Дороти Сэйерс - Без свидетелей
— Весь этот скандал был, наверное, просто ужасен, — сердечным тоном продолжил джентльмен. — Бедная старая леди! Я все время повторял своей жене: ну почему они не оставят старушку в покое? Исполосовали ее скальпелем вдоль и поперек, хотя она явно скончалась своей смертью! Моя супруга со мной совершенно согласна. Ее это просто потрясло.
— Это крайне огорчило всех, кто участвовал в этой истории, — произнесла сестра Форбс. — Я, конечно, оказалась в совершенно ужасном положении. Мне бы не следовало об этом говорить, но раз вы член этого семейства, вы меня поймете.
— Конечно. Вам никогда не приходило в голову, — и мистер Симмс-Гэйторп наклонился к медсестре, нервно стиснув руками свою мягкую шляпу, — что за этим что-то кроется?
Сестра Форбс поджала губы.
— Знаете, — продолжал мистер Симмс-Гэйторп, — было немало случаев, когда доктора пытались склонить богатых старых леди составить завещание в их пользу. Как вы думаете, а?
Сестра Форбс отрезала, что думать об этом что бы то ни было — не ее дело.
— Да-да, разумеется. Но как мужчина мужчине… я хотел сказать, строго между нами: скажите, вы не заметили никаких трений насчет того, чтобы подослать к старой леди какого-нибудь адвокатишку? Конечно, кузина Мэри — очень милая девушка (я зову ее кузиной, но на самом деле мы вообще не родственники). Но, наверное, ей не очень-то хотелось, чтобы у одра старушки появился какой-нибудь ловкий малый с бланком для завещания в руках?
— Ах, мистер Симмс-Гэйторп, здесь вы решительно не правы. Мисс Виттейкер всегда стремилась, чтобы у ее тетушки всегда была возможность вызвать адвоката. Мисс Виттейкер говорила мне (не думаю, что обману ее доверие, пересказав вам ее слова): «Если мисс Доусон выразит желание встретиться с адвокатом, немедленно пошлите за ним, в какое бы время суток это не произошло». Впоследствии я так и сделала.
— Вы сделали это? И адвокат пришел?
— Разумеется, пришел. С этим не возникло ни малейших трудностей.
— Вот как! До чего же далеки от истины могут быть женские сплетни! Извините, но у меня, видимо, сложилось обо всем совершенно неверное представление. Я точно помню: миссис Писгуд говорила мне, что за адвокатом никто не посылал.
— Не знаю, откуда мисс Писгуд могла почерпнуть эти сведения, — фыркнула сестра Форбс. — Уж ее-то разрешения никто не спрашивал.
— Естественно, но вы же знаете, как распространяются слухи. Но если завещание все-таки было написано, почему его потом не предъявили?
— Я этого не говорила, мистер Симмс-Гэйторп. Никакого завещания написано не было. Поверенный пришел для того, чтобы составить доверенность на право подписи, чтобы мисс Виттейкер могла подписывать чеки и другие бумаги вместо своей тетушки. С учетом того, что силы старой леди все угасали, это было необходимо.
— Да, видимо, перед смертью у нее стало плохо с головой.
— Да нет, она была вполне в здравом уме, когда сестра Филлитер передала мне ее в сентябре. Исключение составляла, конечно, ее фантазия насчет отравления.
— Она действительно этого боялась?
— Один-два раза она сказала мне: «Я не намерена умирать ради чьего-то удовольствия, сестра». Она мне очень доверяла. Честно говоря, мистер Симмс-Гэйторп, она ладила со мной лучше, чем с мисс Виттейкер. Но в октябре ее психика постепенно пришла в упадок, и она стала сильно заговариваться. Иногда она просыпалась в ужасе и спрашивала меня: «Они уже проехали, сестра?» Я должна была ответить: «Нет, они еще не добрались так далеко». Это успокаивало больную. Думаю, при этом она вспоминала те времена, когда ездила на охоту. Когда пациентам постоянно колют наркотики, они часто как бы уходят в прошлое. В общем-то, такие больные грезят едва ли не большую часть времени.
— Тогда в последний месяц старая леди была едва ли в состоянии составить завещание, даже если бы и захотела.
— Да, я думаю, она бы с такой задачей просто не справилась.
— Но ранее, в момент, когда к ней приходил поверенный, она могла бы при желании сделать это?
— Конечно, могла.
— Но не сделала?
— Нет. По ее просьбе я оставалась в комнате все это время.
— Понятно. Только вы и мисс Виттейкер.
— Большую часть времени мисс Виттейкер тоже отсутствовала. Я вижу, куда вы клоните, мистер Симмс-Гэйторп. Но, право, вам лучше выбросить из головы все нехорошие подозрения насчет мисс Виттейкер. Поверенный мисс Доусон и я пробыли втроем почти час, пока клерк составлял в соседней комнате необходимые документы. Все сделали за один раз. Потому что мы думали, что второй визит будет слишком большой нагрузкой для мисс Доусон. Мисс Виттейкер только один раз зашла в комнату в конце беседы. Если бы мисс Доусон захотела сделать завещание, у нее были бы для этого все возможности.
— Я рад это слышать, — заверил мистер Симмс-Гэйторп, вставая с места. — Вы же знаете, подобные мелкие подозрения способны вызвать недоразумения в семье. Ну ладно, мне пора бежать. Мне страшно жаль, что вы не можете нам помочь; моя жена будет страшно разочарована. Я попытаюсь найти кого-нибудь столь же очаровательного, как и вы, если такое вообще возможно. До свидания.
Сидя в такси, лорд Питер снял свою шляпу и задумчиво почесал в затылке.
— Еще одна прекрасная теория сошла на нет, — пробормотал он. — Ну да ладно, натянем новую тетиву на славный старый лук. Сначала Кроппер, а потом Крофтон — вот какое направление следует избрать, по моему разумению.
ЧАСТЬ II
ПРАВОВАЯ ПРОБЛЕМА
«Радостный свет юриспруденции»
Сэр Эдвард КоукГлава X
И ВНОВЬ — ПОСЛЕДНЯЯ ВОЛЯ
Мы волю Цезаря желаем слышать!
«Юлий Цезарь»— Ах, мисс Эвелин, бедняжка моя дорогая!
Высокая девушка в черном вздрогнула и оглянулась.
— О, это вы, миссис Гулливер! Как любезно с вашей стороны, что вы приехали меня встретить!
— Я рада, что у меня появилась такая возможность. Скажите спасибо вот этим любезным джентльменам, — воскликнула квартирная хозяйка, заключая девушку в объятия и буквально повисая на ней к великой досаде других пассажиров, спускавшихся по узкому трапу. Тогда старший из упомянутых джентльменов мягко положил руку на плечо миссис Гулливер и отвел обеих женщин в сторону от основного потока движения.
— Бедная овечка! — причитала миссис Гулливер. — Одна-одинешенька проделала такой путь, а несчастная мисс Берта уже лежит в могиле! Просто ужас, какие вещи про это теперь рассказывают, а ведь она всегда была такой хорошей девочкой!
