Филлис Джеймс - Саван для соловья
Еще бы! Всем не терпелось перекинуться с ней хотя бы одним словом по поводу своих проблем. И все они уходили от нее ободренные и решительно настроенные. Услышать слова успокоения, которые скажет наша Матрона. Казалось, вся ее работа заключалась в самонадеянно отнятом ею у Бога праве прощать и успокаивать. И насколько же легче было давать и принимать это бледноватое молоко человеческой доброты, чем ядовитую правду. Она иногда представляла себе тупое непонимание и возмущение, с которым они восприняли бы ее личное кредо: «Мне нечего вам предложить. Я никак не могу помочь. Мы все одиноки, с момента рождения до самой смерти. Наше настоящее и будущее идет от нашего прошлого. Мы вынуждены жить наедине с самими собой до самого конца. Если вы хотите спасения, посмотрите в глубь себя. Больше обращаться не к кому».
Она еще немного посидела, затем тихонько вышла из палаты. Кристина Дейкерс на прощанье улыбнулась ей. Выйдя в коридор, она увидела сестру Брамфет и мистера Куртни-Бригса, покидающих палату больного. Сестра Брамфет бросилась ей навстречу:
— Извините, Матрона, я не знала, что вы в отделении.
Она всегда обращалась к ней официально. Они могли проводить вместе все время, свободное от работы, разъезжая на машине или играя в гольф; раз в месяц они посещали какое-нибудь шоу в Лондоне с монотонным однообразием пожилой супружеской четы; вместе пили чай рано утром и по чашке горячего молока на ночь все с тем же нудным постоянством. Но в больнице Брамфет всегда называла ее Матроной. Проницательные глазки медсестры уставились на нее.
— Вы уже видели нового детектива из Скотленд-Ярда?
— Очень коротко. Я встречусь с ним, как только вернусь в Найтингейл-Хаус.
Мистер Куртии-Бригс сказал:
— Вообще-то я знаю его не очень хорошо, по мы с ним встречались. Вы найдете его рассудительным и умным следователем. У него отличная репутация — говорят, он очень быстро раскрывает дела. На мой взгляд, это значительное преимущество. Больнице нелегко переносить такое серьезное нарушение режима. Думаю, он захочет меня увидеть, но ему придется подождать. Пожалуйста, Матрона, передайте ему, что я сразу приду в Найтиигейл-Хаус, как только закончу обход больных.
— Я скажу ему, если он меня спросит, — спокойно сказала Матрона и обернулась к сестре Брамфет: — Кристина Дейкерс немного успокоилась, но мне кажется, будет лучше, если ее не тревожить. Возможно, ей удастся немного поспать. Я пошлю ей несколько журналов и букет цветов. Когда ее должен навестить доктор Спеллинг?
— Он сказал, что придет перед ленчем, Матрона.
— Вы не попросите его зайти ко мне поговорить? Я буду в больнице весь день.
Сестра Брамфет сказала:
— Полагаю, этот детектив из Скотленд-Ярда захочет встретиться и со мной. Надеюсь, он будет не слишком долго меня допрашивать. У меня на руках очень серьезный больной.
Со своей стороны Матрона надеялась, что Брамфет не проявит характера при допросе. Будет досадно, если она решит, что к старшему инспектору полиции можно относиться как к домашнему врачу. Мистер Куртпи-Бригс, без сомнения, не упустит случая проявить свое обычное высокомерие, но у нее было ощущение, что старший инспектор Делглиш сумеет справиться с мистером Куртни-Бригсом.
Они вместе дошли до выхода из отделения. Голова мисс Тейлор уже была забита новыми проблемами. Нужно что-то делать с матерью Кристины Дейкерс. Пройдет еще несколько лет, пока девушка получит высшую квалификацию районной медсестры. Тем временем ее нужно избавить от постоянной тревоги за мать. Может быть, стоит поговорить с Раймондом Гроутом. Возможно, в больнице найдется какая-нибудь несложная канцелярская работа, которая устроит ее. Но будет ли это правильно? Нельзя позволять себе удовлетворять свои желания за счет других. Какие бы проблемы в наборе больничных служащих ни были в Лондоне, Гроут прекрасно находит помощников в своей канцелярской работе. Он имеет право ожидать квалифицированной помощи; а все миссис Дейкерс этого мира, угнетенные отсутствием профессии и злым роком, обычно не могут ее предложить. Она решила, что стоит поговорить с этой женщиной по телефону, да и с родителями других девушек. Необходимо на время забрать девушек из Найтингейл-Хаус. Учебная программа не будет слишком нарушена; она и так очень напряженная. Пожалуй, лучше ей вместе с начальником больницы переселить их в сестринский дом — сейчас так много больных медсестер, что там найдется свободное место, — а они могли бы каждый день посещать библиотеку и лекции. И еще нужно проконсультироваться с заместителем председателя Комитета управления больницей и как-то разобраться с представителями прессы, а также присутствовать на дознаниях и обсудить вопросы похорон девушек. Люди постоянно ждут возможности обратиться к ней. Но прежде всего, и это самое важное, она должна увидеться со старшим инспектором Делглишем.
Глава 4
Вопросы и ответы
1
Матрона и сестры имели свои квартиры на четвертом этаже Найтингейл-Хаус. Когда Делглиш добрался до верха лестницы, он увидел, что юго-западное крыло отделено от остального здания специальной деревянной перегородкой, окрашенной в белый цвет, в которой на двери, маленькой по контрасту с высокими потолками и дубовыми панелями степ, висит вывеска «Квартира Матроны». Он заметил на ней кнопку звонка, но прежде, чем нажать на нее, быстро осмотрел коридор. Он был таким же, как и внизу, но пол, застланный ковровой дорожкой, хотя выцветшей и потертой, все же придавал иллюзию комфорта этому верхнему этажу.
Делглиш бесшумно передвигался от двери к двери. На каждой имелась выполненная от руки табличка, помещенная в медную рамку. Он увидел, что сестра Брамфет занимает соседнюю квартиру с Матроной. Дальше следовали помещения для ванн, разделенные на три небольшие кабинки, в каждой из которых находились ванная и туалет. На следующей двери было указано имя сестры Гиринг; две соседние квартиры были пустыми. Сестра Рольф занимала квартиру в северном конце коридора рядом с кухней и подсобной комнаткой. У Делглиша не было права заглядывать в спальни, но он попробовал повернуть ручки каждой из них, и, как он и ожидал, они оказались запертыми.
На звонок сразу открыла Матрона, и он проследовал за ней в гостиную. Ее размеры и великолепное убранство поразили его. Гостиная занимала всю юго-западную башенку, просторное восьмиугольное помещение со стенами, окрашенными в белый цвет, с высоким потолком, который ослеплял золотой с синим росписью, с двумя высокими окнами, выходящими на здание больницы. Одна из стен от пола до самого потолка была уставлена белыми книжными шкафами. Делглиш с трудом устоял против того, чтобы подойти к ним и попытаться определить характер Мэри Тейлор по ее литературным вкусам. Но даже с того места, где он остановился, он видел, что в шкафах не было учебников, никаких деловых книг или справочных материалов. Это была жилая гостиная, а не офис.
