Стюарт Палмер - Загадка персидского кота
— Хорошо, что я не сообщила вам, что играю в теннис и катаюсь на лодке! Что бы тогда случилось? Идемте обратно к вашей тетке.
Когда они все вернулись в купе, Лесли жертвенно предложил взять мальчика с собой в другое отделение, чтобы Кандида могла спокойно побеседовать с Эмилией.
— Мужское влияние может быть ему только полезно, — сказал он.
Но справиться с мальчиком оказалось не так легко. Джеральд в другом отделении тотчас же начал царапать брильянтом по стеклу.
— Послушайте, кондуктор может быть недоволен, — сказал Лесли. — Вы тут нацарапали совсем нехорошее слово.
Джелальд откинулся на сидении и стал напевать песенку про «Большого злого волка».
Полчаса прослушав такое пение, Лесли воскликнул:
— Не могли ли бы вы переменить напев?
— Убирайтесь к черту, — ответил Джеральд. — Впрочем, я замолчу, если вы на следующей остановке купите мне ячменный сахар.
— Ладно, — сказал Реверсон. На следующей станции он купил Джеральду коробку слабительных пилюль Магльса в шоколадной оболочке. Мальчик засунул сразу несколько штук в рот и стал их жадно жевать.
— Вы любите эту дылду Норинг, — вдруг сказал Джеральд.
— Прошу вас говорить почтительно про мисс Норинг, или я так вас изобью, что вы и в две недели этого не забудете!
— Попробуйте! — сказал Джеральд. — Мой отец раз меня высек, и я показал ему. Держу пари, он дорого бы дал за то, чтобы никогда меня пальцем не тронул.
Достопочтенная Эмилия и Кандида в это время мирно разговаривали. Эмилия рассказывала про свой любимый замок Динсуль.
— Он будет принадлежать Лесли, когда я умру, — сказала она. — Имение неделимо. Жаль, что ваш первый вечер у нас будет испорчен присутствием этого ужасного ребенка.
Поезд остановился в Пензансе. Стали собирать вещи. Вдруг в купе раздался отчаянный вопль. Эмилия обернулась и увидала, что с руки Джеральда Хаммонда течет кровь, а Тобермори, изогнув спину, забился в угол и ждет, выпустив когти, точно боксер, приготовившийся к удару.
— Проклятый старый кот, он укусил меня! — вопил Джеральд, — я только тронул его за его старый хвост...
Достопочтенная Эмилия успокоила Тобермори и посадила его в мешок, а Кандида перевязала мальчику руку.
— Говорила я вам, чтобы вы не тревожили Тобермори, — раздраженно сказала достопочтенная Эмилия.
На вокзале их ждал приятный сюрприз. На платформе стоял человек со светлыми белокурыми волосами и решительным выражением лица. Он представился. Это оказался представитель школы Тентон-Холл.
— Мастер Лесли телеграфировал мне из Плимута, — пояснил учитель. — Как поживаете, Хаммонд?
Хаммонд был весьма недоволен.
— Не люблю я вашу старую школу, — сказал он.
— Надеюсь, что это не так, — ответил учитель. — Но позвольте указать вам, что это не имеет особого значения.
Учитель и Джеральд сели в автомобиль и уехали.
— Лесли, — сказала тетка, — иногда ты положительно подаешь надежды. А как прилив, Треварта? — спросила она у кучера.
— Сейчас начался отлив, миледи.
Они проехали около мили по улицам с небольшими каменными домиками и затем свернули на извилистую дорогу, шедшую по самому берегу бухты. Едко пахло соленой рыбой. Достопочтенная Эмилия жадно вдыхала этот запах.
— Мы почти что дома, — сказала она.
Экипаж обогнул извилину скалистого обрыва и они понеслись по узким улицам рыбачьей деревушки и выехали на каменный мол.
— Вот мы и приехали, — сказал Лесли.
Кандида выглянула из окна автомобиля и увидела только ряд каменных домиков и тысячи сушащихся рыбачьих сетей.
— Нравится вам?
— Очень, — сказала она, разглядывая деревню. — Но я не вижу...
— И не увидите, пока не обернетесь.
Кандида повернулась и увидела в какой-нибудь четверти мили от берега скалистый остров, поднимавшийся из воды, как бронированный кулак. Он был увенчан серыми, заросшими мхом, стенами.
— Могло бы быть лучше, — сказала Эмилия. — Но это наш дом.
У мола четыре человека в выцветших ливреях ждали с веслами у лодки.
— Тут есть мол и шоссе для автомобилей, — объяснил Лесли, — но они открываются только во время отлива. Обычно мы вызываем лодку по телефону.
Они направились на лодке к высокой скале. У ее подножья была маленькая пристань. Высоко над ними, на фоне неба, возвышались мрачные очертания замка.
— Он должен быть ужасно старым, — сказала Кандида.
— Замок построил один из моих предков, — сказала Эмилия. — Его звали Асер Пендрагон.
— Как, отец короля Артура?! — воскликнула Кандида в изумлении.
Достопочтенная Эмилия просияла и кивнула. Они начали подниматься на утес по самой длинной лестнице, какую Кандида когда-либо видала.
— Вот, — сказала она, — единственное место на свете, где мы будем в безопасности от тех вещей, которые случаются в Лондоне.
Они подошли к великолепным воротам, над которыми нависала решетка с большими заржавленными зубцами.
— Это подъемные ворота, — объяснил Лесли, — единственные действующие подъемные ворота в южной Англии.
— Эта решетка падает моментально, если потянуть за большую цепь в нашем зале, — добавила Эмилия, — но для того, чтобы ее поднять, нужно по крайней мере четыре сильных человека. Нам стоило очень дорого, когда мы позволяли туристам тянуть за эту цепь!
Они вошли в замок и Эмилия протянула мешок с Тобермори улыбающемуся лакею. Она взяла на руки большого кота.
— Вот, мы и дома, — сказала она ему. — И как же мы рады!
Лесли подошел к Кандиде, чтобы взять ее накидку, и вдруг из кармана его пальто что-то упало на пол. Он поглядел вниз, побледнел как полотно и выдвинул вперед ногу.
— Тревес покажет вам вашу комнату, — сказал он Кандиде.
Кандида тяжело дышала.
— А что?..
— Но Лесли Реверсон покачал головой. Он быстро нагнулся и сунул обратно в карман выпавший из него предмет. Кандида, однако, успела разглядеть, что это был белый конверт с черной каймой.
Над замком носилась чайка, увлекаемая ветром, и издавала отчаянные крики, как потерянная душа в аду.
ГЛАВА 11.
Ловушка
Инспектор Каннон сделал несколько шагов по комнате.
— Хорошо, — сказал он. — Я готов признать, что Розмери Фрезер не была задушена шарфом, как я предполагал. Предположим, что она была убита другим способом. Я все-таки утверждаю, что она могла погрузиться в воду без всплеска только, если бы ее спустили — если не на шарфе, то на веревке.
— Погодите минутку, — сказал сержант. — Предположим, что она вообще не упала в воду.
