Сирил Хейр - Трагедия закона. Простым канцелярским шилом
С трудом переведя дух, Дерик приготовился дать отпор невидимому противнику, но в этот момент его ослепил свет электрического фонаря, направленного ему прямо в лицо, и Бимиш, а это был он, произнес:
– Ах, это вы, господин Маршалл! Вы чуть меня не пришибли.
Дерик посчитал, что все было как раз наоборот, это Бимиш его чуть не пришиб, но вместо ответа спросил:
– Что случилось?
– Это я и хотел узнать,- отозвался Бимиш.- Безобразие! Никакого освещения в коридоре. Выключили свет, чтобы не было видно сверху. Совет графства не желает тратиться на нормальную светомаскировку.
Размахивая фонарем, Бимиш пошел впереди Дерика по главному коридору, который был слабо освещен, но по контрасту здесь казалось совсем светло. Дерик разглядел фигуры остальных постояльцев – знакомые фигуры, причудливым образом измененные ночной одеждой. Судья выглядел еще более худым и неуклюжим в халате неожиданно веселенькой расцветки. Миссис Сквайр в папильотках смотрелась точь-в-точь как героиня дикенсовского романа. Сэвидж, взлохмаченный и тоже в ночном одеянии, ухитрялся тем не менее выглядеть достойно, как подобает настоящему дворецкому. Бимиш был одет в длинное, до пола, клетчатое пальто, застегнутое на все пуговицы, которое придавало ему щегольской вид. Сбоку, в полной растерянности, стоял какой-то мрачный тип, по-видимому ночной сторож. Все это Дерик видел наяву, но как бы в ночном кошмаре. И в ту же секунду, рассмотрев причину переполоха, он забыл обо всем на свете. На полу в Центре на руках у мужа лежала Хильда Барбер. Очень бледное лицо, один глаз полузакрыт, и кровь, вытекающая из ранки на скуле. Она держалась рукой за горло, и казалось, что ей трудно дышать. Хильда была в сознании и что-то бормотала, но Дерик не расслышал ее слов.
Некоторое время, всего несколько секунд, которые показались вечностью, все стояли молча, парализованные случившимся. Вернее, никто ничего не предпринимал, но все говорили – хором, не слушая друг друга. Миссис Сквайр без конца повторяла: "Бедняжка!" и "Что же это такое?". Судья несколько раз спросил: "Хильда! Ты меня слышишь?" – как будто говорил по неисправному телефону. Потом потребовал: "Кто-нибудь, найдите врача!" и "Позовите полицию!". Ночной сторож поспешил сообщить: "Я позвонил в полицию. Они сейчас приедут".
Дерик прервал разговоры, решительно подойдя к Хильде и взяв ее за щиколотки.
– Надо перенести ее на кровать, сэр,- почти прокричал он ошеломленному старику, который поддерживал голову пострадавшей.
– Да-да, конечно,- ответил судья, возвращаясь к реальности.
Они вдвоем подняли Хильду и отнесли ее в спальню, которая находилась дальше по коридору. Дерик заметил, что место, откуда они ее несли, было рядом с комнатой судьи. Очутившись на кровати, Хильда приподняла голову и отчетливо спросила:
– С тобой все в порядке, Уильям?
– Да-да,- ответил Барбер. Ты меня слышишь, Хильда?
– Он меня ударил,- ответила Хильда и потеряла сознание.
Сквозь открытую дверь спальни Дерик увидел, как в коридор ввалилась толпа полицейских.
Дерику казалось, что со времени ночного происшествия прошла целая вечность. Остаток ночи и время до завтрака тянулись бесконечно. Только вид накрытого стола, кофе и бекона вернули его к действительности. Судья уже сидел за столом и, как обычно, читал "Тайме". Аппетита он, кажется, не лишился. Глаза, правда, покраснели, но других признаков бессонно проведенной ночи Дерик не заметил.
Секретарь справился о самочувствии леди Барбер.
– Лучше, чем можно было бы ожидать,- сообщил ему судья.- Конечно, ей надо оставаться в постели. Мне не нравится, что происходит в Финляндии,заявил он, уткнувшись в газету.- Будьте добры, еще чашечку кофе, господин секретарь. У кофе какой-то странный вкус, не пойму, в чем дело. Наверное, не докипятили воду.- Он взял чашку и продолжил: – Хотелось бы знать, как этот человек проник ночью в гостиницу. Я скажу старшему констеблю пару слов, когда он придет.- Судья отпил глоток кофе, поморщился, снова посмотрел в газету и сказал в заключение: – Все это очень и очень плохо.
Дерик пробормотал что-то, соглашаясь с судьей, хотя толком не понял, к чему относились последние слова Барбера: к положению в Финляндии, невкусному кофе или ночному происшествию. Он стал подыскивать слова, которые в равной степени подошли бы к трем предметам разговора, когда подоспела неожиданная помощь: дверь открылась, и на пороге появилась Хильда.
– Дорогая!- вскрикнул судья и вскочил на ноги.- Что ты делаешь?!
– Простите, если я вас напугала,- спокойно ответила Хильда.- Я знаю, что выгляжу ужасно, но думаю, вас это не удивляет. Господин Маршалл проявил завидное хладнокровие.- Она повернулась лицом к Дерику. Несмотря на косметику, лицо ее было бледным. Под глазом был большой синяк, а через шифоновый шарфик с двух сторон на шее просматривались кровоподтеки.
– Но, Хильда, тебе надо лежать в постели! Врач сказал…
– Врач не знает, какие в этой гостинице кровати,- отозвалась Хильда, намазывая тост маслом.- Я полежала, сколько смогла, а потом решила встать. Правда, еле вышла из комнаты. Огромный толстый полицейский караулит у двери. Перестраховались на всякий случай.
– Скоро придет старший констебль,- сообщил судья.- От него только что принесли записку. Он спрашивал, сможешь ли ты сделать заявление. Я ответил…
– Я готова сделать любое заявление кому угодно, если только сегодня же уеду из Уимблингхэма, чтобы никогда больше сюда не возвращаться, решительно заявила Хильда.
– Но скажи мне: что же все-таки случилось?
– Мой дорогой Уильям, случилось именно то, о чем я тебя предупреждала. Кто-то хотел напасть на тебя ночью, а я подвернулась ему под руку – вот и все. И не спрашивай о подробностях! Если мне придется все рассказывать полицейскому, я не хотела бы пересказывать это дважды. И так мало приятного.
– Напасть на меня?
– Естественно. Не думаешь ли ты, что кому-то было не лень пробираться сюда ради того, чтобы поставить мне синяк? Впрочем, ты еще все услышишь. Ты уже прочитал "Тайме"? Можно я взгляну?
Барбер послушно отдал ей газету.
– Если подумать, обычно женщинам доставляет огромное удовольствие сто раз пересказывать любое маленькое приключение, лишь бы нашлись слушатели. Я восторгаюсь тобой, Хильда.
Шурша страницами "Тайме", Хильда взглянула на мужа с очаровательной если бы не синяки – улыбкой.
– Так и должно быть,- подтвердила она.
В десять часов пришел старший констебль, любезный, но очень обеспокоенный человек. Его сопровождали инспектор и врач. Врач очень удивился, увидев, что пациентка не в постели, но, осмотрев Хильду, сказал, что у нее на диво крепкий организм. Он выписал рецепт, из которого Хильда соорудила себе пепельницу, как только он покинул комнату, оставив ее с двумя полицейскими.
