Агата Кристи - Убийство в Месопотамии
Пуаро немного подумал, потом с прежней настойчивостью спросил у доктора:
— Когда вам впервые пришла мысль, что миссис Лайднер сама пишет эти письма, как вы это истолковали?
Доктор Лайднер покачал головой.
— Я постарался скорее отделаться от этой мысли. Она показалась мне чудовищной.
— И вы не пытались найти объяснения?
— Ну, — замялся он, — я бы удивился, если бы трагедия, пережитая моей женой в юности, не отразилась, пусть незначительно, на ее психике. Я подумал, что она могла писать эти письма, даже не сознавая, что делает. Это ведь возможно, правда? — добавил он, обращаясь к доктору Райли.
— Наш мозг! На что он только не способен! — философски заметил доктор Райли, пожевав губами, и бросил молниеносный взгляд в сторону Пуаро. Последний, точно повинуясь этому взгляду, поспешил перевести разговор на другой предмет.
— Письма письмами, — сказал он, — однако мы не должны забывать и о других сторонах нашего дела. Как мне представляется, напрашиваются три возможных решения.
— Три?
— Да. Решение первое и простейшее. Первый муж миссис Лайднер еще жив. Вначале он угрожает ей, затем переходит к действию. Если мы примем эту версию, нам останется только узнать, как он сумеет незамеченным проникнуть к ней в комнату.
Решение второе: миссис Лайднер по причинам, известным лишь ей одной (и, вероятно, более понятным медику, чем детективу), пишет себе угрожающие письма. Отравление светильным газом инсценировано ею самой (вспомните, ведь именно она разбудила вас, сказав, что чувствует запах газа). Однако, если миссис Лайднер сама писала письма, то ей не могла грозить опасность со стороны их автора. Следовательно, мы должны искать убийцу где-то еще, и, в частности, среди членов вашей экспедиции. Да-да, — добавил он в ответ на сорвавшийся с губ доктора Лайднера протестующий возглас, — ничего не попишешь — неумолимая логика. Ее могли убить из зависти, например, причем убийца, возможно, знал о письмах или, во всяком случае, о том, что миссис Лайднер кого-то боится или делает вид, что боится. По мнению убийцы, это обстоятельство позволяло ему безнаказанно совершить преступление. Он был уверен, что убийство спишут на таинственного незнакомца — автора угрожающих писем.
Еще один вариант этого решения состоит в том, что убийца, будучи осведомлен о прошлом миссис Лайднер, сам писал ей угрожающие письма. Правда, в этом случае неясно, зачем ему понадобилось копировать почерк миссис Лайднер, ибо, как мы понимаем, убийце выгоднее, чтобы все считали, что письма написаны незнакомцем. Третье решение, с моей точки зрения, — самое интересное. Полагаю, все эти письма — подлинные. Написаны они первым мужем миссис Лайднер (или его младшим братом), который в действительности является одним из членов экспедиции.
Глава 16
Подозрения
Доктор Лайднер вскочил на ноги.
— Это невозможно! Совершенно невозможно! Чистейший бред!
Мосье Пуаро невозмутимо смотрел на него, не говоря ни слова.
— Вы хотите сказать, что первый муж миссис Лайднер — один из участников экспедиции и что она не узнала его?
— Именно. Подумайте сами. Около двадцати лет назад ваша жена прожила несколько месяцев с этим человеком. Узнает ли она его, встретив через столько лет? Думаю, нет. Лицо у него изменилось, фигура — тоже, голос, вероятно, остался прежним, но это мелочь — в конце концов, его можно слегка изменить. А главное, — ей и в голову не приходит, что он — здесь, среди тех, кто ее окружает. Она ожидает, что он явится извне, в обличье незнакомца. Нет, не думаю, что она могла бы узнать его. Кроме того, существует и иная возможность. Младший брат Фредерика Боснера, ребенок, страстно ему преданный. Теперь он уже взрослый. Узнает ли она в почти тридцатилетнем мужчине ребенка десяти — двенадцати лет? Да, молодого Уильяма Боснера стоит взять в расчет. Учтите, в его глазах старший брат — вовсе не предатель, а мученик, пострадавший за свою родину — Германию. Миссис Лайднер — вот настоящая предательница, чудовище, она обрекла на смерть его любимого брата! Впечатлительный ребенок способен на беззаветную преданность, и юным умом легко может овладеть страсть, которая неподвластна времени.
— Совершенно верно, — подтвердил доктор Райли. — Расхожее представление о том, что ребенок легко все забывает, в корне неверно. Множество людей всю жизнь не могут избавиться от страсти, потрясшей некогда их детскую душу.
— Bien. Итак, существуют обе эти возможности. Фредерик Боснер, которому теперь около пятидесяти лет, и Уильям Боснер, которому, вероятно, под тридцать. Давайте рассмотрим членов вашей экспедиции под этим углом зрения.
— Невероятно! — пробормотал доктор Лайднер. — Мои коллеги! Участники моей экспедиции…
— И, стало быть, они не могут быть заподозрены, так? — холодно осведомился Пуаро. — Весьма плодотворный подход к делу! Итак, commencons![21] Кто наверняка не может быть ни Фредериком, ни Уильямом?
— Женщины.
— Естественно. Мисс Джонсон и миссис Меркадо исключаются. Кто еще?
— Кэри. Мы с ним работали вместе задолго, за годы до того, как я встретил Луизу…
— Да и по возрасту он не подходит. Ему, я думаю, тридцать восемь — тридцать девять лет — слишком молод для Фредерика и слишком стар для Уильяма. Так, теперь остальные. Отец Лавиньи и мистер Меркадо. И тот и другой могли бы сойти за Фредерика Боснера.
— Но, милостивый государь, — воскликнул доктор Лайднер. Казалось, слова Пуаро и раздражили его, и в то же время изрядно позабавили. — Отец Лавиньи — эпиграфист с мировым именем, а Меркадо долгие годы работал в известном музее в Нью-Йорке. Ни тот, ни другой не может быть Фредериком Боснером, это просто невозможно!
Пуаро пренебрежительно махнул своей маленькой холеной рукой.
— Невозможно, невозможно… В моем лексиконе нет этого слова! Я всегда самым тщательным образом проверяю любую версию. Итак, идем дальше. Кто у нас остается? Карл Рейтер, молодой человек с немецким именем, Дэвид Эммет…
— Учтите, он работает со мной уже два сезона.
— Этот юноша одарен редкостным терпением. Уж если бы он задумал преступление, то не стал бы спешить. Он бы тщательно все подготовил.
Доктор Лайднер в отчаянии махнул рукой.
— И наконец, Уильям Коулмен, — гнул свое мосье Пуаро.
— Он англичанин.
— Pourquoi pas?[22] Разве миссис Лайднер не говорила, что мальчика увезли из Америки и что следы его с этого времени теряются? Весьма вероятно, что его увезли в Англию.
— У вас на все есть ответ, — бросил доктор Лайднер.
Я лихорадочно соображала. С самого начала мне пришла мысль, что мистер Коулмен скорее похож на персонаж из книги П. Д. Вудхауса, чем на живого человека. А что, если он и правда играл роль все это время?
