в подъезде, то сразу вспомнили, что уже встречались прежде в конторе миссис Бранер, когда он приходил туда вместе с этим человеком, Оделлом. После этого мы иногда обедали вместе, раз-другой в месяц.
– Это переросло в интимные отношения?
– Нет. Какое бы значение вы ни вкладывали в это слово. Мы не были в интимных отношениях.
– Что ж, с этим покончено, и мы можем перейти к делу. Вы не ужинали с мистером Элтхаузом вечером в пятницу двадцатого ноября?
– Нет.
– Вы были дома?
– Нет. Я ходила на лекцию в Новую школу.
– Одна?
Она улыбнулась:
– Вы похожи на мистера Гудвина – хотите доказать, что вы сыщик. Да, я была одна. Лекция была посвящена фотографированию. Я интересуюсь фотографией.
– В котором часу вы вернулись домой?
– Незадолго до одиннадцати. Я хотела послушать одиннадцатичасовые известия.
– И затем? Будьте по возможности точны.
– Тут нечего быть особенно точной. Я поднялась наверх – это всего один этаж. – в свою квартиру. Сняла пальто, выпила стакан воды и начала было раздеваться, как вдруг услышала на лестнице чьи-то шаги. Казалось, кто-то крадется. Это удивило меня. В нашем доме всего четыре этажа, и женщина, живущая на самом верху, была в отъезде. Я подошла к окну, растворила его ровно настолько, чтобы просунуть голову, и увидела троих мужчин, которые вышли из дома, повернули налево и быстрым шагом скрылись за углом. – Она развела руками. – Вот и все.
– Они не заметили, как вы открыли окно?
– Нет. Я отворила окно до того, как они вышли на улицу.
– Они разговаривали между собой?
– Нет.
– Узнали ли вы кого-нибудь из них?
– Нет, конечно.
– "Конечно" вовсе не обязательно. Не узнали?
– Нет.
– Могли бы вы их опознать?
– Нет. Я не видела их лиц.
– Не обратили ли вы внимания на какие-нибудь особенности – рост, манеру ходить?
– Пожалуй... нет.
– Не обратили внимания?
– Нет.
– Затем вы легли спать?
– Да.
– Перед тем как вы услышали шаги на лестнице, не слышали ли вы каких-нибудь звуков сверху, из квартиры мистера Элтхауза?
– Не обратила внимания. Я двигалась по квартире, сняла и убрала в шкаф пальто, и притом у меня был открыт водопроводный кран, чтобы вода пошла похолоднее: я хотела пить. К тому же у него в комнате лежит на полу толстый ковер.
– Вы бывали у него?
Она кивнула.
– Несколько раз. Три или четыре раза. Мы выпивали по рюмочке, перед тем как отправиться ужинать.
Она взяла чашку, рука у нее не дрожала. Я заметил, что ее кофе уже остыл, и предложил горячего, но она отказалась. Вульф налил себе кофе и сделал глоток.
– Как и когда вы угнали об убийстве мистера Элтхауза? -спросил он.
– Утром. Я не работаю по субботам и поэтому поздно встаю. Ирэн, уборщица, постучала ко мне в дверь. Это было после девяти.
– Это вы позвонили в полицию?
– Да.
– Вы сообщили полиции, что видели трех мужчин, вышедших из дома?
– Да.
– Вы заявили полиции, что, по вашему мнению, эти трое – сотрудники ФБР?
– Нет. Я была словно в шоке. Я никогда прежде не видела мертвецов, разве только в гробу.
– Когда вы сказали миссис Бранер, что, по вашему мнению, это были сотрудники ФБР?
Она пошевелила губами, задумавшись:
– В понедельник.
– А почему вы решили, что это сотрудники ФБР?
– Мне так показалось. Они выглядели молодыми и, ну как вам сказать, атлетически сложенными. И то, как они шагали...
Вы же говорили, что не заметили ничего особенного.
– Да, ничего особенного я и не заметила. – Она прикусила губу. – Я знала, что вы спросите меня об этом. Думаю. что я должна признаться: мне кажется, основная причина, почему я так сказала миссис Бранер, заключалась в том, что я знала ее отношение к ФБР. Я часто слышала, как она отзывалась о книге Кука, и мне показалось, что ей понравится... Я имею в виду, что это должно было соответствовать ее отношению к ФБР. Мне неприятно признаваться в этом, мистер Вульф, поверьте, очень неприятно. Я понимаю. как это звучит, но надеюсь, вы не сообщите об этом миссис Бранер.
– Я скажу ей только то, что потребуется по ходу дела. -Вульф поднял чашку, отпил и взглянул на меня. – Арчи?
– Всего один или два вопроса. – Я посмотрел в лицо мисс Дакос, и она не отвела взгляда. – Полицейские, конечно, интересовались тем, когда вы в последний раз виделись с Элтхаузом. Когда это было?
– За три дня до той пятницы. Мы совершенно случайно встретились утром в подъезде и поболтали минуту-другую.
– Он говорил вам о том, что пишет статью о ФБР?
– Нет. Он никогда не разговаривал со мной о своей работе.
– Когда вы в последний раз встречались с ним за обедом или по другому подобному поводу?
– Я не могу точно назвать число. Это было примерно за месяц до случившегося, в конце октября. Мы вместе ужинали.
– В ресторане?
– Да.
– Вы когда-нибудь встречались с мисс Мэриен Хинклей?
– Хинклей? Нет.
– Или с человеком по имени Винсент Ярмек?
– Нет.
– С Тимоти Квайлом?
– Нет.
– Упоминал ли Элтхауз когда-нибудь эти имена?
– Не помню. Возможно, что и упоминал.
Я поднял брови, глянув в сторону Вульфа. Он с полминуты смотрел на мисс Дакос, хмыкнул и сказал, что сомневается в том, чтобы сообщенные ею сведения могли бы принести нам пользу, так что вечер, по-видимому, потерян зря. Я встал и принес её пальто. Вульф не поднялся с места. Он редко встает, когда приходит или уходит женщина; возможно, что и на этот счет у него есть какое-нибудь правило, но истинной причины я не знал. Она просила меня не беспокоиться и не провожать ее, но, желая показать ей, что некоторые частные детективы хорошо воспитаны, я проводил ее вниз. На тротуаре, пока швейцар подзывал такси, она положила руку мне на рукав и сказала, что будет очень, очень благодарна, если мы не расскажем миссис Бранер о ее признании, и я похлопал ее по плечу. Похлопывание по плечу может означать все что угодно – от извинения до обещания, и только тот, кто это делает, знает, что именно это означает.
