Эрл Гарднер - Дело тайны падчерицы
— У вас в конторе есть микроскоп?
— Да, сэр.
— Вы воспользовались им для сравнения с пулями, найденными на вилле?
— Да, конечно.
— И каков результат?
— Оказалось, что все выстрелы были сделаны из одного и того же оружия. Вот эти фотографии подтверждают наши заключения. Роковая пуля изображена на них в верхней части, а внизу — пули, найденные на вилле в горах.
— Мы просим Высокий Суд приложить эти снимки к вещественным доказательствам обвинения, — заявил Хастингс.
— Возражений нет, — произнес Мейсон.
Хастингс повернулся к адвокату и с улыбкой победителя спросил:
— Будете вести перекрестный допрос?
— О, — ответил Мейсон спокойным голосом, — у меня только несколько вопросов к свидетелю. — Он повернулся к шерифу. — Вы заявили, что так называемое «письмо шантажистов» было отпечатано на портативной машинке «Монарх», найденной в комнате убитого?
— Да, сэр.
— Все письмо было отпечатано на ней?
— Не могу утверждать это относительно каждого слова и каждой буквы, потому что я не эксперт в этой области, но простое сравнение шрифтов показало, что письмо было отпечатано именно на ней.
— Когда и в каком часу лично вы прибыли на яхту «Жинеса»? — спросил свидетеля Мейсон.
— В три часа пятьдесят пять минут дня одиннадцатого числа, — ответил шериф.
— Но до этого вам позвонили по телефону?
— Да, сэр.
— И вы сразу же поехали на то место, где была обнаружена яхта?
— Да, сэр.
— Яхта была на мели?
Шериф в задумчивости почесал подбородок.
— Откровенно говоря, — признался он, — точно не знаю. Думаю, что, когда ее обнаружили, она была на мели, но она была уже на плаву, когда прибыл я. Как раз тогда, насколько я помню, был прилив.
— Яхта была на якоре?
— Да.
— Куда вы переправили яхту?
— К причалу, где можно было ее должным образом осмотреть.
— Вы знаете точное место, где была обнаружена яхта?
— Нет, только приблизительно. Она была примерно в трехстах пятидесяти ярдах от…
— Вы измеряли расстояние? — прервал его Мейсон.
— Нет.
— Значит, это только ваше предположение?
— Да.
— Сколько времени она находилась на том месте?
— Не знаю. Она, вероятно, дрейфовала во время прилива, который начался предшествующей ночью.
— На чем основано ваше предположение, шериф?
— Нам почти точно известно время смерти Джилли. Его видели на автостоянке у клуба, видели и как его везли на яхту. Дома он ел консервированные бобы. Смерть наступила примерно в течение двух часов после последнего принятия пищи. Яхта, очевидно, все это время бесцельно качалась на волнах. Ветра фактически не было.
— Давайте уточним эти приливы и отливы, шериф, — заметил Мейсон. — Вот карта, показывающая колебания уровня воды. Согласно ей, прилив десятого числа по существу начался рано утром одиннадцатого, в час пятнадцать ночи.
— Точно так.
— Следующий же прилив был днем одиннадцатого, в два часа тридцать две минуты.
— Да, это так, сэр.
— А вы обнаружили яхту во время отлива?
— Уровень воды падал, но это еще не был отлив.
— И вы быстро переправили судно к причалу?
— Да.
— На этом все, — произнес Мейсон.
— Если Высокий Суд позволит, — заявил Хастингс, — я хотел бы вызвать другого свидетеля, Стилсона Келси. Этот человек настроен довольно враждебно, и я не могу поручиться за него, но мне хотелось бы, чтобы Высокий Суд услышал его показания, так как они необычайно важны.
— Хорошо, — объявил судья Хобарт. — Для дачи свидетельских показаний вызывается мистер Келси.
Келси разительно отличался внешним видом от того человека, которого Мейсон видел в квартире Евы Эймори. Теперь он был аккуратно подстрижен, в новом костюме, в новых ботинках и говорил с видом совершенно уверенного в себе человека.
— Ваше имя? — спросил его заместитель окружного прокурора.
— Стилсон Келси.
— Ваш род занятий?
— Отказываюсь отвечать на этот вопрос.
— На каком основании?
— На том, что ответ может повредить мне.
— Вы знакомы — или, точнее, были знакомы — с Уилмером Джилли?
— Да.
— Была ли у вас назначена встреча с ним на вечер десятого?
— Да, сэр.
— Что вы делали десятого числа этого месяца, мистер Келси? Нас интересует только этот день.
— У меня нет постоянного занятия.
— На что же вы живете?
Келси глубоко вздохнул и произнес:
— Я получаю денежные пожертвования от разных людей.
— Какова природа ваших занятий? Чем вызваны эти пожертвования?
— Шантажом.
— Вы договаривались с Уилмером Джилли относительно шантажа кого-нибудь из Бэнкрофтов?
— Протестую против этого вопроса, — перебил Мейсон. — Он не относится к данному делу.
— Напротив, — возразил Хастингс, — это имеет к делу прямое отношение и раскрывает мотив преступления. Келси — главный свидетель. Его показания очень важны. Мы временно отложили дело о вымогательстве, чтобы распутать убийство.
— Отклоняю протест защиты, — объявил судья Хобарт. — Суд желает разобраться во всем до конца. Свидетель, продолжайте.
— Отвечайте на вопрос, — сказал обвинитель Стилсону Келси.
— Джилли рассказал мне целую историю.
— Какую?
— Протестую. Это основано на слухах, — воскликнул Мейсон.
— Я хочу показать, что это составная часть рассматриваемого дела, — сказал Хастингс.
Судья Хобарт нахмурился.
— Эта история имеет какое-нибудь отношение к вашим деловым связям с Джилли? — спросил он Келси.
— Да, Ваша Честь.
— Тогда отвечайте на вопрос, — постановил судья Хобарт.
— Джилли подружился с одним человеком, — сказал Келси, — который жил вместе с ним в меблированных комнатах «Аякс-Делси».
— Хорошо. Продолжайте.
— Джилли мне сказал, что подружился с неким Ирвином Фордайсом, который все ему рассказал о своем прошлом. Фордайс по-дружески ему доверился, так как был уверен в его молчании.
— Услышав его историю, вы решили извлечь из этого выгоду?
— Да.
— Ваши действия были результатом совместной договоренности с Джилли?
— Да.
— В чем суть всей истории?
— Протестую, — вмешался Мейсон. — Это основано на слухах, несущественно и не относится к делу.
— Отклоняю протест. Я хочу знать всю подоплеку шантажа, — заявил судья Хобарт.
— Оказалось, — продолжал Келси, — что настоящее имя Фордайса было другим, что если бы стало известно, кто он на самом деле, и о его преступном прошлом, то свадьба между Розеной Эндрюс, членом семьи Бэнкрофтов, и Джетсоном Блэром, членом известной в обществе семьи Блэров, никогда не состоялась бы.
