Лилиан Браун - Кот, который читал справа налево
На следующий день Квиллер подошёл к письменному столу Арчи Райкера за гонораром и описал ему события вчерашнего вечера.
— Как это тебе удалось найти общий язык с котом злобного критика?
— Вчера вечером Коко чувствовал себя одиноко, так что я остался дома и развлекал его. Мы играли в «воробья».
— Это, видимо, какая-то комнатная игра, с которой я не знаком.
— Это игра, которую мы изобрели, что-то вроде тенниса, с одним игроком и без сетки, — пояснил Квиллер. — Из бумаги я сделал воробья и привязал его к веревке. Затем я дёргал воробья за веревку туда-сюда, Коко пытался ударить его лапой. Кстати, у него отличный удар слева. Каждый раз, когда ему удается удар, он получает очко. Если он ударяет и промахивается, очко зарабатываю я. Игра заканчивается, когда кто-нибудь набирает двадцать одно очко. Я веду счёт в игре. Прошлой ночью после пяти партий у Коко было двести восемь очков, а у меня — девяносто два.
— Я бы ставил только на кота, — сказал Арчи. Он потянулся за розовым листком бумаги. — Я знаю, что кот отнимает у тебя много времени, внимания и физических сил, но я хочу, чтобы ты предпринял кое-какие шаги к написанию статьи о Галопее. Этим утром я получил очередной листок—напоминание.
— Всё будет готово, как только я ещё раз встречусь с миссис Галопей, — успокоил его Квиллер.
Возвратившись к своему письменному столу, он позвонил Сэнди и пригласил её на ленч на следующей неделе в среду.
— Давайте лучше совместим нашу встречу с обедом, — предложила она. — Кэл сейчас в Германии, и я совершенно одна. Я бы хотела сходить куда-нибудь пообедать, где есть оркестр, играющий танцевальную музыку. Вы такой замечательный танцор.
Её смех оставил вне подозрений искренность комплимента.
«Будь вежлив с людьми», — повторил он про себя девиз, написанный на телефонном аппарате, и только потом ответил:
— Сэнди, я могу только на следующей неделе. Вечерами у меня сейчас очень много работы.
На телефоне ничего не было написано относительно того, можно или нет обманывать людей.
— Давайте просто встретимся в среду и обсудим характер вашего мужа и его общественную деятельность. Просто у меня задание на эту тему.
— Хорошо, — согласилась она. — Я заеду за вами, и мы куда-нибудь съездим. У нас будет о чём поговорить. Я хочу услышать всё об убийстве Ламбрета.
— Боюсь, что не слишком много знаю об этом.
— Вот как? По-моему, это совершенно очевидно.
— Что «совершенно очевидно»?
— Что это семейное дело. — Она выдержала паузу. — Вы ведь знаете, что происходит, не так ли?
— Боюсь, что нет.
— Ну ладно, я бы не хотела обсуждать эту тему по телефону, — сказала она. — Увидимся в среду после полудня.
Остаток утра Квиллер провёл, дописывая всякие мелочи. Он сочинил короткую юмористическую заметку о местном художнике, который стал писать акварели после того, как уронил себе на ногу каменную литографическую форму весом в сотню фунтов.
Затем он написал вдохновенную статью о ткачихе, которая была к тому же учительницей математики в высшей школе, автором двух опубликованных рассказов, опытным пилотом, скрипачом и матерью десяти детей. Затем он описал талантливого пуделя, который умел лапой рисовать картинки. Их можно посмотреть на выставке его работ.
Пока Квиллер мысленно представлял себе заголовок: Персональная выставка пуделя , на его столе зазвонил телефон. Он поднял трубку, и низкий, с придыханием голос доставил ему подлинное удовольствие.
— Это Зоя Ламбрет. Мистер Квиллер, я должна говорить тихо. Вы слышите меня?
— Да, Зоя, что-нибудь случилось?
— Мне нужно поговорить с вами лично, если вы можете уделить мне немного времени. Но не здесь. Где-нибудь в центре.
— Пресс-клуб подойдёт для этой цели?
— Не совсем. Вы живёте в доме Маунтклеменса. Не так ли?
— Да, номер двадцать шесть по Бленхейм-плейс.
— Я знаю, где это.
— Как насчёт завтрашнего дня после обеда? Возьмите такси. Соседство у меня не очень приятное.
— Значит, завтра. Большое спасибо. Мне необходим ваш совет. Но сейчас я говорить не могу…
Раздался внезапный щелчок, и голос пропал. Усы Квиллера буквально танцевали. Вдова убитого торговца предметами искусства открывает тайну репортёру «Прибоя»!
ДЕВЯТЬ
С тех пор как Квиллер в последний раз принимал женщину в своей квартире, прошло много времени поэтому в субботу утром он проснулся, ощущая небольшое волнение, словно перед выходом на сцену.
Он проглотил чашку растворимого кофе, погрыз чёрствый пончик и задумался о том, приготовить ли Зое что-нибудь поесть и выпить или не стоит. Кофе будет кстати. Кофе, а что ещё? Ему показалось, что пончики будут выглядеть легкомысленно. Пирожные? Слишком претенциозно. Печенье?
По соседству находилась местная лавка, которая специализировалась на пиве, дешёвом вине и белом хлебе.
Квиллер подозрительно исследовал упаковку печенья, но перечисленные мелким шрифтом ингредиенты (искусственные ароматизаторы, лецитин и какой-то сироп) охладили его интерес.
В поисках кондитерской он прошёл шесть кварталов по февральской слякоти и наконец отыскал магазин, где товары казались более или менее съедобными. Забраковав petit fours[3] (слишком дорогое) и овсяное печенье (слишком сытное), он остановился на шоколадном печенье и купил два фунта.
В его кухне имелась старомодная кофеварка с ситечком, но как она работала — было для Квиллера загадкой. Придется Зое пить растворимый кофе. Интересно, добавляет ли она в кофе сахар или сливки?
Он вернулся в кондитерскую за фунтом сахара, полпинтой сливок и бумажными салфетками.
Близился полдень, и слабое февральское солнце начало проникать в квартиру, делая заметной пыль на столе, корпию на ковре и шерсть кота на диване.
Квиллер вытер пыль бумажными салфетками, потом стремительно поднялся в квартиру Маунтклеменса за пылесосом.
В час дня всё было готово к приёму, но вдруг Квиллер вспомнил, что забыл про сигареты. Он помчался в аптеку и купил длинные мягкие сигареты без фильтра. Поразмыслив о фильтре, он решил, что Зоя не тот человек, который подвергает своё здоровье риску.
В половине второго он включил газовый камин и стал ждать.
Зоя приехала в четыре. Квиллер видел, как красивая женщина в мягком коричневом меховом манто вышла из такси, оглянулась по сторонам и быстро пошла к подъезду. Он уже был там, чтобы встретить её.
— Большое спасибо, что позволили мне прийти — сказала она низким голосом. — Батчи следила за мной, как ястреб, мне пришлось улизнуть тайком… Впрочем, я не должна жаловаться. Сейчас мне нужен именно такой друг, как Батчи. — Она уронила свою коричневую сумочку из крокодиловой кожи. — Простите, я сама не своя.
